- Ты уверена? - со всей серьезностью спросил Пит, вглядываясь в мое лицо. Он пришел поздно ночью, застав меня готовящейся ко сну. Я стояла перед ним в свободном летнем платье - Это твое окончательное решение?

- Да, - уверенно кивнула в ответ. - Я готова родить ещё одного ребенка, - решение далось мне не просто. Я раздумывала около недели, взвешивая все «за» и «против», стараясь учесть все нюансы и предотвратить возможные сложности. Если на первую беременность я согласилась, находясь в отчаянии и не имея особого выбора, то ко второй решила подойти собранно и ответственно.

- Адель, мне думается, ты пытаешь угодить моим желаниям, - с сомнением произнес маг.

- Хочешь ли ты этого ребенка? Желаешь ли ты его?

- Желаю, - улыбнулась я, взяв Пита за руку и заглянув в его глаза цвета океана под ночным небом. Этот цвет стал для меня символом защищенности, любви и счастья. - Я хочу еще одного малыша, похожего на тебя.

- И я хочу ребенка, похожего на тебя, - шепнул маг и притянул меня к себе, прикоснувшись к губам чувственным поцелуем. Он то ласкал меня, будучи нежным и осторожным, то дразнил, сплетая наши языки в одно целое. Голова шла кругом от той палитры ощущений, которую Пит доставлял мне одними лишь поцелуями. Такой сильный, умный, надежный и самый родной. Мы занимались этим множество раз, но сегодняшняя ночь должна стать особенной. Это не просто занятие любовью, физическое выражение наших чувств, но нечто священное, глубокое, наполненное сакральным смыслом.

- Ты вновь остановишь солнце? - я резко разорвала поцелуй и обратилась к своему мужчине с вопросом, неожиданно всплывшем в голове. - Нужно ли готовиться к тому, что жители моего мира вновь погрузятся в отчаяние и ожидание скорой гибели, как в прошлый раз?

- Нет, - Пит с улыбкой прикрыл глаза и покачал головой. - Лишь первенцы вбирают в себя силу рода, и их зачатие представляет из себя сложный ритуал, - пояснил он. - Младшие дети не обладают таким потенциалом, как первенцы.

Его лицо становилось все ближе, я ощущала на своих щеках горячее дыхание, предвкушая близость с самым надежным и дорогим мужчиной во всех мирах. Его умелые пальцы начали ловко расшнуровывать мое платье, освобождая утомленное тело от оков корсета. Сильные руки рванули корсет в стороны, позволяя мне дышать полной грудью, и наряд синим облаком скользнул к моим ногам. Пит издал тихий стон, с наслаждением прикоснувшись к моему обнаженному телу, лаская руками нежную кожу, пробуждая во мне огонь страсти.

Я отвечала на его поцелуи так неистово, так трепетно, словно это наша последняя ночь вместе. Каждое прикосновение и ласку я впитывала кожей, пропускала через себя, и вскоре начала чувствовать тело, эмоции и желание Пита. По его синим глазам я читала мысли, за доли секунды понимала, чего он хочет в данную секунду и растворялась в нем, а он - во мне. Наши тела слились в единое целое. Маг пил меня, словно вино из бокала, наслаждаясь каждой каплей, раскрывая для нас двоих весь букет чувств и ощущений. Он наполнял меня собой, а я раскрывалась ему навстречу, отдаваясь и в то же время принимая.

Пит не остановил ход солнца по небосводу, но мы все равно потеряли счет времени. На горизонте уже забрезжил рассвет, когда я, обессиленная, рухнула на подушки, тяжело дыша. Распущенные волосы липли к взмокшему телу, забираясь в рот и покалывая кониками глаза. Пит был измотан не так сильно. Лишь легкая одышка говорила о том, что этой ночью ему пришлось попотеть. После ночи зачатия Архана эта ночь любви оказалась самой длинной. Обычно Пит не позволял себе так долго любить меня, вероятно, заботясь о моем здоровье. Видимо, в этот раз он решил не жалеть меня и не выпускал из своих объятий всю ночь, превратив каждую минуту в сладкий миг.

