Ящер странно дернулся в полете, возвращая меня в реальность, и я с трудом удержалась на месте, не упала на колени Карпову. Ошалело посмотрела на невозмутимого Винра, задавая безмолвный вопрос.

- Ты чего? – округлил он глаза. – Всполох всего лишь птицу на лету поймал!

- Поймал? – выдохнула я, немея от возмущения.

- Ну! – Карпов обеспокоенно наклонился ко мне. – Ты забыла, что ящеры лакомятся свежим мясом прямо на лету?

- З-забыла, - выдавила я, мечтая сказать намного больше, а еще убить… всех магов, этого конкретного, того, что правит ящером, прочих и… Начну все же с зеленоглазого, он раздражает меня больше остальных! «Почему?» - возник сам собой вопрос. Я, как хорошая ищейка, занялась расследованием, самокопанием в данном случае.

- Что решила? – раздалось совсем близко, и я подпрыгнула, едва сдержав готовые сорваться с языка слова проклятия.

Да так и застыла с открытым ртом, потому что разглядела разноцветные глаза Карпова. «Слишком необычное сочетание! Карий и серый! А у ведьмаков так не бывает! - неотрывно рассматривала огневика, гадая. - Быть может, богиня подает мне важный сигнал?»

- Дамара, ты глядишь на меня так, будто впервые видишь! – констатировал через некоторое время Карпов.

Неожиданно, даже для самой себя, вспылила и огрызнулась:

- Тебе-то что? Радуйся, если вообще смотрю на твою конопатую физиономию! – задрав нос, отвернулась.

Маг, очевидно, зная характер настоящей Дамары, не удивился и перестал со мной беседовать, а меня посетили тревожные мысли о предстоящей встрече. И так – меня ждут Светловы… горько усмехнулась: «Не меня, а свою дочь!»

Сдаваться и плыть по течению я была не приучена, потому твердо решила навести в имении магьера Светлова свои порядки, предварительно изучив существующие.

Не прощаясь с Карповым, игнорируя Ладова, я прошла через высокие ворота в весенний сад. Подъездная аллея, петляющая среди высоких, сильно разросшихся деревьев, вывела к двухэтажному особняку, встретившему меня тишиной. Перед домом расстилалась ровная поляна, укрытая вполне приятными на вид желтыми цветочками, мелкими, похожими на миниатюрные солнышки. Ноги сами понесли меня к особняку. Лужайка неровная, вся в кочках, но я несусь вперед, к каменному, белоснежному крыльцу, будто околдованная. Ковер подросшей молодой травы опутывает ноги, цветы мягко ударяют, оставляя на темной замше туфель желтую пыльцу. В голове нарастает паника, потому что тело меня не слушается, словно кто-то гонит прочь душу Велеи Липкиной. Хотя почему кто-то?

После четырех месяцев молчания проснулась хозяйка этого тела. Пока я отвлеклась, Дамара решительно отвоевывала позиции. Как назло, дверь особняка распахнулась, и на крыльце показалась невысокая светловолосая женщина. Без слов стало ясно, что именно она является матушкой Дамары. У меня перехватило дыхание, по нежной девичьей щечке скатилась слеза. Я ничего не успевала сделать, а Дамара, окрыленная надеждой на возвращение, погнала меня прочь. Светлова-старшая, будто ощутив горе дочери, рванулась навстречу и обняла ее, прежде чем я успела сообразить, что делать в такой ситуации.

Тело помнило, а вот я позабыла о том, что такое мамины объятия. Давно меня никто так горячо не обнимал, да и чужды были ведьмам все проявления любви. Еще секунда и я бестелесным духом взлетела над лужайкой, теряя контроль. Звуки растворялись, солнечный свет струился сквозь меня, я больше не ощущала землю под ногами и с высоты оторопело наблюдала за тем, как мать обнимает свою дочь. С крыльца к ним спускался высокий, широкоплечий мужчина, в полном расцвете сил, в его руках алел букет роз. Идиллическая картина… но в ней нет места для меня. Призраку плохо на солнце, оно жжет, слепит, грозит испарить. Громкое выразительное покашливание внизу, и я вижу под собой молодого огневика. Не его ли я собиралась убить? Его! Глупость какая! Мне важно узнать, что случилось с Мишкой, а еще сам Ар'рцелиус поручил мне важное дело! Так имею ли я право отступать?

