деньги моя дочь могла бы с шиком обставить весь дом. Если он с такой легкостью разбрасывается деньгами, почему ему было просто не купить эти чашки у арт-дилеров? Все-таки это не музейные экспонаты. И наконец, раз уж он так потрудился, чтобы подготовить сцену для убийства, почему потом не унес эти злосчастные чашки с собой? Ведь вот же они, на столе, во всей красе – только руку протяни. Но он буквально пальцем к ним не прикоснулся, сэр, – никаких отпечатков на них не нашли.

Я рассказывал вам, что мы собрали в доме отличную коллекцию отпечатков пальцев, включая отпечатки Дартли, но толку с этого не было. Остальные отпечатки пальцев принадлежали грузчикам. Убийца, похоже, ни разу не снял перчаток. И все-таки – почему он не забрал чашки? Его никто не беспокоил, впереди у него была вся ночь. И вот тебе пожалуйста. Нет, эта история не имеет смысла, с какой стороны на нее ни посмотри, а ничего не выводит меня из себя так, как бессмысленные преступления. И что же еще делает наш убийца? Он не дотрагивается до чашек, но уносит с собой коробку из-под них и оберточную бумагу. Представляете? А сегодня утром, через два года после истории с Дартли, я опять получаю письмо о чаепитии на десять персон. Чего мне теперь ждать – нового убийства? Как вы считаете?

Глава вторая

Полицейский участок

Какое-то время Г. М. сидел молча, щурясь и поглаживая живот большими пальцами. Его губы изогнулись подковой, словно он получил на завтрак протухшее яйцо. В комнате было тихо, и закатные лучи солнца проникали сквозь пыльное оконное стекло горячими стрелами. Г. М. снова потянулся за коробкой с сигарами. На этот раз он достал из нее сигару, откусил кончик, зажег и так яростно выпустил струю дыма, что она почти достигла камина в другом конце комнаты.

– Если ты спросишь меня, дурной ли это знак, – произнес он наконец, дернув носом, – то я отвечу: дурной. Я опять чую запах английской крови. Разрази меня гром, Мастерс, ты умудряешься впутываться в самые паскудные дела, какие только можно представить. Стоит произойти какому-нибудь невероятному убийству, и ты тут как тут. Чует мое сердце, этот случай из той же оперы.

Мастерс знал, как подзадорить этого человека, сохраняя почтительность.

– Конечно, сэр, я не жду от вас многого. Глупо надеяться, что вы увидите какой-то просвет, когда весь Скотленд-Ярд плутал в темноте два года. Простите меня, в конце концов, вы ведь всего лишь любитель. Но даже если это за пределами ваших возможностей…

– Хотите пари, эй, вы? – Г. М. даже поперхнулся от возмущения. Он возопил о черной неблагодарности с такой экспрессией, что Поллард испугался, не перегнул ли старший инспектор палку. Однако Мастерс оставался невозмутимым, и Г. М. быстро смягчился. – Судя по всему, – злобно проворчал он, – люди не могут уснуть спокойно, пока не объяснят мне, какое я никчемное, пустоголовое ископаемое. Травля – вот как это называется. Прекрасно. Следи за моей мыслью. Просто чтобы показать, что это дело далеко не так загадочно, как считаете вы, недоумки, я задам тебе пару вопросов. Но сначала надо разобраться еще кое с чем. – Он показал на письмо, которое пришло этим утром. – Глянь-ка сюда, сынок. «В доме номер четыре на Бервик-Террас, ровно в пять часов пополудни». Почему пополудни? В том, как это звучит, есть что-то фальшивое. Я не скажу, что это мистификация или розыгрыш, но чувствуется в этом что-то подозрительное. Вот как кончается письмо, которое вы получили два года назад: «Полиции следует держать ухо востро» – прямо и недвусмысленно. «Присутствие столичной полиции крайне желательно» – режет глаз ненатуральностью, и мне это совсем не нравится. Смахивает на издевательство. Надеюсь, у тебя хватило ума удостовериться, что это не розыгрыш? В смысле, ты убедился, что дом номер четыре на Бервик-Террас пустует и годится для того, чтобы совершить в нем элегантное убийство?

Мастерс фыркнул:

– Можете не сомневаться, сэр. Я позвонил в полицейский участок Кенсингтона и попросил тамошнего инспектора подготовить мне подробную справку об этом месте. Кстати, вы напомнили мне… Как раз сейчас он уже должен что-то выяснить. Если позволите…

Он потянулся к телефону и взял трубку. Через минуту его соединили с инспектором Коттерилом, и он углубился в беседу, но до Полларда доносились только обрывки разговора. Наконец Мастерс прикрыл ладонью трубку и повернулся к ним. Румянец с его лица почти сошел, а взгляд сделался злым.

– Все верно, – сказал он Г. М. – Это необитаемый дом. Он пустует уже с год. В окне – табличка агентства недвижимости: «„Хьюстон и Клейн“, площадь Сент-Джеймс». Коттерил говорит, что Бервик-Террас – это небольшая улочка, оканчивающаяся тупиком, тихая, степенная, на ней и дюжины домов не наберется. Знаете, такая типично викторианская солидность и респектабельность. Причем пустует не только дом номер четыре, там вообще почти никто не живет.

– Да неужели? А в чем дело? Чума?

Мастерс снова прижал к уху телефонную трубку.

– Кажется, даже хуже, – доложил он спустя минуту. – Собираются расширять подземку, и новую станцию решено строить прямо у поворота на Бервик-Террас. Ветку еще не протянули, но начало строительства не за горами. Обитатели Бервик-Террас были так возмущены, что их приватность разрушит станция метрополитена, что съехали из своих квартир почти в полном составе. Цены на жилье рухнули в одночасье. Что-нибудь еще, Коттерил? Что? Ну вот и все. – Когда Мастерс повернулся к ним снова, его лицо было до странности отрешенным. – Дежурный констебль сообщил, что вчера в дом номер четыре в фургоне была доставлена мебель.

Г. М. присвистнул.

– Шутки кончились, сынок, – сказал он. – У убийцы, похоже, стальные нервы.

– Чтобы провернуть еще раз тот же самый трюк и прищемить нам хвост, – взорвался Мастерс, – ему придется стать человеком-невидимкой! Я устрою ему чаепитие на десять персон! Алло! Коттерил? Тут может быть связь с делом Дартли, но мы пока не знаем наверняка. Пусть два ваших лучших сотрудника в штатском следят за домом спереди и с тыла. Если у вас есть ресурсы, можете поставить человека и внутри, но с дома глаз не спускать! Я возьму ключи в агентстве. Наши люди тоже будут и внутри, и снаружи. Да, незамедлительно! Но предупредите своих, чтобы держались в тени. Правильно. Увидимся позже. Пока.

– Ладно-ладно, – успокаивающе проговорил Г. М., когда Мастерс с яростью бросил на рычаг телефонную трубку. Он наконец раскурил сигару, и теперь дым маслянистым облаком висел над его головой. – Не выпрыгивай из штанов, сынок. Еще только