Подойдя ко мне, Пит убрал от лица прилипшие волосы, скрутив их в тугой жгут. Спине и шее сразу стало легче, прохладный воздух охладил разгоряченную кожу. Мышцы приятно ныли, а по телу разливалась тягучая нега, наливая веки тяжестью. Сквозь сон я ощутила, как Пит накрыл меня тонкой простыней и оставил на виске нежный поцелуй. Я даже не поняла, в какой момент уснула, погружаясь в мягкий и приятный сон, заволокший мое сознание как туман.

Проснувшись после обеда, я обнаружила, что нахожусь в своих покоях совсем одна: Пит давно ушел, а Архана увели на прогулки, решив меня не будить. Стоило мне вылезти из постели, как мышцы начало слабо ныть, напоминая о прошедшей ночи, которую невозможно вспоминать без смущенной улыбки влюбленной женщины. Прикрыв глаза, я опустила руку на живот и помолилась, чтобы все получилось, и в моем чреве зародилась новая жизнь. Не понимаю, почему я сама не думала об еще одном ребенке? Теперь я и представить не могу, как буду жить, если беременность не наступит, и в скором времени я вновь не стану мамой. Такое будущее, прежде казавшееся мне вполне обыденным, теперь вызывало отторжение и зябкое чувство беззащитности.

Сидеть в покоях без дела я не захотела. Каждое утро мы с Арханом завтракали в саду, общаясь и играя. Переодевшись, я отправилась на поиски сына, ведь, как мне сообщили, сейчас он прогуливается с нянями в саду. Ещё на подходе к той самой беседке, где мы с Арханом обычно завтракали, я увидела, что помимо трех нянек с моим мальчиком находится четвертая женщина, которой там быть не должно. Ускорив шаг, я с замиранием сердца увидела, что с рядом с Арханом сидит.. .Серпента. Мое сердце забилось чаще, мысли судорожно забегали в голове. Что ей нужно? Зачем она подошла именно в тот момент, когда меня нет рядом с сыном? Наверняка ей доложили, что после «ночи с царем» я уснула мертвым сном, вот она и улучила момент, чтобы подобраться к моему ребенку.

- Доброе утро, - влетела в беседку я, буравя любовницу царя жестким взглядом. Увидев меня, та не выказала ни удивления, ни разочарования, а лишь сдержанно склонила голову. И все же, как бы она ни старалась спрятать свои чувства, на дне глаз Серпенты плескалось нечто такое, что не заметить женским глазом было невозможно - ревность.

- Мама, смотри! - радостно воскликнул Архан, показывая мне листок с нарисованным на нем цветком розы. Прорисованные лепестки, градиентные переходы розово-красных тонов, удивительно реалистичные шипы. Мой трехлетний мальчик не смог бы самостоятельно нарисовать такую красоту.

- Ты сам это сделал? - улыбнулась я ребенку, присаживаясь рядом.

- Нет, тетя помогла, - ответил Архан, доверчивым детским взглядом посмотрев на Серпенту. Та улыбнулась моему сыну, обнажив ровные белые зубы в обрамлении ярко-красных губ.

- Солнышко, иди поиграй с братом, - попросила Архана любовница царя. Рагнар нашелся за беседкой, с маленькой игрушкой в руках. Бледный худощавый ребенок вызывал жалость и сочувствие. Он украдкой вытирал текущие из носа сопли, постоянно покашливал и двигался медленно, без капли той детской резвости, которую я привыкла видеть у Архана. Когда мой сын подошел к «брату», разница между ними стала особенно заметна. Крупный, высокий, светловолосый и пышущий здоровьем Архан и хилый, темноглазый, болезненный Рагнар.

- Какие же они разные, - подала голос Серпента, склонив голову набок. - Дети одного отца.