была когда-то и у меня. Но после событий на Луниане всем пострадавшим членам экспедиции выделили приличное жильё, так что у нас было две комнаты и даже небольшая кухонька, которую оккупировал Барсилий. А ещё красивый вид из окна, что вообще большая редкость и удача.

— Никакого инета не нужно, — любуясь вечерним городом, счастливо поделилась подруга.

Я уже собралась и, поблагодарив её, напомнила почитать Нику перед сном, погрозила коту и выскользнула из квартирки. Дорога до клиники доктора Флеминга не заняла много времени, мне посчастливилось получить жильё в этом же районе.

Поднимаясь на второй этаж, где располагался кабинет школьного приятеля моего отца, размышляла о том, как нам с Домиником повезло. Если бы не этот человек, то мой сын не дождался бы моего возвращения и волшебного образца шестьсот тринадцать.

Честно признаться, улетая на Луниан, я рассчитывала, что бездетный доктор и моя верная подруга будут приглядывать за ребёнком. Тогда самым важным было его спасти. Сейчас же главное сохранить тайну исцеления. Поэтому я так переживала из-за излишней осведомлённости Эдана.

Но через пять минут всё это тревожило меня меньше всего.

Терри пододвинул мне распечатку и огорошил:

— Ты беременна.

— От святого духа? — рассмеялась я и покачала головой. — Быть не может! Док, мой анализ перепутали с чьим-нибудь другим.

Он посмотрел на меня поверх очков:

— Поверь, узнать твою кровь несложно. Хочешь, узнать, почему?

Я поёжилась:

— Не очень. Кажется, мне это не понравится.

— Это точно, — серьёзно кивнул мужчина и грузно поднялся.

Поманил меня в соседний кабинет, где находилась его личная лаборатория. Включил аппарат и вывел на экран увеличенное изображение крови. Знакомая картинка множества эритроцитов и лейкоцитов привлекла странным свечением. Оно перетекало от клетки к клетке, а, сталкиваясь с другим таким же, вызывало короткую вспышку.

Я затаила дыхание. Сразу вспомнились искорки, которые порой пробегались по моей коже.

— Этого никто не должен видеть, — прошептала я.

— Тогда с этого дня никаких анализов вне этой лаборатории, — сухо отозвался доктор и прищурился: — Ты тоже принимала образец шестьсот тринадцать?

Я промолчала — смысл отвечать. И так ясно, ведь у Ника похожая картина. Только он не искрит, как наэлектризованная эбонитовая палочка.

Доктор Флеминг приблизился ко мне и взял за руку:

— Роза, я беспокоюсь за вас. Ты не понаслышке знаешь, что произойдёт, если о тебе или Нике станет известно. Историю болезни Доминика я подправил, кое-кто мне был должен, поэтому удалось и в системе убрать диагноз, заявив, что произошла ошибка. Но твоя беременность и это странно свечение… Я понятия не имею, к чему это может привести! И советую немедленно избавиться от зародыша.

У меня будто булыжник провалился в желудок. Стало так тяжело и холодно, что было трудно дышать. К глазам опять подступали слёзы, но я упрямо помотала головой.

— Я не беременна! Доктор, этого не может быть. Я бы точно запомнила, если бы что-то произошло. Но я не была с мужчиной… Очень долго! Да, я слышала неприятные истории о том, что некоторые мрази пользуются женщинами, пока те выходят из криосна. Но с момента приземления прошёл год! Случись что, я бы уже родила.

— Но, — он осторожно сжал мои пальцы, — что, если это случилось не на Земле?

От намёка мне краска бросилась в лицо, но я твёрдо ответила:

— Нет. С иха у нас ничего не было. Фиктивный брак и пара поцелуев для отвода глаз. Я совершенно уверена, что никакой беременности нет.

— Давай я возьму кровь сам и снова всё проверю, — сдался доктор.

Я согласилась, а через час уже освободилась и ехала домой. В висках пульсировала боль, к горлу то и дело подкатывала тошнота, а в ушах звучал встревоженный голос Флеминга. «Диагноз» подтвердился, и это вызывало у меня сильнейшее недоумение.

И сопротивление.

— Непорочное зачатие! — выслушав, потрясённо ахнула Миранда.

— Меня трудно назвать непорочной, — горько усмехнувшись, осадила подругу. — Ты в курсе, я даже замуж пошла не девственницей.

— Тогда это Такет! — подскочила она.

— Тс, — прижав палец к губам, я покосилась на дверь в детскую. — Ника разбудишь. Думай, что говоришь.

— Он же тебя целовал? — не сдавалась Миранда. — И ты рассказывала, что в этот момент в твоё тело что-то вливалось. Вот, это оно!

— Нет, — я даже рассмеялась её предположению. — Если бы драконы размножались через поцелуй, им бы не были нужны… Бубенчики! А там всё в порядке, уверяю. Физиология иха в человеческом обличье не отличается от «гомо сапиенс».

— Тогда, — помрачнела подруга, — может тебя похитили и… Ну, это! А потом стёрли память?

— И не осталось никаких следов? — резонно возразила я. — Не может быть.

— А может в системе Звёздных драконов с тебя вживили эмбрион, и сейчас он активизировался?

— Ты начиталась фантастики, — иронично фыркнула я.

— С твоей подачи, — обиделась подруга. — Кто мне все уши прожужжал о прекрасных и жестоких драконах, разбивающих девичьи сердца?

— Я, — призналась и вздохнула. — Доктор Флеминг заново проверил мои кровь и мочу. Увы, факт фактом. Ребёнок есть. И что теперь делать, ума не приложу. Тэрри настаивает на этом.

Показала прозрачную колбу, внутри которой желтела матовая капсула. Миранда молча поднялась и обняла меня.

— Это твоё решение.

— Будто есть выбор, — горько прошептала я. — Я должна думать о Доминике. Беременность это огромный риск. А ещё странное свечение в крови! Мой секрет могут узнать, и тогда… Нет. Я должна сделать это сегодня.

Мы просидели до рассвета, а затем Миранда ушла на работу. Я продолжала сидеть за кухонным столом и, не отрывая взгляда от капсулы, убеждать себя, что принятое решение единственно верное.

— Поторопись, — напомнила себе. — Скоро проснётся Ник.

Глава 4

Я кутаюсь в объятия Такета и нежно улыбаюсь. Тусклый свет придаёт совершенному лицу мужчины невыразимого волшебства, словно это не человек, а эльф из сказки… Только это не человек и не эльф, а настоящий дракон! Но я не боюсь. Мне так тепло и спокойно. Кажется, что моя судьба в надёжных руках. И моё сердце…

Целуя закрытые веки иха, я удивляюсь — и когда я успела влюбиться? И почему раньше не замечала своих чувств? Впрочем, это объяснимо, ведь я думала лишь о том, чтобы спасти Доминика. И считала себя замужней женщиной, хранила верность Эдану.

В груди кольнуло. Предательство первого мужа всё ещё тревожило душу, и я опускаю ресницы. Не стоит вспоминать этого человека в такой счастливый момент. Вдыхаю головокружительный аромат морского бриза и цветочный запах цветения Розиссы, исходящий от тела Такета, прижимаюсь к мужчине всем телом.

* * *

— Мам?..

Сонно