— Князь Темных, — Эля провела подушечкой большого пальца по резьбе колечка. — Правящий, — пояснила. — Александр, — имя судорожно выдохнула, справляясь с остатками волнения и сделала глубокий медленный вдох.

— Расскажешь?

— Потом, — прошептала в ответ.

Александр прислушивался к происходящему в комнате на третьем этаже. Несколько кратких вопрос о нем и слух наполнила звонкая механическая мелодия игрушки, подаренной волчонку.

— Они догадались, что мы их слышим, — Константин присел на край стола. Князь не спрашивая разрешения занял хозяйское кресло и закинул ноги на столешницу. С силой растер ладонью грудь, вдали от Эли его сердце вновь замедляло ход, причиняя нестерпимую боль. Словно сложный механизм покрывался ржавчиной и с каждым неровным ударом сердца, стирались краски и эмоции, возвращая вампира в его естественное состояние. — Что собираешься предпринять?

— Заберу. Представляю улью мою княгиню и буду наслаждаться, — сказал ровным тоном, как будто сообщил, что на обед суп.

— Нельзя так, — возмутился Константин.

— Почему же?

— Считай, что ты собираешься забрать невинного ребенка из его семьи и привести в самый грязный бордель.

— Твое сравнение оскорбительно, не находишь? — поинтересовался с наигранной ленцой.

— Не нахожу, — отрезал вампир. — Она- настоящий ребенок, лишь в теле взрослой женщины. Всю жизнь девочку оберегали. Эля ничего не видела кроме дома, сада и стаи, да заботы со стороны брата и матери. А что хочешь предложить ей ты? Придворные интриги? Оргии? Компанию сотен твоих любовниц? Отсутствие человечности и сострадания? Постоянное потребление?

— Хм, — многозначительно протянул в ответ, — это плохо? — поинтересовался правильно ли он понял слова Константина.

— Это чудовищно. Представь, что ты попадаешь в монастырь: с ежедневными многочасовыми молитвами, скудно пищей, предназначенной лишь для поддержания жизни в теле…

Александр не дал закончить перечисления всех ожидавших его лишений и спросил:

— А монастырь женский или мужской? — обнажил красивые белые зубы с явно очерченными клыками.

— Мужской!

— Ну, я против, — капризно пропел князь. — Хотя, помню, как-то пришлось прятаться от охотника в Воронецком монастыре. Кстати, тоже мужской. Настырный парень попался, трижды умудрился опоить меня отравленной кровью. Ох, и долго восстанавливался. Но не об этом хотел рассказать. Отлично провел время, молоденькие послушники, да и пара трудников была…

— Не вздумай об этом рассказывать Эле. Никогда. Никогда! — повторил с нажимом.

— По-твоему, я идиот? Я знаю, что люди в своей массе моногамны, по крайней мере они так себя преподносят в обществе.

— По-моему, ты Высший, привыкший к беспрекословному исполнению своих прихотей, не отягощенные моралью или еще какими-то ценными человеческими качествами.

— А если, все же сегодня, заберу Элеонору?

Хваленая выдержка вампира дала трещину и Константин плавно встал на ноги, выражая недовольство и возмущение. В исполнение человека, этот жест выглядел бы, как нервный вскок.

— Ты совсем меня не слушаешь, да?! Девочка невинна во всех отношениях. Во всех. И перед ее глазами только что, был пример принуждения. Как думаешь, хочет ли Элеонора повторить судьбу истинной волка? Нетерпением добьешься еще большего страха перед собой и спровоцируешь очередную стычку с оборотнями.

— Я и так ждал две недели пока представится возможность увидеть свое “сердце”.

— Как же складно врешь, мой князь. Ее комната уже пропитана твоим флером. Скажи спасибо, что никто из оборотней к ней не заходит, иначе бы, закрыли Элю в особняке. Куда, спешу напомнить, у тебя нет разрешения войти.

— А что ты делал в ее спальне?

Константин наградил князя тяжелым взглядом и покачал головой:

— Это мой дом. А вот зачем ты навещаешь девочку? Если я узнаю о принуждении, я не посмотрю на то, что ты правящий.

— Мы что, сейчас ссоримся из-за человечки, волчьего приемыша? — в голосе скользнуло удивление.

— Не человечки, а ребенка, которого я знаю практически с рождения. В свое время слишком много вложил в нее сил, и не только физических. Девочку подобрали в буквальном смысле на улице. Они с братом прятались на разбитой детской площадке, среди покосившихся двухэтажек. Вела только полгода боролась со сном. Ребенок боялся спать в тишине, не понимал, почему на нее не орут и не занимаются рукоприкладством. Так что, Эля для меня, словно дочь, которой никогда не было.

— Забавно, не находишь? Кажется, я увлекся твоей дочерью, — отпустил руки и балансировал на ножках кресла.

— Пусти свое красноречие и обаяние в другое русло. У тебя есть две недели, чтобы расположить девочку к себе. Дольше я не смогу удерживать без подозрений. И у меня нет никакого желания ощутить на себя гнев волчицы влекомой материнским инстинктом.

— А что с родителями и братом? — Александр не слышал слов предостережения и витал в своих мыслях.

— Брата забрала родная тетка. Родители давно умерли.

— Жаль, — чуть склонился вперед и стул с грохотом ударился ножками о пол. — Жду весточки, не хочу раньше времени быть обнаруженным волками.

— Тогда прекрати наведываться в спальню.

— Не могу ничего обещать, из твоей характеристики, я- самодур, им и останусь. Читал на досуге статью, в ней говорилось, что ни в коем случае нельзя резко изменять своим привычкам. Это очень вредно для психологического здоровья.

— Окружающих или твоего? — Константин не смог удержаться от сарказма.

— Для всех.

Вампир пошел серебристой дымкой и в своей манере, не прощаясь, растворился, оставляя после себя пустующее кресло.

* * *

Совершая ежедневный ритуал, Эля помогала Марте с уборкой после ужина. Собрала грязные тарелки, бокалы со стола и отнесла в раковину.

Ужинали вдвоем, Арнар взял поднос с едой и удалился наверх, не желая оставлять Лилю и волчонка одних, а Константин с головой ушел в свою работу.

— Ты что-то сегодня больно тихая, — старушка недоверчиво наблюдала за неторопливыми движениями. — Что случилось?

— Задумалась, — Эля мимолетно улыбнулась и погрузилась в размышления.

— О чем?

— Ерунда. Давай пить чай, Марта. Не зря же я пекла печенье.

Плетеная корзина наполненная до краев золотистыми квадратиками появилась перед взглядом старушки.

— Сама? — произнесла с удивлением.

— Да, — гордо ответила девушка, — пока ты навещала внуков, я немного похозяйничала.

— А ты уверена, что это съедобно?