Она тихо постучала в дверь, ведущую прямо в его личныйкабинет. Этой дверью пользовались только она и Бернардо. Тотчас же раздалсяответ. Она повернула ручку и вошла. Мгновение они молча смотрели друг на друга,и душа ее затрепетала, как происходило всякий раз с тех пор, как она впервыеувидела его. Он улыбнулся в ответ, ибо чувствовал то же самое. В его глазахсветилось нескрываемое удовольствие, что-то вроде нежного обожания, котороевсегда, как магнит, притягивало ее в его объятия. Именно эту мягкость, добротуи неизменную способность сопереживания она так любила. Огонь, горевший в нем,отличался от ее огня. Он был как священное пламя, высоко поднятое для печальныхи уставших, которому суждено гореть вечно. Ее огонь был факелом, сверкающим наночном небосводе, таким ярким и прекрасным, что к нему было почти страшноприблизиться. Но никто не боялся приближаться к Амадео. Он был оченьприветливым, и всем хотелось быть рядом с ним, хотя на самом деле это местопринадлежало* только Изабелле. Конечно, и Бернардо тоже, но в ином смысле.

– Проходи, Изабеллецца. Что привело тебя сюда сегодня?Я думал, мы все обсудили вчера. – Он откинулся на спинку кресла, протянув ейруку, которую она взяла в свою.

– У меня появилось еще несколько идей.

Несколько... Он засмеялся. У Изабеллы «несколько» моглоозначать тридцать пять, сорок семь, сто или даже триста. У Изабеллы никогданичего не могло быть мало: ни идей, ни драгоценностей, ни нарядов. Амадеошироко улыбнулся, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, а онпотянулся и коснулся ее руки.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь.

Она купалась в сиянии его глаз, как в солнечном свете.

– Лучше, чем утром? – Они засмеялись: утром онаналожила на лицо новый крем, высоко подвязала волосы и была в удобном халате иего тапочках.

Амадео покачал головой:

– Нет. Думаю, утром ты нравилась мне больше. Но...Такой ты мне тоже нравишься. Это платье одно из наших?

– Конечно. Разве я надела бы что-нибудь чужое? – Намгновение в ее темных глазах сверкнула молния.

– Похоже на одну из моделей твоего деда. – Онвнимательно изучал ее, прищурив глаза. Он умел видеть и понимать все.

– Ты очень сообразительный. Я украла ее из егоколлекции тридцать пятого года. Конечно, не целиком. Только аромат. – Онаусмехнулась. – И складки.

Он улыбнулся, изумленно посмотрев на нее, и снованаклонился, быстро целуя.

– Аромат великолепен.

– Хорошо, что мы больше не работаем вместе все время, ато нам бы не удалось ничего сделать. Иногда я удивляюсь, как мы вообще что-тоуспевали.

– Она села в свое кресло, с обожанием глядя на мужа. Имневозможно было не восторгаться. Он был греческим богом с картин из галереиУффици во Флоренции, скульптурой римского юноши – высокий, стройный,грациозный, элегантный. Но в то же время в нем было нечто большее. Зеленыеглаза казались понимающими, мудрыми, умными, задорными, все схватывающими налету и уверенными. Несмотря на мягкую и нежную флорентийскую красоту, в немчувствовались сила, властность и умение командовать. Он был главой домаСан-Грегорио, наследником сказочного величественного трона, и с достоинствомносил мантию, соответствуя этому положению. Он выглядел как глава империи илипо крайней мере очень крупного банка. Прекрасно сшитый костюм в тонкую светлуюполоску подчеркивал его высокий рост и стройную фигуру с широкими плечами. Всев Амадео говорило о незаурядности. В нем не было ничего фальшивого илипоказного, ничего позаимствованного, скопированного или неестественного.Элегантный, умный, сообразительный, проницательный и внимательный к окружающим.Страстно любящий свою жену.

– Между прочим, что ты здесь делаешь в таком наряде?Помимо того, что ты зашла поделиться со мной несколькими идеями. – Он сноваулыбнулся, встретившись взглядом с Изабеллой, и она улыбнулась ему в ответ.

– Я еду на ленч с несколькими дамами.

– Звучит ужасно. Не лучше ли соблазнить тебя и увезти вномер в «Эксельсиоре»?

– Конечно, но после ленча у меня свидание с другиммужчиной. – Она произнесла это с самодовольным видом, но в ее глазах плясалисмешинки.

– Кто мой соперник? – шутливо спросил он, ибо у него небыло причин для волнений, и он знал это.

– Твой сын.

– В таком случае никакого «Эксельсиора». А жаль.

– В следующий раз.

– Заметано. – Он со счастливым видом вытянул впередноги, как длинный ленивый кот на солнышке.

– Ладно. Нам надо поработать.

– Ну вот. И это женщина, на которой я женился.Ласковая, романтичная, нежная.

Изабелла состроила одну из ужасных гримас их сына, и онивместе рассмеялись. Когда она вытаскивала стопку бумаг с заметками из сумочки,на ее руке ярко засверкало кольцо с бриллиантом и изумрудами, которое онподарил ей летом на десятую годовщину свадьбы. Бриллиант был большой, в десятькаратов. А как же иначе? Десять каратов за десять лет.

– Тебе идет мой подарок.

Она счастливо кивнула, взглянув на кольцо. Оно хорошосмотрелось на ее длинных, изящных пальцах. На Изабелле все выглядело прекрасно.Особенно бриллианты в десять каратов.

– О да. Но ты лучше всех. Между прочим, я люблю тебя. –Она притворилась легкомысленной, но они оба знали, что это не так.

– Я тоже люблю тебя. – Они еще раз обменялись улыбками,прежде чем приступить к делам.

Теперь все шло намного лучше, чем когда они все времяработали вместе. К концу дня он начинал скучать и стремился поскорее попастьдомой. В их встречах и вечерах появилось нечто особенное. Она вновь сталазагадочной. Он ловил себя на мысли что думает о том, чем она занята, во чтоодета. А воспоминание о ее духах уносило его в страну грез.

– Тебе не кажется, что американская коллекция слишкомсдержанная? Я размышляла об этом прошлой ночью. – Она украдкой взглянула наАмадео, но видела не его, а модели, которые накануне просматривала с Габриэлой.

– Я так не думаю. И Бернардо был в экстазе.

– Черт. – Она вновь перевела взгляд на него с явнымсочувствием. – Тогда я права. – Амадео засмеялся, но она даже не улыбнулась. –Я говорю серьезно. Я хочу заменить четыре ткани и включить одну или две моделидля Франции к этой коллекции. Тогда все сработает. – Она, как всегда, выгляделауверенной. И почти никогда не ошибалась. Ее абсолютная уверенность уже десятьлет приносила им награды на демонстрациях мод. – Я хочу добавить пурпурные икрасные ткани, а также белое пальто. Тогда все будет идеально.

– Обсуди это с Бернардо и скажи Габриэле.

– Я уже сказала Габриэле. Кстати, новое мыло Бернардодля мужской коллекции не годится. Оно весь день било мне в нос.