— А что он даст мне? — Лекси прижималась к его груди.

— Ты станешь женой младшего наследника, родишь детей, будешь посещать балы и ходить в гости.

— То есть совершенно ничего…

— Младший принц Бетафа обаятельный молодой человек и я уверен, что ты полюбишь его, а он будет сражен твоей красотой наповал, как только увидит сегодня. Пожалуйста, Алексия, сделай это ради меня, не противься. Ничего не исправить, но то, как ты будешь к этому относиться, сможет изменить многое. Представь, что это испытание, и если ты его выдержишь, то окончательно станешь взрослой.

— Я попробую ради тебя. Но ведь тогда мы больше не увидимся друг с другом!? — большие зеленые глаза смотрели на него с щенячьей преданностью, а маленькие пальчики от волнения сминали камзол.

— С чего ты так решила? Пусть и не каждый день, но все же мы будем видеться! Тебе никто не отказывает быть гостьей во дворце, а нам, я думаю, не будут препятствовать гостить в Бетафском Королевском замке.

— Клянись, что не забудешь меня! — требовательно воскликнула Алексия, яростно схватив брата за ворот рубашки.

— Я клянусь. Будь спокойна, моя маленькая Госпожа. — мужчина оторвал ее пальчики от рубашки и поцеловал каждый, улыбаясь нежно-нежно — так, как улыбался только ей. — А теперь зови слуг. Остался всего лишь час.

***

В приемном зале, освещенном тысячами ярких свечей, собралась вся высшая знать. Дамы, усыпанные драгоценными камнями, пестрели разноцветными нарядами, шкодливо прикрываясь ажурными веерами в ожидании главных гостей.

Король занимал свое место — на троне, и казалось даже не переживал, беседуя с сыном, который стоял за спинкой трона, облокотившись на него руками. А вот Королева — Амалия лит Нерп напротив, заметно нервничала, постукивая веером о подлокотник малого трона. Она выискивала кого-то в толпе и успокоилась лишь тогда, когда церемониймейстер ударил трижды тяжелым посохом о пол:

— Его Королевское Высочество Наследный Принц Бетафа Регон лит Бион и Его Королевское Высочество Принц Бетафа Карий лит Бион. — прогрохотало средь смолкших разговоров и унеслось под своды золоченого потолка украшенного фреской с изображениями Всевышнего, Судьбы и Вершителя.

Подданные склонили головы, приветствуя высокопоставленных гостей из соседнего Королевства. На полшага впереди по бордовому ковру ступал статный мужчина, не имеющий и тени улыбки. Чуть отставая от него, шел его младший брат. Паренек открыто улыбался, а глаза его светились любопытством и доброжелательностью.

— Рады видеть вас в добром здравии, Принцы Бетафа. — Король не поднимался, ожидая, пока его поприветствуют согласно этикету.

— Долгих кругов вам, Ваше Величество. — ответил Регон.

— Долгих кругов. Хорошо ли добрались? Где же ваша свита?

— Спасибо. Трудности обходили нас стороной. Наше путешествие держится в секрете, поэтому мы не ожидали увидеть прием в честь прибытия, но мы привезли вам дар. — Наследник Бетафа достал из наплечного мешка шкатулку, в которой на бархатной подушечке разместился пузырек размером с луковицу, и чуть склонив голову, протянул ее на вытянутой ладони вперед.

Король величественно поднялся и, спустившись вниз по ступеням, осторожно взял подарок. Почти семь сотен свечей обрамляющих зеркала отражались в чернильной вязкой жидкости, что разливалась по стенкам стеклянной бутыли.

Александр чуть вытянулся, пытаясь увидеть дар за отцовский спиной, но Королева тихонько шикнула на него, не одобряя поведения молодого мужчины. Правда, любопытствовал не только Наследный Принц Интара, но и немногочисленная знать.

— И что же это? — вопросил Итон лит Нерп, нежно поглаживая пузатую стенку.

— Черное золото, Ваше Величество. Мы дарим вам сердце Бетафского Королевства!

Жидким золотом называли совсем недавно найденное на территории союзников черное вещество с переливающимися радужными бликами, которое бесконечно долго горело, несмотря на внешние факторы. Говорили, что даже разбавленное водой, оно пылает огненными лепестками в нерушимом пламени.

— Это поистине королевский подарок! Прошу передать наши благодарности Королю Бетафа, а также, с нашего позволения вы вправе выбрать любой дар, чтобы увезти вместе с собой при возвращении…

Створки дверей, которыми пользовалась исключительно королевская семья, с шумом распахнулись, ударившись о расписные стены, украшенные золотой лепниной.

Церемониймейстер подпрыгнул от неожиданности и даже несколько растерялся, чуть не выронив свой деревянный посох, украшенный впаянными камнями желтых и зеленых оттенков — цветами Королевского Дома.

Придворные дамы с громким «Ох!» элегантно повалились на своих и чужих кавалеров, изображая глубокие обмороки. Графу либ Матье досталось сразу три бесчувственные особы и если с двумя так или иначе он разобрался, то третья промахнулась и вместе со всеми своими тяжелыми пышными юбками свалилась на пол. Ощутимо ударившись, она громко выругалась, совершенно не прилично для дамы и, тут же перевернувшись на четвереньки, вцепилась в брюки пока еще бесхозному кандидату в женихи.

Взоры остальных же были обращены на вершину лестницы, где облаченная в белоснежный наряд послушницы Алексия, начинала свой медленный горделивый спуск. Лицо ее обеленное кремами да мазями, пугало даже самых заядлых вояк, напоминая мертвенно-бледной кожей, ушедших в мир иной при захоронении.

Церемониймейстер, приложив свободную руку к области сердца, глухо стукнул о подставку три раза, запоздало оповещая о появлении нового лица:

— Ее Королевское Высочество Принцесса Алексия лит Нерп.

Младший Принц Бетафа изменился в лице. Перед ним во всей своей красе предстала будущая супруга, которая судя по всему ей становиться, не собиралась априори. Александр глядя на всю эту картину, откровенно потешался, изо всех сил пытаясь сдержать смех, в то время как у Короля явственно задергался глаз.

— Прошу нас простить. — сквозь сжатые зубы выдавил из себя Его Величество, испепеляя взглядом ту, которая должна была сегодня стать украшением бала. — Наверняка вы устали с дороги. Давайте же отложим все дела на завтра? По случаю вашего приезда мы устраиваем вечером бал.

— Конечно, Ваше Величество. Будем премного благодарны. Принцесса? — оба гостя чуть склонили головы по направлению к девушке, а затем и остальной королевской семье.

— Ступайте, братья! Я помолюсь за вас! — ее голос разнесся по залу мелодичным колокольчиком.

Слова прозвучали так яро, так самоотверженно, что абсолютно все участники спонтанного представления поморщились, выказывая негодование. Проводив гостей поклонами и взглядами, взоры знати обратились к своему Королю, который в этот момент смотрел на дочь пугающим рассерженным взором.

— Все вон! — громыхнуло, словно из пушки, и в миг в зале осталось лишь правящее семейство.

— Как ты посмела? — каждую букву питала ярость. — Ты опозорила меня перед гостями и подданными!