Ямы. Он был достаточно глубоко, чтобы мы никогда не видели солнечного света, но не настолько, чтобы нам угрожала опасность от существ, которые называли твердую скалу своим домом. Те бедняги, которые работали на большей глубине, часто сходили с ума от того, что различили в темноте или были убиты тем, кого не различили… Мы поднимались на деревянном лифте не потому, что заслужили особое отношение, а потому, что наш чертов ленивый бригадир ненавидел лестницы. Для нас, струпьев, это был счастливый день, когда мы обнаруживали, что лифт не работает. Приг был гораздо щедрее со своим хлыстом в те дни, когда ему приходилось подниматься на работу, как будто это была наша вина, что он был жирным отморозком.

Инструменты, которыми мы пользовались каждый день, ждали нас там, где мы их оставили. Кувалды, кирки, лопаты и маленькая деревянная тележка с проржавевшими колесами, которая визжала, как свинья на колоде мясника. Каждое движение этой гребаной тележки терзало мои нервы. Приг мог бы что-то с этим сделать, заказать немного масла, чтобы уменьшить скрежет металла, но шум его не беспокоил, и придурок знал, что это беспокоит меня, поэтому он оставил все как есть. Этот ублюдок всегда быстро хватался за любую пытку, какую только мог найти, какой бы незначительной она ни была. Он жил для того, чтобы сделать наши страдания еще более невыносимыми. О, я определенно ненавидела Прига больше всех!

Маркер представлял собой железный шип длиной в два фута, последняя четверть которого была выкрашена в белый цвет. У каждой бригады был такой шип, и каждый день его вбивали в стену в конце туннеля. Каждый день перед нами ставилась цель — расстояние, которое, как я полагаю, Приг придумывал каждое утро своим испорченным умом. Наша смена длилась до тех пор, пока мы не преодолевали это расстояние, и, если мы не успевали, Приг выражал свое неудовольствие взмахами кнута, то есть хлестал нас что было сил. Было немного работ опаснее, чем держать маркер.

— Вон там, — с ухмылкой сказал Приг, указывая.

Я встала рядом со стеной и опустилась на колени, прижав маркер к стене обеими руками и отклонившись как можно дальше. Приг наблюдал за мной, а не за маркером. Толстый коричневый язык облизал потрескавшиеся губы, и он вскинул кувалду на плечо.

— Ты знаешь работу. — Голос Прига звучал так, словно он говорил не столько ртом, сколько носом. — Держи по-настоящему неподвижно.

От предвкушения удара кровь застыла у меня в жилах, и я почувствовала, как холодный пот выступил у меня на лбу. Приг знал свое дело, надо отдать должное этому скользкому ублюдку — в конце концов он забил маркер. Сначала он постучал по плоскому концу маркера, выверяя удар. Затем отвел кувалду и стал ждать.

За те три месяца, что я провела в Яме, я видела, как он ударил кувалдой двух человек. Первого, по-моему, совершенно случайно. Вся бригада наблюдала, как кувалда ударила о край маркера, Приг споткнулся, инерция понесла боек дальше, и он пробил кожу и раздробил кости. Конечно, мне и раньше приходилось видеть кровь — я сама был причиной гораздо более серьезных травм, — но смотреть, как сломалось запястье Оссопа, как кость прорвала кожу… Крики Оссопа — это то, что я помню лучше всего. Даже сейчас, когда я думаю об этом, я не могу вспомнить его лицо, но помню звук его боли.

Но второго Приг ударил не случайно. Он не промахнулся мимо маркера. Невозможно промахнуться, если ты не собираешься в него попасть. Гнилой ублюдок в последний момент изменил направление удара, и тяжелая железная кувалда врезалась в красивое лицо мужчины. Это было жестокое гребаное убийство, простое и понятное, по причине, о которой никто, кроме Прига, так и не узнал. Криков, которые можно было бы запомнить, не было, только запах выпущенного из кишок. Приг заставил нас работать, а у наших ног лежал окровавленный труп. Я думаю, это было сделано как сообщение, хотя и на незнакомом мне языке. Это заставило меня возненавидеть нашего бригадира еще больше. Не было ни возмездия, ни правосудия за убийство человека. Через два дня после его смерти на его место прибыл новый струп, и мы все забыли об этом красавце и его размозженном черепе. Я даже не знала его имени. Думаю, это напугало меня даже больше, чем смерть Оссопа. Мне была ненавистна мысль о том, что я могу умереть в Яме, безымянная и забытая. Что моя смерть будет еще более бессмысленной, чем моя жизнь.

Приг долго оттягивал первый взмах кувалды, размахивая ей взад-вперед, как будто никак не мог выбрать правильный угол. Это было настолько откровенное шоу, что с таким же успехом он мог размахивать своим членом. Я видела, как люди закрывали глаза и ждали удара, и я видела, как другие сосредотачивались на маркере, как будто этот маленький металлический выступ был самой важной вещью в их мире. Пошло все нахуй! Я никогда не была из тех, кто прячется от своей судьбы, какой бы она ни была, и я не собиралась доставлять Пригу удовлетворение, которого он жаждал.

— Я — оружие, — прошептала я так тихо, что никто, кроме меня, не услышал, затем я повернула голову и уставилась прямо на ублюдка, выдерживая его злобный взгляд. Это было глупо. Я провоцировала его на промах, но не могла отказаться от этой борьбы. Этот придурок превратил мою жизнь в Яме в сущий ад, и не только мою, но и всех членов моей команды и даже Джозефа. Если подумать, я никогда не умела отказываться от борьбы, даже если уже проиграла.

Лицо Прига исказилось от ярости. Наблюдая за ним, я бросала ему вызов. Бросала вызов ужасу, который он вселял в нас. Он с ревом отступил назад и замахнулся кувалдой.

Я почувствовала, как кости в моих руках затрещали, а боль пронзила все тело. Мне немного стыдно признаться, но я вскрикнула. Я держала в руках маркер в первый раз и не была готова к такому потрясению. Но я не сводила глаз с Прига, наблюдая, как он отступает и снова замахивается кувалдой, и снова, и снова. Каждый раз мне казалось, что мои руки вот-вот сломаются, а кости проткнут кожу, как это было с Оссопом.

После четырех ударов маркер глубоко вонзился в стену бокового туннеля. Я чувствовала, как по моему лицу струится пот, и дрожала, все еще глядя на Прига безумными глазами. Одержав свою маленькую победу, он быстро заставил нас работать и в