трех женщин. Третьей была, разумеется, горничная Натали, к услугам которой я за время скитаний привык и с которой небезызвестным образом сроднился.

— Хорошо, — ответил я Ивану Платоновичу. — Сейчас в вашем присутствии я попробую выйти на связь с создателями вселенной. У меня нет от вас секретов, тем более от графа Орловского, оказавшего мне неоценимую дружескую поддержку.

Граф Орловский на мгновение оторвался от своего вермута и заметил:

— Какая поддержка, Андрей, о чем ты?! Я испытал подлинное адреналиновое удовольствие от нашего небольшого приключения.

Я извлек из кармана панталон первертор и продемонстрировал его присутствующим.

— С помощью этого прибора я вызываю создателей вселенной.

Люське первертор был хорошо знаком. Граф Орловский мог видеть, как я пользовался им в Большой церкви Святого Вольфрама, во время перестрелки. Тогда же это мог заметить Иван Платонович, хотя, конечно, у него такая возможность была гораздо меньше, ведь тесть наблюдал за мной с противоположного конца помещения, тем более что я специально от него прятался. Кому первертор был совершенно в новинку, так это Катьке.

Я положил первертор на пол, подальше от стола, и нажал пуск.

Я был готов к тому, что ничего не случится — тогда пришлось бы признать, что выбраться из 1812 года невозможно, — но розовая субстанция заструилась. Иван Платонович вскочил с кресла и сделал непроизвольный шаг, в опасении запачкать ботинки, так же поступила Катька, отступившая к окну. Граф Орловский, казалось, ничего не заметил, продолжая попивать свой вермут. Лишь мы с Люськой, неоднократно наблюдавшие вытекание розовой субстанции из первертора, остались на местах, с улыбками наблюдая, как из розовой субстанции формируется полноценный говорящий кенгуру.

Это был Толстый.

— Как там Пегий? — спросил я из вежливости, хотя интересовало меня совсем другое.

— Лечиться, лечиться, — закивал Толстый удлиненной понятливой мордой.

— Ты можешь вернуть меня обратно, в мое время?

— Ты хотеть вернуться?

О, черт! Я постарался, чтобы мой взгляд случайно не задел женщин.

— Какое тебе дело, ядрена корень, чего я хочу? Еще не решил! Я спрашиваю, ты можешь вернуть меня обратно или нет? И не меня одного, а ее тоже, — я указал на Катьку, которая смотрела на говорящего кенгуру, раскрыв рот.

— Этот реагент из твой будущее? — спросил Толстый.

— Ага, — сказал я. — Ее тоже затащило, как видишь.

— Не мочь отправить вас в будущий. Сначала обнаруживать протечка во времени, иначе вселенная погибать.

— Ты что, издеваешься, сукин сын? — вопросил я в сердцах. — Мы нашли протечку, ты ее устранил. Чего еще надобно, кенгуриная твоя морда?

— Найтить, найтить! — закивал Толстый радостно. — Одна маленький протечка найтить. Теперь найтить большой протечка, иначе вселенная демонтировать.

Я сел на стул и попытался собраться. Грудь моя ходила ходуном от ярости и волнения, руки подрагивали. Мне хотелось кого-нибудь убить. Почему не Толстого, в самом деле?! Это будет местью создателям вселенной за некачественную работу. Это ж надо такой брак допустить, что времена свободно смешиваются в результате протекания! Руки отрывать таким бракоделам надо, и головы тоже.

— Вы уверены, что вселенная будет демонтирована? — послышался уверенный голос Ивана Платоновича.

— Уверять, уверять, — подтвердил Толстый, постукивая толстым хвостом по полу. — Ваша вселенная демонтировать, а мой жизнь полный швахомбрий.

— Откуда вам это известно?

— Мы создавать ваш вселенный, мы его демонтировать.

— Вот непосредственно вы?

Я уже понимал, к чему клонит Иван Платонович. Выстрел в голову говорящему кенгуру, и демонтировать вселенную окажется некому. Этот этап размышлений я уже проходил — довольно давно, как будто в прошлой жизни.

— Нет, — ответил Толстый. — Мой начальник демонтировать. В макромир много-много большой-большой начальник, они демонтировать.

С большими начальниками из макромира кенгуру попал в самое яблочко: уточняющие вопросы у Ивана Платоновича отпали.

— Слушай, — сказал я Толстому. — У тебя много агентов, по крайней мере несколько. Пусть агенты занимаются этим, а меня отправь домой, а? Я тебе одну протечку во времени уже нашел, с меня хватит.

— Время перепутываться, ты мочь попасть в другой время, — сообщил Толстый, продолжая постукивать хвостом по паркету.

— В какое другое?

— В чужой время, не свой.

То есть отправить нас с Катькой в наше время проклятый кенгуру не может — велика вероятность ошибиться временем при перемещении. Час от часу не легче.

— Отправляй куда угодно, а там посмотрим, — выдавил я.

Сейчас же рядом со мной оказалась торжествующая Катька. Но не успела она прижаться ко мне как следует, как на шею мне бросила Люська, с криком:

— Я с тобой, любимый! Не бросай меня!

Взглядом я показал Катьке, что в будущее придется брать и жену. Катька повела носом, но показала: как знаешь, тебе же с ней в будущем возиться. Один Иван Платонович оставался обеспокоен.

— Князь Андрей, я правильно понял, что вы хотите манкировать своими обязанностями по спасению вселенной и возвратиться в свое время, при этом с моей дочерью?

— Вы совершенно правильно поняли, Иван Платонович, — спокойно ответил я. — Люси моя законная супруга. Естественно, что я возвращаюсь вместе с ней.

— А как же спасение вселенной?

Со своего кресла поднялся граф Орловский.

— А не заняться ли мне спасением вселенной?

Все с изумлением поглядели на графа. Подобная мысль никому не приходила в голову, хотя была довольно естественна. Физическими кондициями граф намного меня превосходил. Правда, он не был искусен в боевых единоборствах, как я, но физическая сила подменяла умение. Орловский был идеальной кандидатурой на должность агента создателей.

Присутствующие переглянулись — в этот момент решение было принято.

Григорий Орловский, вскоре после

Вызвавшись найти следующую протечку во времени, граф Григорий Орловский ничуть не сожалел. Напротив, впереди он предвидел множество занятных приключений, способствующих выбросу в кровь адреналина. Следовало лишь позаботиться о том, чтобы одно из этих приключений не оказалось смертельным.

Прежде всего, Орловский уточнил у создателя, какой объем багажа он сможет с собой взять. Выяснилось, что сколько угодно. Однако, сложность состояла в том, что нельзя было сказать заранее, в какое время и место он будет отправлен. Кенгуру сбивчиво объяснил технические подробности, но Орловский ничего не понял. Значит, багаж придется ограничить, исходя из того соображения, что неизвестно: найдутся в месте прибытия средства для переноски багажа или не найдутся. Можно было взять с собой любимый дирижабль «Святой Петр», но, опять-таки, неизвестно, найдется ли в месте прибытия сжиженный газ для надувания его оболочки. К тому же, Орловский не хотел рисковать «Святым Петром». Безопасней было оставить дирижабль в Петербурге, на платной стоянке, а в путешествие отправляться налегке. Все вышесказанное означало: с собой придется брать только ручную кладь — все, что можно донести на себе.

Граф Орловский сделал выводы