навевали ассоциации с леденцами. Но я подумала, что разделить трапезу с вероломным женишком — не тот досуг, которым я хочу закончить день. Поужинать можно и позже, не боясь, что случайно всадишь вилку в чью-то руку.

Хитрость сработала. Не зная, кто именно пригласил его на встречу, Леонар явился вовремя. И то, как исказилось его лицо при виде меня, так и кричало об обманутых ожиданиях.

— Ну привет, — сказала я, сладко улыбаясь. От предвкушения даже пальцы на ногах поджались, так не терпелось перейти к главному.

В мыслях Айрис образ жениха был какой-то расплывчатый. Они не так часто виделись, так что её воображение дорисовывало и улучшало забытое. Однако, я не могла отрицать — герцог был весьма хорош собой. Лет двадцати пяти, в самом расцвете сил, он походил на молодого льва своими немного ленивыми движениями. Волевой подбородок, яркой синевы глаза. Кольца светлых кудрей, уложенных с продуманной небрежностью. Он всегда носил белый с золотом, фамильные цвета Олбриджей, и одевался по последней моде.

Ну прямо сраный принц из сказки. Ричард Наглая Морда.

Первая растерянность уступила место насмешливому выражению. С видом хозяина жизни он устроился в кресле напротив и уставился на меня, приподняв бровь. Стереть эту самодовольную улыбку хотелось так сильно, что я сцепила пальцы под прикрытием широких кружевных манжетов. Он знал, какое влияние оказывает на Айрис. Знал и упивался этим.

— И что же понадобилось моей драгоценной невесте? Давненько я не посещал представления, развлеките же меня своими глупостями.

Издёвка в голосе была такой неприкрытой, что я поморщилась. Мерзко это, так себя вести. Даже если он не любил её, хотя бы элементарную вежливость соблюдать стоило. Я не удержалась от крохотной шпильки:

— Ваша светлость испытывает недостаток в развлечениях? Как странно… Видно, бордели в наше время уже не те.

— Будто вы много о них знаете, — хмыкнул он, ничуть не смутившись. Он смерил меня взглядом, задержавшись на шее, а потом вдруг подался вперёд с препаскуднейшей ухмылочкой: — Или вы позвали меня сюда, чтобы продемонстрировать свои знания?

Вот, когда я пожалела, что отказалась от еды. Как бы гармонично смотрелась на нём супница! Леонар играл со мной, зная, что Айрис стерпит любую обиду. И что бы он ни сказал, что бы ни сделал, продолжит смотреть ему в рот влюблёнными глазами.

— Я позвала вас сюда, ваша светлость, — вкрадчиво сказала я, упиваясь каждым словом, — чтобы сообщить важную новость. Я разрываю нашу помолвку.

В повисшем молчании треск поленьев казался оглушительным.

— Чего? — брякнул сэр Леонард и застыл с открытым ртом.

Вид у него был преглупый.

Глава 4

Пальцы с ухоженными ногтями вцепились в ручки кресла так, будто мой жених боялся внезапно катапультироваться.

— У вас жар? — осведомился он довольно любезно. — С чего вдруг такие речи?

Было видно, что он не верит мне ни на грош. Я откинулась в кресле, наслаждаясь ситуацией. Представь себе, дружочек, кому-то в этом мире ты тоже можешь быть не нужен.

— Поразмышляла о жизни на досуге. — Мой ответ был столь же любезен, аж зубы заломило от этой сахарности. — Знаете ли, можно прийти к любопытным выводам, если посмотреть на свою жизнь со стороны.

Герцог сощурился, рассматривая меня так, будто впервые видел. Ждал, наверное, что сейчас я разрыдаюсь и перестану ломать комедию. А потом буду вымаливать прощение за эту выходку. На коленях. Его взгляд я выдержала, даже не шелохнувшись.

— Мы не можем расторгнуть помолвку, — сказал он, убедившись, что никто не собирается идти на попятный. — Это просто чушь. Союз нужен нашим семьям.

Я цокнула языком, не в силах сдержать улыбку.

— Как разумны и практичны вы вдруг стали. Где же были эти прекрасные качества все эти годы? Вы упивались моими страданиями, унижали, играли чувствами, но ни разу не подумали, к каким последствиям это может привести? Игры кончились, сэр Леонар. И не в вашу пользу.

Он едва не вскочил с кресла, ошарашенный этой отповедью. Было заметно, что в его голове метались встревоженные мысли. Видеть его таким неуверенным мне нравилось куда больше. Чем больше он нервничал, тем спокойнее становилась я.

— Вы преувеличиваете, — наконец выдавил он, сжимая переносицу. — Не знаю, что за сплетен вы наслу…

— Даже не пытайтесь, — отрезала я, гневно сузив глаза. — Слышите меня? Я в своём уме и трезвой памяти, так что у вас не выйдет всё перевернуть с ног на голову. Зачем мне сплетни, когда вы и без них отлично справлялись? Взять хотя бы Великий бал в прошлом году, на котором вы не стесняясь поливали меня грязью.

— Я всего лишь сказал, что вы… не слишком образованны. Разве этим я погрешил против правды? — Он упрямо тряхнул головой, блестящие кудри рассыпались по плечам. — Вы же никогда не обременяли себя ни науками, ни книгами.

— Это из книг вы почерпнули такие изящные формулировки? Кажется, между «не слишком образованна» и «глупа, как курица с отрубленной башкой» всё же есть разница. Даже моего ума хватает, чтобы это осознать.

Он хотел что-то возразить, но я остановила его, вскинув ладонь:

— Довольно, сэр Леонар. Приберегите красноречие для какой-нибудь из тех девиц, к которым вы таскаетесь. Решение уже принято.

— Это просто безумие.

— Ах, ну чего ради вы так упираетесь? Вы же из кожи вон лезли, показывая, как не по душе вам такая супруга. Так празднуйте! Долгожданная свобода сама идёт вам в руки.

Отчего-то, никакой радости на породистом лице герцога Олбриджа не наблюдалось. Одно смятение. К такому повороту жизнь его не готовила. Может, он и правда был бы счастлив избавиться от Айрис, но тот факт, что она первая захотела это сделать, ударил его по самому чувствительному месту — раздутому самолюбию.

Прилипчивая слезливая девчонка, висевшая ярмом на шее, вдруг открылась с другой стороны. Держалась с достоинством, отстранённо, не давала сбить себя с толку. Даже манера речи, даже взгляд её изменились. Всякий, кто достаточно хорошо знал сэра Леонара, понял бы, что тот до крайности заинтригован.

И это совсем не тот эффект, которого я добивалась.

— Вот что, — сказал он, пробарабанив по обивке какой-то марш, — уж не знаю, какая муха вас цапнула и за какое место, но так дела не делаются. И дело не в том, хочу