сбоку, но выглянуть туда не могу, нет подходящих окон. Пробираюсь по захламленному полу, присаживаюсь у сундука и осторожно поднимаю крышку.

Ха-ха, вот это находка… Сверху лежит ярмарочный шутовской колпак с бубенчиками, под ним лоскутный наряд ярких цветов. Еще нашелся шелковый пояс, высокие остроносые сапожки тонкой кожи, два крысиных черепа и потертая колода карт. Что ж, теперь есть неплохой вариант скоротать время между смертельными схватками, раскладывая пасьянсы с мертвыми крысами…

Колпак я осторожно отложил, старые кости отодвинул, а вот карты меня заинтересовали. Они не имели ничего общего с теми, в которые режутся в кабаках и притонах. Да и мало их было; всего-то одиннадцать, но, с виду, сделанные из бумаги, они весили как металлические. И на каждой был собственный рисунок, а вернее сказать каша из множества кусочков изображений причудливо смешанных, но не повторяющихся. Будто какой-то сумасшедший сначала мелко накрошил рисунки, а потом сложил их, подчиняя своим безумным идеям.

Я взял одну из карт, потер пальцами, немного согнул, даже понюхал, но ничего нового не обнаружил. Увлекшись рассматриванием, попробовал перемешать, но пара карт выскользнула из моих рук и с глухим стуком воткнулась в дощатый пол рядом с моей ногой. Вытащив глубоко засевшие в дерево карты, я взял одну из них, развернул плоскостью к полу и отпустил. Карта воткнулась углом в пол, войдя в него почти на палец, а я настороженно прислушался.

Кто-то шел этажом ниже. Пол поскрипывал едва-едва, но этого хватало, чтобы представить себе, как кто-то настороженный и смертоносным ищет источник негромкого стука, вызванного падением моих карт. А следом до моих ушей донеслось легкое посвистывание, как будто человек выводил какую-то очень знакомую мне мелодию. И он совершенно не опасался быть обнаруженным! Это я понял не сразу, а лишь когда тихие шаги удалились.

Осторожно поднявшись, я выглянул в слуховое окно и сразу же отшатнулся в сторону — на поле между домом и лесом стоял и смотрел в мою сторону широкоплечий мужчина одетый лишь в холщевые штаны. От его обнаженного торса, перевитого буграми мышц и украшенного многочисленными татуировками, поднимался пар или дым, как от головни, выброшенной из костра.

Почему-то я не сомневался, что он меня заметил, словно почувствовал на себе его взгляд. Два ножа, кистень, неудобный внутри комнат, карты эти странные и склянки с ядом. Арсенал, конечно, разнообразен, но невелик.

БОММ!

Снова гонг. Сколько живых осталось? Десяток или уже меньше…

Я хотел было пройти до круглого окошка на противоположной стороне, но вовремя приметил дверь в дощатой перегородке, отделяющей мое пространство чердака от остального. Подойдя к ней вплотную, я приник к щели между досками, высматривая в сером полумраке то, что было на той стороне. А там имелось большое квадратное пространство с еще тремя дверями. Чердак дома как бы образовывал равноплечий крест, с широкой лестницей вниз в центре. И сейчас по ее ступеням бесшумно поднималась привлекательная светловолосая деваха с саблей в руке. Показавшись почти по пояс, она огляделась, и также тихо и осторожно удалилась вниз.

Где-то внизу раздался глухой тяжелый удар, от которого содрогнулся весь дом. С потолка посыпалась пыль и труха, а светловолосая в два прыжка преодолела ступени и опять оказалась наверху. Следом за ней на чердак вылетела ломкая черная фигура, состоящая из одних острых граней. Оно было как крупные куски сланца, скрепленные между собой. Сходство с человеком обозначалось лишь условно.

Голем!

Стремительный, пластающий воздух руками-лезвиями, он не успел затормозить и врезался в стену, проломив ее насквозь. Девка улучила момент, и не раздумывая сиганула обратно вниз, на второй этаж, сразу скрывшись из виду.

— А-алч, — скрипучий взвизг голема прокатился по чердаку и ошеломил меня, опрокинув на спину. Как будто мешком с песком огрело. А еще через мгновение дверь разлетелась на отдельные щепки от врезавшейся в нее твари.

Удар кистенем из лежачего положения получился не очень сильным, но он угодил чуть выше ступни, немного повредив оказавшуюся хрупкой ногу. Голема перекосило, но он не упал, а наоборот, оттолкнулся от пола, группируясь в бочку с острыми гранями и прыгнул прямо на меня. Но я успел откатиться в сторону. Даже как будто бы предвидел это. Может, встречал раньше таких уродов?

Меня окатило смутно знакомым ощущением.

Магия!

От тяжелого приземления голема толстые доски пола проломились и он с треском ухнул вниз, едва не отхватив мне руку взмахом своей конечности.

Снова что-то ударило так, что дрогнул дом, а снизу донесся шум схватки завершившийся оглушительным визгом голема. Затем все стихло, как и не было ничего, только дыра в полу и ломаные доски напоминали о произошедшем. А да, остался небольшой кусок голема. Я подобрал его и полюбовался на свое отражение на плоском полированном кусочке камня с острыми краями. Лицо знакомое… Кто же я? Может быть, хоть имя свое вспомню?

Глава 4

Воспользовавшись спокойствием, я прокрался к лестнице, а затем заскочил в ближайшую дверь, надеясь и там найти сундук. Но ошибся — ничего кроме заколоченного гроба там не было. Да и тот был пуст, судя по весу. Но, сдвинув его, я обнаружил небольшую, мягко светящуюся желтоватым светом причудливую руну, состоящую из нескольких пересекающихся линий разной толщины.

Символ был вписан в круг, размером не более моей растопыренной ладони, и испускал едва уловимое тепло. Я осторожно коснулся руны кончиками пальцев и почувствовал, как приятный ручеек энергии потек в мое тело, восстанавливая силы. С надеждой я закатал рукав и взглянул на свой тотем, но он нисколько не изменился с прошлого раза.

Ненавязчивый мелодичный посвист застал меня врасплох. Я вскочил и обернулся — в двери стоял парень с открытым благородным лицом, обрамленным длинными пепельными волосами. Не седыми, а именно какими-то блекло-серыми. Его спокойный вид казался доброжелательным, а на губах играла легкая улыбка. В каждой из опущенных вниз рук он держал по узкому мечу средней длины, объятых ровным белым свечением.

— Подготовил себе ящик? — ровным голосом спросил он, кивая мне за спину.

— Хочешь, отдам тебе за полцены?

— И сколько ты просишь за свой гроб? — усмехнулся юноша, склонив голову.

— Расскажи мне, почему ты здесь, на Арене, и деревяшка твоя, — прищурился я, продолжая шуточный торг.

— Это слишком много, — покачал головой сероволосый. — У меня нет и половины. Прими свою смерть, торговец гробами.

С этими словами он шагнул вперед, вскидывая свое оружие для атаки. Я ударил кистенем с замахом из-за плеча, но он невероятным образом блокировал удар, как-то слишком уж ловко