Отвечать не требовалось, стремительной стрелой вернулась в тело, выгоняя расслабившуюся, празднующую легкую победу Дамару. И тут же отстранилась от «маменьки», размыкая объятия. Она с недоумением воззрилась на меня, и ищейке пришлось смущенно опустить очи, а еще всплакнуть, благо предшественница все это время рыдала, не переставая. «Папенька», стремясь разрядить обстановку, суетливо вручил букет роз, меня едва не стошнило – уж слишком приторным был их аромат.

В доме оказалось ничем не лучше, здесь был растоплен большой камин, точно на улице властвовал мороз. Ох уж эти теплолюбивые маги! Мне срочно потребовалось освежиться, и пока «родители» беседовали с притащившимся за нами Райтом, я подманила торчащую в холле служанку, опытным глазом определив, что именно она прислуживала Дамаре.

Непрерывно сюсюкая, дескать, она безмерно рада моему возвращению, девчонка привела меня в нужную комнату. Я осмотрела ее обстановку и сдержала очередное ругательство. На стенах, покрытых отвратительно розовыми обоями, висели картины в золоченых рамках, на которых хрупкие девицы с кукольными лицами играли с белоснежными собачонками. Тьфу! Попробовала хотя бы одна такая сыграть с медведем!.. Я бы посмотрела… А впрочем, было бы на что смотреть!..

Огромная кровать на четырех резных столбиках под ажурным балдахином не огорчила – комары тревожить не станут, и я высплюсь спокойно! А вот покрывало с вышитыми алыми розами я бы заменила! Комод со стоящими на нем флаконами, коробочками и шкатулками не удивил, как и зеркало в полный рост. Будем верить, что и это сгодиться!

- Госпожа? – позвала меня служанка, видимо уже не в первый раз.

Я, не скрывая своего недовольства, повернулась к ней и, пользуясь положением, потребовала:

- Приготовь мне ванну!

- Но вода?.. – девчонка отчетливо побледнела.

- Что вода?

- Днем???

Я в упор смотрела на рыжую, худую девушку в голубом платьице с оборкой по краю и в белоснежном переднике, все еще не понимая, какая ей разница – когда госпоже вздумается принять ванну? Служанка с выражением ужаса на лице смотрела на меня, и я потеряла терпение, рявкнув:

- Ты все еще здесь?!

Что-то мелькнуло перед глазами, руки засветились изнутри красным светом, а девчонка позорно бежала прочь. Я с испугом таращилась на собственные ладони. Вот же паземка зловредная! Нашла силы и подошла к зеркалу, осмотрела себя с головы до ног. Выдохнуть не получилось, дыхание перехватило, встревожено стукнуло в груди сердце. Огненная магия! Я теперь магиня, а не ведьма, и, значит, только эта стихия мне подвластна!

- Ага! – уныло сказала я светловолосому отражению. – Подвластна! Не смеши собственные пятки! – выдохнула.

Сейчас меня раздражало все и хотелось только одного – убить кого-нибудь! Понимала, что требуется успокоиться, буквально заставляла себя дышать ровно. Помогло! Да и принесенная, пусть и не в срок, ванна меня порадовала.

Водица в ней была прохладной, и на ее поверхности плавали розовые ошметки… лепестки роз, паземки их сожри! Вот не понимала я подобную блажь! Цветок должен радовать глаз на клумбе, а не находиться в изорванном состоянии в ванне! Нос учуял отвратительный запах – розовая вода! Служанка, не скупясь, лила ее в ванную! Мне хотелось выть, не переставая!