— Ира! — взвизгнула девушка. — Я не хочу очутиться на том свете раньше времени! 

Еще чуть-чуть, один шажок, и подруги оказались бы под колесами рейсового автобуса. Металлический гигант с режущим уши скрипом остановился, а из его окна обрушилась лавиной отборная брань водителя и крики пассажиров. Те, словно костяшки домино, повалились, стараясь в панике ухватиться друг за друга. 

— А я не хочу опоздать. Госпожа Мила не принимает, если задержишься хотя бы на минуту. Скорей! — бросила Ира через плечо, перебегая дорогу, и потащила подругу по разбитому тротуару. — Ты знаешь, что к ней запись за три недели?! За три! 

— Господи… — Марина покачала головой. 

— Только вот, когда мы зайдем, не стоит упоминать господа, не думаю, что ей, — перевела сбившееся от бега дыхание, — понравится. 

— Я могу вообще не заходить в квартиру. Подожду во дворе. 

Ира так резко остановилась, что подружка, семенившая следом, по инерции налетела. 

— Ты меня не бросишь, Марин! Я одна боюсь. Говорят, она очень сильная колдунья, — оглядевшись по сторонам, зашептала на ухо: — Настоящая ведьма. 

— Что, и нос крючком? И бородавка на кончике с сушеную вишню? — Марина никогда не верила в сверхъестественное, доверяя разуму и полагаясь на логику. И считала себя атеистом, отрицая любые божества и существование каких-либо сил, влияющих на судьбы людей, но крестик на тонкой серебряной цепочке исправно носила. 

— Не знаю. Все описывают ее по-разному. — Ира дернула подругу за руку, подгоняя, и рассказывала уже по пути: — Мамина подруга говорила про молодую златовласую девушку. А ее муж крутил у виска и рассказывал о жуткой старухе.

— Классно бизнес построен. Кто свободен, тот и Госпожа Мила. Утром красавица, вечером ее сменяет старуха, так можно работать двадцать четыре часа в сутки. 

— Ты не поняла, они ходили вместе. Вдвоем. 

Подруги прошли сквозь высокую арку. Трехэтажные дома враждебно обступили их. Глазницы огромных окон пугали чернотой, а неестественная тишина заставила переглянуться. Ни звука сигналящих автомобилей, ни грохота дорожных работ, лишь щебет птиц и шелест листвы. 

— Седьмой дом, седьмая квартира. — Ира повторила наизусть заученный адрес.

— Еще и улица седьмой Гвардейской армии. — Марина прочла указатель. —У Госпожи Милы странная любовь к числу семь. — Слова, будто усиленные мегафоном, поднялись по кирпичным стенам. 

— Тише! 

У входа в нужный подъезд подруг ожидала еще одна странность. Буйство красок скрывало окна первого этажа. Цветы повсюду: в узких клумбах между асфальтированных дорожек, в массивных бетонных кадках, что при желании не сдвинуть и толпе взрослых мужчин, казалось, зелень произрастала из ниоткуда, поднимаясь по лепнине старого дома почти до крыши. От глаз не укрылось и то, что розы цвели рядом с тюльпанами, а под кустистой сиренью с белыми гроздьями мелких цветов, полыхали алые георгины. А самая большая странность состояла в неподходящем для цветения времени года — середина марта. Солнце только-только входило в силу, радуя теплыми лучами, а тут такое… 

— Я же говорила, — шептала Ира, взявшись за ручку подъездной двери. 

Марина изображала равнодушие к открывшемуся ей виду, подсчитывая в уме стоимость организации палисадника и прикидывая заработки Госпожи Милы. Не веря, девушка дернула за плеть плюща, но та крепко держалась, а никаких креплений человеческому глазу не видно. 

У квартиры с номером семь висела табличка «Входите без стука».

— Что, прямо так и входить? — Ира накрыла ладонью металлическую ручку, но передумала и постучала по полотну резной деревянной двери. 

— Кажется, в школах больше не учат чтению, — донеслось недовольное каркающее ворчание. — Стучат так, что в голове звенит, — продолжал ворчать голос.

Набравшись смелости, девушки вошли. Коридор квартиры, как и подъезд, встретил полумраком и густым запахом трав и тяжелых благовоний. 

— Поторопитесь, — раздался женский голос. — Мое время стоит дорого. 

— Как по мне, то ты недооцениваешь свои услуги, — брюзжал все тот же каркающий голос. 

— Т-с-с.

Множество закрытых дверей по обеим сторонам коридора натолкнуло подруг на мысль, что Госпожа Мила выкупила в единоличное пользование весь первый этаж многоквартирного дома. 

Ира притормозила у распахнутых створок, прочистила горло, ступила в комнату и произнесла:

— Здравствуйте, Госпожа Мила. 

— Добрый день. Присаживайтесь. — Морщинистая рука, покрытая темными пятнами, махнула на диванчик с высокой спинкой. —Что привело вас ко мне? С кем я буду вести беседу? 

— Со мной, Госпожа Мила, — подала голос Ирина, всматриваясь в полумрак, скрывающий облик старухи. 

— Можешь называть меня Ворожея. Иди ко мне. — Ворожея пригласила присесть за круглый стол. — Чего ты хочешь от меня?

— Есть парень, — начала Ирина рассказ дрогнувшим голосом. Ее мышцы сковало спазмом страха, а язык одеревенел. Высокие потолки квадратной комнаты уходили в бесконечность, посмотри наверх, и не увидишь потолка, так казалось девушке. Старинная массивная мебель разговаривала с присутствующими, поскрипывая без видимой на то причины, плотные шторы на окнах полностью скрывали солнце, а на шкафу Ира рассмотрела чучело крупного ворона. — Есть парень, — повторила, вернувшись взглядом к собеседнице, — но он не замечает меня. 

— А ты хочешь привязать его к себе? Пришла за приворотным зельем? — Старуха подалась вперед, положив узловатые кисти рук на стол. Тусклый свет единственной свечи осветил безобразное лицо. Продолговатое, даже длинное, с крючковатым носом. Острым кончиком он касался огромных верблюжьих губ. 

— Д-д-да. — Иру гипнотизировали круглые выпученные глаза без век. 

— И ты готова видеть его рядом с собой и днем и ночью? 

— Готова.

— Он будет в твоей жизни единственным и никогда не подпустит другого мужчину, — старуха произнесла предостерегающе. 

—Хорошо.

— Ира, может, не надо? — подала голос Марина, сжавшись от страха. 

— Молчи, ты вообще не веришь в мою силу, — властно оборвала старуха. 

— Ну так что, Ирина. — Ворожея накрыла холодной ладонью кисть девушки и придавила к столу, — мне присушить Ванечку до твоей смерти или так, на годок-другой? 

— Я не говорила его имя! — Приоткрыв рот от удивления, Ира пыталась вырвать кисть из захвата. 

Старуха мерзко хмыкнула, расслабив пальцы. Диван, шкаф, стол, стулья, все в комнате скрипуче засмеялось, поддерживая свою хозяйку, даже чучело ворона щелкнуло клювом.