Ирвин вздохнул и отправился в лабораторию. Вычислив по приборам, где находится принцесса, Исполнитель тут же полетел в ближайший городок.

Было уже за полночь, когда он приземлился возле ночного бара, из окон которого гремела музыка и слышался нестройный хор голосов подвыпивших посетителей.

Когда Ирвин зашёл, он увидел Кристину за одним из столов в окружении шумной компании молодёжи. Принцесса сидела на коленях у здоровенного усатого байкера. Обнимая его за шею, она над чем-то звонко хохотала. Байкер был в чёрной кожаной куртке, в бандане и весь в наколках. В ухе у него торчала серьга в виде черепа, в руке — бутылка пива. Другой рукой он по-хозяйски обнимал Кристину за талию.

Ирвин с невозмутимым видом прошёл за стойку и оттуда стал наблюдать за компанией. Молодёжь веселилась вовсю. Пиво и вино лились рекой. Они смеялись, дурачились, рассказывали что-то, сопровождая комментарии новыми взрывами хохота. Кристина, одетая в чёрный кожаный комбинезон, накрашенная и растрёпанная, болтала ногами и без перерыва потягивала пиво из горлышка бутылки. Внезапно она вздрогнула, поперхнулась и закашлялась. Потом скорчила недовольную физиономию и обвела глазами бар. Увидев Исполнителя, принцесса закатила глаза и тихонько выругалась. Соскользнув с колен байкера, она, ничего никому не объясняя, направилась к стойке.

— Что тебе надо? — прошипела она, одновременно улыбнувшись друзьям и помахав им рукой. — Кажется, мы не делаем ничего запретного! Что ты припёрся?!

— Повежливей, Кристина, — спокойно парировал Исполнитель, беря со стойки бокал и делая вид, что пьёт.

— Я спрашиваю, что тебе надо?! — повторила она, и её зелёные глаза засверкали от ярости, — Пришёл позавидовать?

— Нет, пришёл посмотреть, как ты себя ведёшь, — холодно улыбнулся он.

— И как? — она язвительно прищурилась.

— Как шлюха, — небрежно фыркнул Ирвин, вновь ей улыбнувшись.

Кристина позеленела от злости, но сдержалась. Вновь помахав друзьям, она выхватила из рук Исполнителя бокал с пивом и, сделав глоток, вылила остатки ему на рубашку. Потом мило улыбнулась и прежде, чем Ирвин пришёл в себя, вернулась к своей компании. Оттуда раздался новый взрыв хохота. Кристина плюхнулась на колени к своему дружку и, развернув к себе его лицо, демонстративно поцеловала прямо в губы. Затем отвернулась от Ирвина и не взглянула на него ни разу, пока Исполнитель не покинул бар.

Следующим вечером Санта и Ирвин были в гостиной, когда двери дома вдруг распахнулись и на пороге появилась Кристина вместе с незнакомой молодой девушкой довольно вульгарного вида. Девица, крашеная блондинка лет двадцати, беззастенчиво оглядела дом, застывшую в изумлении Санту и остановила взгляд на потемневшем лице Исполнителя.

— Это он? — многозначительно кивнув на Ирвина, спросила та.

Кристина сбросила куртку и обернулась, словно только что заметила слугу.

— Да, — кивнула она, улыбнувшись. — Правда красавчик? — и, не дожидаясь ответа, схватила подружку за руку и подвела к Исполнителю. — Знакомьтесь: это Ирвин, а это Кэти, — представила она. — Кэти, Ирвин немного мрачный, но это оттого, что ему не хватает женского общества, я тебе говорила. Думаю, теперь всё у него наладится, не так ли? — и она заговорщически посмотрела на девушку.

Санта наблюдала за всей этой сценой молча. Взглянув на Ирвина, она невольно побледнела, увидев в глазах Исполнителя уже знакомое ей выражение ледяной угрозы.

— Вам лучше уйти! — вскочив с кресла, выдохнула она, подталкивая Кэти к дверям. — Кристина, уведи её отсюда!

— Зачем? — принцесса улыбнулась, схватив подружку за руку и мешая матери её увести. Её зелёные глаза с вызовом остановились на Исполнителе, и в них зажёгся мстительный огонёк. — Ирвину ведь тоже не хватает внимания! — холодно протянула она. — Не хватает ласки, так ведь? Отныне у него всё это будет, тем более, что я уже обо всём позаботилась и дала Кэти Эльфониак. Теперь она одна из нас, и ничего с этим не поделаешь. Думаю, тебе лучше сразу жениться на ней, Ирвин! — мягко заключила она, подталкивая подружку к слуге.

— Санта, иди к себе! — спокойным холодным тоном приказал Исполнитель, даже не повернув головы.

— Нет! — выдохнула она почти шёпотом, чувствуя, как земля начинает уходить у неё из-под ног. Тогда Ирвин повернулся к ней и повторил: — Уходи, Санта! — в этот момент в его пепельных зрачках мелькнуло что-то, отчего у той по спине пробежал холодок ужаса. Она ещё раз взглянула на Кристину, потом на Кэти и на негнущихся ногах вышла из гостиной. Выйдя за дверь, она прислонилась спиной к стене, чувствуя, как её трясёт в ожидании чего-то страшного.

Тем временем, Ирвин, даже не глядя на девушек, подошёл к одной из стен и провёл по ней рукой. Стена затрепетала, обнажая чёрный провал чуждого Мира, отделённого от реальности Кровавой Чертой(1). Когда из гостиной донёсся оглушающий рёв мутанта, Санта зажала уши и, зажмурившись, сползла по стене на пол.

Ирвин подошёл к Кэти и, ладонями взяв её лицо, заглянул в глаза.

— Мне жаль, — бесстрастно произнёс он и перевёл взгляд на застывшую в растерянности Кристину. Несколько секунд он задумчиво смотрел ей в лицо, затем одним почти неуловимым движением сломал Кэти шею и швырнул тело за Черту. Раздался новый, теперь уже торжествующий вой Бэра(2), который незамедлительно начал пожирать останки. Кристина завизжала от ужаса и бросилась к дверям. Ирвин остановил её, молниеносно схватив за волосы и подтащив к Черте. Поставив её лицом к чудовищу, он заставил смотреть на кровавое пиршество.

— Не надо меня злить, — после некоторой паузы повторил он, покачав головой и глядя на принцессу с какой-то странной отрешённостью. — Это последнее предупреждение, Кристина. В следующий раз я брошу туда тебя, — и бесстрастно добавил: — живую… — затем перекрыл Черту и, отшвырнув от себя Кристину, ушёл в лабораторию.

Кристина уже несколько дней не выходила из своей комнаты, когда Санта наконец решилась с ней поговорить. Открыв дверь, Санта застала дочь сидящей на диване и отрешённо рассматривающей сад за окном. Глаза её были покрасневшими и припухшими от слёз.

— Кристина! — тихонько окликнула Санта, подходя и обнимая дочь за плечи. — Ты как?..

Та несколько секунд молчала, потом вдруг разрыдалась, повиснув на шее у матери.

— Это я виновата! — захлёбываясь слезами, простонала она. — Я всё это сделала! Я её одела и накрасила! Я сделала это специально, назло ему! Кэти ничего не знала! Она была хорошей, а он… — принцесса запнулась, разрыдавшись ещё сильней. Её трясло как в лихорадке, лицо было белым как мел. Очевидно, что Кристина пребывала в шоке и у неё начиналась истерика. Ещё несколько раз она пыталась что-то сказать, но при воспоминании о произошедшем её пробивала судорожная дрожь и новые рыдания перехватывали