захоронены в пепле и огне, – со вздохом признался Дамес, показав ещё одно видео.

Тренировочная площадка, где дети с мёртвыми глазами отрабатывали удары. Я нашла себя – обманчиво маленькую и «хрупкую» девочку поставили с соперником, что больше её в два раза. Всего несколько ударов, и тот лежал у её ног. Превосходная реакция и жажда убийства. Совершенная машина.

Я прикрыла губы ладонью, поняв, что дрожу.

Я была монстром. Самым настоящим маленьким монстром.

Дальше шли ещё видео – опыты в тех камерах, где я сама не так давно оказалась. Поражающие результаты и ужасающее количество смертей. Это были монстры в обличие детей, и некоторые из них вырывались на свободу. Их карали собственные соплеменники, лишний раз доказывая, что у них нет чувств.

– Мэлисса? – видимо, разглядев скатывающиеся с моих щёк слёзы, нахмурился Дамес, остановив запись.

Я сглотнула.

– Кто мог это сделать? И… зачем?

– Не исключено, что это могло быть создано императорской семьёй, – сухо заметил Ориас. – Судя по данным, этому проекту не так много лет – всего двадцать. Десять лет на создание совершенного гена, ещё десять на вывод из него сверхсуществ, подчиняющихся приказам. Так что, сопоставляя все данные, можно сказать, что её наш почивший Император был в курсе дела, и, возможно, дива Минита.

– Если и так, – осторожно произнёс Дамес, выдержав взгляд брата, – то она не признается. Даже учитывая то, что здесь сохранились кое–какие данные о «Пылающем Городе», можно сказать, что их подбросили. Обвинить без веской причины мы не можем.

– Без веской причины?! – сквозь зубы произнёс Ориас. – Ты только что вновь просмотрел эти документы! Это дети, Дамес! Дети, из которых создали монстров, лишив их собственной воли! И, если ты не забыл, у нас есть живое доказательство, что все эти эксперименты – реальность!

Мужчина указал на меня, даже заставив вздрогнуть.

– Ты считаешь меня за монстра? – тихо поинтересовалась я.

В полутьме мелькнули яркие изумрудные глаза, что спустя пару секунд погасли.

– Нет, Мэл… ты то как раз таки и не монстр, – не так уверенно, как мне бы хотелось, произнёс Ориас.

– С чего ты это взял? Ты видел записи, видел, на что они… на что я способна! И тебя это разве не пугает?

Ориас открыл рот, но так ничего и не произнёс.

– Тебя пугает, – с упавшим сердцем прошептала я, стиснув до побледнения пальцы. – А знаешь, что тебя ещё должно пугать?

Повернувшись к голограмме, я развернула фотографию одного из гибридов – Чёрную Гарпию, что смотрела своими пустыми голубыми глазами.

– Я и есть Гарпия!

В наставшей тишине было слышно лишь моё колотящееся сердце.

Дамес молча опустил руки, и Ориас прикрыл глаза.

– Мэл… – тихо произнёс он.

– Спасибо, – срывающимся голосом произнесла я, смотря на Дамеса сквозь горячую пелену слёз и видя на его лице сожаление и гнев на самого себя. – А теперь я хочу всё это забыть.

Развернувшись, я зашагала к дверям.

– Мэл, мы не это имели в виду… – успев схватить меня за руку, прошептал Ориас.

– Правда?! – резко обернувшись к нему, сквозь зубы поинтересовалась я. От неожиданности мужчина отпрянул. – Монстр… убийца… лучше бы я тогда сгорела вместе со всеми. Но, нет же, угораздило выжить! Не оправдала я ваши надежды – выжила Гарпия, и ты бы знал, как сейчас об этом жалеет.

Развернувшись, я буквально вылетела из кабинета, размазывая по щекам горячие слёзы. Беззвучные всхлипы вырывались из груди, и чтобы хоть как–то их заглушить, приходилось обкусывать кулак. Пелена из слёз настолько застелила глаза, что я с разбегу врезалась в кого–то, не устояв на ногах и упав.

– Ой, – послышался чей–то вздох.

Смахнув с лица волосы, я неуверенно застыла. Напротив меня, потирая ушибленный бок, сидела Айна. Светлые кудряшки разметались по плечам, а крылышки развернулись за спиной. Рядом с ней валялся поднос с разбросанным печеньем.

– Айна… – убито прошептала я, чувствуя, как с ресниц срываются слёзы.

Девочка подняла на меня свои лазурные глаза и замерла. Я не успела опомниться, как она выудила из своего белого платья носовой платок, сев напротив меня и необычайно нежно проведя мягкой тканью по лицу. Я могла лишь поражённо застыть, смотря на сдвинутые брови миловидного личика, на поджатые губы и сосредоточенный взгляд.

Нежно касаясь платком моего лица, Айна стёрла слёзы.

– Дамес тебя обидел? – отодвинувшись, напрямую спросила она.

– Нет…

– Ориас?

Я молча качнула головой.

– И не он… я сама разозлилась.

Айна облегчённо опустила плечи, повернувшись и взяв поднос, водрузив его на свои колени. Она начала собирать печенья, аккуратно отряхивая их и сдувая пылинки. Когда все оказались на подносе, она выбрала самое большое, с белой глазурью и выведенным на нём личиком. Лишь по рыжим завиткам волос и голубым бусинам–глазам я догадалась, что это я.

– Ты мне нравишься, – тихо произнесла Айна, словно боясь, что это кто–то услышит. – Маме никто не нравится… особенно Ориас. Она не любит, когда он тут.

– А ты?

На смуглой коже Айны проступили розовые пятна, и она потупила взгляд. Ориас ей тоже нравился, даже не смотря на запрет матери с ним общаться.

– Спасибо, – пробормотала я, смотря на печенье в своей руке. – Мне никто не дарил печенье…

– Я видела, как ты тренировалась в саду с Дамесом.

Я застыла, со страхом взглянув на Айну и ощущая неприятную тяжесть в животе. Она видела меня. Видела мои крылья.

– Они большие, – задумчиво произнесла Айна, – и наверняка мощные… ты можешь их показать?

– Айна…

– Я никому не рассказала, – торопливо перебила девочка, с мольбой взглянув на меня.

Я ей поверила. Айна, в отличие от своих братьев и матери, была честной и невинной. Я знала людей, которые притворялись такими же, но от девочки чувствовалось, что она не врёт. А ложь я умею распознавать.

– На мне сейчас другая одежда, – призналась я. – Эта разорвётся… когда мы снова с Дамесом будем тренироваться, подойди к нам.

– А потрогать можно будет?

– Перья очень острые… если не боишься пораниться, то можешь коснуться.

Глаза Айны так и засветились, и поднявшись на ноги, она восторженно улыбнулась мне. Крылышки за её спиной аккуратно сложились, и я невольно позавидовала ей. Она даже не замечает их вес.