Дядька, кряхтя, начал вылезать наружу. Костязанырнул в салон лимузина.

– Ух ты! – раздался оттуда еговосхищенный голос. – Юрк, глянь, тут и телик есть, и даже дивидюшник!

– Пусть Романова через «о» тоже с намиостается, – потребовал Юрий. – Она свидетель.

– Ладно, – пожала плечами красотка исела на водительское место.

– Гражданка Романова через «о»,проследуйте в автомобиль! – не замедлил приказать сержант.

Я рассердилась.

– Глупая шутка по поводу фамилии вовсе некажется мне смешной. Кстати, мой ближайший приятель Владимир Костин вашколлега, он майор, и я великолепно знаю: протокол – это официальный документ,фамилия свидетеля в нем должна указываться правильно. Вы написали мою фамилию сошибкой, я ее исправила, но это не повод для хаханек.

– Че сделал-то? – искренне изумилсяЮрий.

– Не понимаете?

– Не-а!

– Хватит обращаться ко мне Романова через«о»! Да, через «о», а не через «а», как вы написали! Вообще говоря, впервыевстретила человека, который ухитрился сделать ошибку в такой простой фамилии.

– Никак не соображу, че плохо-то?Отчество вот записать не успел…

– Андреевна! – рявкнула я.

– Гражданка Романова через «о» Андреевна,сядьте, пожалуйста, в машину, – без тени улыбки заявил сержант.

Вот тут я обозлилась до крайней степени.

– Издеваетесь?

– Ну че опять?

– Как меня назвали?

– Гражданка Романова.

– А дальше?

– Через «о» Андреевна, – голосоммалыша-первоклассника продолжил Юрий. – А как вас величать? Сами такпредставились. Во, посмотрите, я аккуратно записываю!

Перед моим лицом появился слегка помятыйбланк. Я глянула на бумажку и стала читать текст: «Фамилия – Раманова. Имя –Черезо…»

К горлу подобрался смех.

– Меня зовут Евлампия.

– Как? – вытаращил глаза Юрий.

– Романова – через «о», а не через«а», – Евлампия Андреевна.

Сержант поморгал, потом с легким беспокойствомпоинтересовался:

– Че? Мусульманка?

– Кто? Я? – изумилась я вопросу.

– Ну да.

– Нет, православная. А, кстати, какое вамдело до моего вероисповедания? Неужели подобный вопрос теперь есть в бланке?

– Имя больно странное, – призналсяЮрий. – Заковыристое, какое у русских не встречается. Надо же, ЧерезоАничереза Евл…ва…м… И не выговорить!

– Долго вас ждать? – высунулась изокна блондинка.

Я выхватила у сержанта бланк.

– Дайте мне ручку и планшетку.

– Пожалуйста, – протянул требуемоедурачок. – Эй, вы че пишете? Это же документ!

– Всего-навсего исправляюглупость, – прошипела я. – Фамилия: Романова, далее – ЕвлампияАндреевна.

– Таких имен не бывает, – отрезалЮрий.

У меня зачесались руки. Нет, посмотрите нанего! Значит, Черезо Аничереза нормально, а Евлампия – бред?

– Мне некогда! – заораласкандалистка.

Я молча полезла в иномарку. Какой смыслспорить с кретином? Он никогда не поумнеет! Объяснять ему что-то – тольконастроение портить.

Но уже через мгновение от неприятных мыслей неосталось и следа, потому что владелица пафосного автомобиля принялась излагатьсвою историю.

Незнакомку звали Ирина Шульгина. Работает онауправляющей магазина «Лам» (не путать с его хозяйкой!). Ирочка – подневольнаяслужащая, хоть и получает более чем хорошую зарплату. Шульгина свободнаяженщина, замуж не собирается, рожать младенцев не хочет, поэтому живет в своеудовольствие, меняя кавалеров. Полгода назад красотка познакомилась сАлександром Георгиевичем Шмелевым, преподавателем некоего института. Какойпредмет он вдалбливал в головы студентов, Иру совершенно не волновало, еепривлекла импозантная внешность дядьки: галстук-бабочка и милая, чуть растеряннаяулыбка.

Если Ирочке приходит в голову идея покоритьмужчину, то любой представитель сильного пола падает к ее ножкамнезамедлительно. Александр Георгиевич не стал исключением. Вспыхнул бурныйроман, и очень скоро Шульгина испытала глубочайшее разочарование. АлександрГеоргиевич оказался зануден до зубовного скрежета, чувством юмора не обладал,получал копейки, корчил из себя гения, требовал гипертрофированного уважения, ав кровати почти постоянно терпел фиаско. Ира вознамерилась бросить кавалера, ноне тут-то было. Шмелев вообразил, что красивая, обеспеченная женщина,постоянная участница всех тусовок, героиня светской хроники и любимицапапарацци – отличная кандидатура на роль жены.

– Нам следует оформить отношения, –зудел Александр, – стать супругами.

– Зачем? – удивилась Ира.

– Будем жить вместе! – алчновоскликнул Шмелев. – В твоей квартире, она больше. Станем ездить на дачу…

– На МОЮ? – прищурилась Ира. –У тебя-то фазенды вроде нет. Причем раскатывать станем, как я понимаю, на МОЕМавто, а хозяйство вести на МОИ бабки?

Александр живо прикусил язык и изменилтактику. Теперь он почти ежеминутно ныл:

– Дорогая, обожаю тебя, свет очей моих…

И так далее.

Большинство девушек с восторгом выслушиваютподобные «псалмы», но Ирочка, несмотря на белокурые волосы (некоторыеутверждают, что блондинки глупы), похожа на птицу Говоруна, то есть обладаетумом и сообразительностью, поэтому сладкие речи импозантного внешне любовникаона пропускала мимо ушей. Более того, манера Шмелева распускать розовые слюнистрашно ее бесила, особенно когда «милый друг» звонил во время работы. Скажем,у Иры серьезный разговор с клиентом или байером,[1]а тут поет ее мобильный, и из трубки доносится сюсюканье:

– Кисонька, обожаю тебя! Скажи скорейсвоему котику, как любишь его!