Или вот Ворпед, ему пока только восемнадцать, он пристроилсяработать в компьютерном клубе, сумел так наладить работу, что прибыль превысилавсе ожидания инвестора, после чего его поставили начальником. И первое, чтосделал, – это написал программку, что автоматизировала работу до предела,а сам с бутылочкой пива уединялся у телевизора. Нет, футбол или хоккей несмотрит, до такого дна еще не рухнул, просто жвачник сумел приспособить какмонитор и постоянно шарил по инету. Нам говорит, что тем самым учится, самаяблагородная отмазка лодырей: когда-то ведь надо начинать отдавать то, чемунаучился? Вечный студент – это трутень, пустоцвет.

Я налил кофе, отхлебнул, в голове сразу начало проясняться,будто проглотил пузырек тирозина. Уже другим взглядом обвел помещение: всебалдеем, все хорошо вот так с банками или бутылками пива в руках, с корюшкой,таранькой, умело зажаренными сухариками…

Мне хотелось сказать как-то легко и без лишних эмоций, нокак-то само собой прозвучало горько и безнадежно:

– А в самом деле… Неужели нам осталось только ждать,что в пролетающем небе самолете откроется багажный отсек и выпадетинкассаторская сумка с миллионом долларов? Не выпадет, ребята. Не выпадет. Аесли выпадет, то упадет под ноги другому. Давайте признаемся, что ничего нас неждет. Слишком уж заботились о нас бабушки, носочки надевали до шестнадцати лет,носик вытирали. Карманные деньги у нас всегда были… из родительского кармана.Вот и не умеем сами зарабатывать.

Секира сказал с неудовольствием:

– Умеем. Мы как раз не дураки. Потому и сбились в компанию,что родственные души. Но вот стержня, ты прав, ни в одном… Слишком многие изнас… эти, отличники.

Я возразил невесело:

– Я как раз был двоечником. И за хулиганство чуть невылетел… Но вот и я на мели, хлебалом щелкаю. Только и разницы, что мы не переджвачником, а по сайтам шарим. Но по каким?

– Ну хоть не порнушным, – сказал Скоффин,защищаясь.

– Да и порнушные смотрим, – признал ябезжалостно. – У каждого куча закладок. У меня десяток, у вас меньше? Да,смотрим и новости из мира нанотехнологий. Смотрим, кто какие движки создает,какие проги пишут. Ну и что? Чем мы лучше блондинки, что в инете ищет выкройкидля Барби и сплетни про Бритни Спирс?

– Мы развиваемся, – ответил Скоффин упрямо.

И хотя я знал, что со Скоффином спорить бесполезно, онникогда не отступит, будет находить сотни доводов, но сказал хоть и ему, но недля него:

– До какого лэвела? Пока все на свете не узнаем?.. Нет,ребята, надо судьбу ломать. Если сумка с миллионом долларов не падает к ногам,то надо сцепить зубы и заработать этот миллион. Другие как-то могут? У нас естьголовы, а еще самый главный стимул: в зеркало смотреть противно. Вся беда, чтоне можем сцепить зубы. Не можем сжать кулаки. Вообще не можем напрячься: всевремя расслаблялись и расслаблялись. И теперь уже не млекопитающие, абезвольные медузы. Даже грузчики вытирают ноги.

Кулиев криво улыбнулся:

– Эх, как по тебе кофием шарахнуло! Может быть,все-таки пивка? Успокоишься…

– Нет, – огрызнулся я. – Вообще с пивомзавязываю. Мне уже двадцать восемь, а все еще говно на палочке, ничего не стою.Дни рождения отмечаю, орел! Дожил, значит! А не потому, что сделал что-то. Незнаю, как вам, а мне хреново. Если не удастся что-то с вами замутить, будуловить шанс соло.

Они посматривали, отводили взгляды. Внезапно Секира сказалсо странной усмешечкой:

– Я уже начал к наркоте присматриваться. Сам знаю, чтодорога в один конец… но хоть с ветерком, с кайфом! А тут только и того, чтодорога длиннее и тоскливее. Но если что-то решим, я пока отложу… Честно говоря,уже купил и героин, и элэсдэ, и даже модную в этом сезоне белуху. Ты ж знаешь,я все достану… Присматриваюсь, с чего начать. Ты что предлагаешь?

Я сказал с нажимом:

– С наркотой пока погодить. У нас редкий случай:совпало время, место и наши возможности!.. Если упустим шанс, судьба второго недаст. Почему нам не попытаться создать вещь, на которой заработаем и вырвемсяиз нищеты? Я говорю о компьютерной игре. Онлайновой, конечно. Байме. Во-первых,мы все работаем с прогами. Умеем писать, умеем придумывать навороты. Сколько мыкарт и модов напридумывали и запустили в мир от нефига делать? Скольконю-патчей к самым защищенным играм? Во-вторых, мы все в этих мирах погрязли.Знаем, что это такое и какая это прилипчивая зараза. Знаем, какие деньгивкладывают потребители. Третье, самое главное – мы ничего лучше не умеем…

Скоффин сказал желчно:

– Самое главное не третье, а четвертое.

– Что? – спросил я с настороженностью.

Он вздохнул, опустил бокал с недопитым пивом, бросилкороткий взгляд в сторону кофеварки.

– Мы все прижаты к стене. Отступать дальше некуда.

Некоторое время в комнате царило тягостное молчание. ТолькоКулиев время от времени прикладывал к губам баночку с пивом, но мне показалось,что именно прикладывает, а отхлебывать перестал. Юрист и сын юриста, онпредельно осторожен в выражениях и оценках, никогда ни с кем не спорит, никогоне критикует, полная противоположность Скоффину, и сейчас тоже выжидает. Но потому, как насторожился, можно догадаться, что и его задело.

Я сказал уже с безнадежностью:

– Хорошо, признали, что сейчас ничего не значим. Но таки оставим?.. Или же попытаемся вырваться из этой трясины?

Кулиев спросил с удивлением:

– Ты что предлагаешь? Предпринимательство? Торговатьшмотками? Или яблоками на рынке?

Я покачал головой.

– Смотрите, сейчас уникальная ситуация. Во-первых, мывсе технически подкованы, мозги у нас на месте, только силы воли нет. И ещеработать не любим. Правда, никто не любит, кроме психически больных, но мы жевидим, как народ вкалывает? И видим, что Гейтсу никто не подарил его миллиарды:своим умом и трудом заработал. Примерно на том же, чем занимаемся и мы.Во-вторых, в мире сейчас бурно начинает развиваться совершенно новая отрасль…не для нас, для мира – онлайновые игры. Эту необъятную целину только началиковырять детской лопаткой, а спрос на продукцию в тысячи раз превышаетпредложение. А в-третьих, что самое главное, мы в самом деле настолько прижатык стене безденежьем, настолько устали от этой нищеты… что я даже не знаю! Односкажу: второй раз такой шанс может не выпасть.

Скоффин хотел что-то возразить, я видел по его лицу, как этоиметь возможность возразить и удержаться, но вдруг осекся, начал осматриваться,вглядываться в наши устало-разочарованные лица. Пока он думал, Секирапроговорил с неловкой улыбкой:

– Владимир прав, спрос на онлайновые просто бешеный, амы как раз умелые программисты… Может быть, не самые лучшие в мире, но мыумелые, в меру беспринципные, в меру играющие с законом, что немаловажно длялюбого успеха… Это совпадает. Да и безденежье – прекрасный стимул. Но я что-тоне понял… ты предлагаешь, чтобы мы вот так сели и написали компьютерную игру?Да ты хоть представляешь реально, во сколько это обходится? И по времени, и поденьгам?