– Вы Михаил Каюров?

– Да, – настороженно кивнул хозяин, не приглашая менявнутрь.

– Меня зовут Даша…

– И что?

– Это на мой «Вольво» свалился муляж, который выбросила вокно ваша жена.

– Ага, – забормотал мужчина, – простите, бога ради, но онабольная, не понимает, что творит. Впрочем, можете подавать в суд, только денегвсе равно заплатить не смогу, нет их у меня, впроголодь живем.

– Не надо ничего, – прервала я его. – В суд я не пойду,никакого возмещения требовать не стану. Наоборот, хотите, привезу к вашей женедоктора Соловцова? Он мировая величина в области психиатрии. Понимаю, конечно,что вылечить Лену нельзя, но облегчить состояние, снять агрессию…

– Нету у нас средств на профессоров, – отрезал Михаил, – врайонном диспансере лечимся или мучаемся…

– Соловцов – наш приятель и ничего с вас не возьмет!

– Не надо, – отрезал Михаил, – спасибо, не нуждаемся.

– Вы не поняли, он…

– Не надо.

– Но ваша жена…

– Не надо, – бубнил мужик, тупо глядя в пол.

Я перевела взгляд на его продранные домашние тапки. Что ж,раз не хочет, то и впрямь, наверное, не надо.

Вдруг из квартиры донеслись стук и высокий, нервный голос:

– Помогите, помогите, Мишка, сволочь, дай укольчик, дайскорей, не могу, ломает, дай, гнида…

– Уходите, – бросил Михаил и, весьма грубо толкнув меня,захлопнул дверь.

Я глубоко вздохнула и вызвала лифт. Что ж, все понятно, женаКаюрова – наркоманка. Вот почему Михаил отказывается от визита к психиатру.Никакая Лена не сумасшедшая, хотя нормальной даму, употребляющую героин, тожене назовешь. Значит, мужик запер женщину дома и пытается снять ее с иглы. Дайбог ему сил, несчастному, но я ничем не помогу в этой печальной ситуации…

…Прошло полгода, пролетело лето, проведенное на природе,наступила осень. Маня пошла в школу, Зайка и Аркадий впряглись в работу.

«Вольво» чинить я не стала. Честно говоря, эта большаямашина с агрессивным дизайном мне не слишком нравилась, во всяком случае,внешне. Да и большая она слишком для женщины, весящей сорок девять килограммов.Теперь у меня другой автомобиль, маленький, юркий «фордик» ярко-синего цвета,похожий на каплю. Правда, у него только две двери, но в нашей семье, где увсех, кроме Манюни, собственные кабриолеты, объемистая тачка мне ни к чему.

28 сентября, в пятницу, Зайка влетела ко мне в спальню своплем:

– Собирайся.

– Куда? – лениво поинтересовалась я, откладывая очереднуюПолякову.

– К Верещагиным.

– К кому? – удивилась я.

– К Верещагиным, – повторила Ольга, крутясь у зеркала,пытаясь оглядеть себя со всех сторон. – Тебе не кажется, что вельветовые брюкименя полнят?

Я оглядела ее стройную фигурку с тонкой, осиной талией ивздохнула. У всех есть свои фобии, у Зайки – это лишний вес. Почти каждое утроначинается у нас с ее крика:

– Все. Сажусь на диету, снова триста граммов прибавила.

У меня давно растет желание выкинуть из ванной комнатысуперточные электронные весы, которые Зайка, нежно прижимая их к тому месту,где у нормальных женщин расположен живот, приволокла из Парижа.

– Кто такие Верещагины? – попробовала я отвлечь ее вниманиеот собственной особы.

– Определенно начинается целлюлит, – вздохнула Ольга, –стану старой, жирной, некрасивой коровой, выгонят меня с телевидения взашей.

– А вот и нет, – влезла в разговор Машка, до сих порсосредоточенно рывшаяся в моем шкафу, – тебя на экране выше пояса показывают, ато, на чем ты сидишь, никого не волнует, пусть хоть семьдесят пятого размерабудет.

– Как семьдесят пятого? – взвилась Зайка. – У меня сорокчетвертый!

– Так я про старость говорю, – бубнила Манюня, – послетридцати у всех задницу разносит!

Зайка, собирающаяся справлять в ноябре двадцатишестилетие,побагровела, но я, боясь, что сейчас они начнут драться, быстренько спросила:

– Так кто такие Верещагины и зачем к ним собираться?

– Галю с Лешей забыла? – удивилась Зайка. – Ну наших прежнихсоседей по старой квартире.

– А-а-а, – протянула я, – и что?

– А ты ничего не знаешь?

– Нет, – покачала я головой.

– Они теперь живут тут, недалеко от Ложкина, в деревнеЗыбино, у них конезавод.

– Что? – искренно удивилась я. – Какой завод?

– Лошадей разводят на продажу, – пояснила Ольга и,плюхнувшись в кресло, велела: – Собирайся скорей. Нас всех пригласили науик-энд, вместе с собаками!

– Ура, – завопила Манюня, кидаясь с ужасающим топотом ксебе, – лошадки! Супер! Покататься дадут! Класс!

– Ну давай, – торопила Зайка, – Кешка уже в джипе сидит.

Я быстро покидала в сумку необходимые мелочи и, подавивтяжелый вздох, пошла к машине. Если моим домочадцам что-то взбрело в голову,спорить бесполезно. Хотя, честно говоря, не слишком-то я люблю ходить в гости,в особенности если предстоит еще и ночевка. Мало того, что я никогда не могузаснуть в чужой квартире, так еще и испытываю чувство неудобства, когдахозяева, мило улыбаясь, говорят:

– А на ночлег устроим в комнате для гостей.

Все дело в том, что вместе с богатством в нашу семью пришлии проблемы. Одна из них – постоянные визитеры, едущие к нам со всех концовнеобъятной России. И я сама, нацепив на лицо сладкую мину, сообщаю«оккупантам»:

– Ну что вы, какие проблемы, дом большой, местаполным-полно. Велю кухарке Катерине готовить побольше, а домработнице Иркепоставить на стол лишние приборы, вот и вся забота.