– То же самое, что на последнем долбаном концерте!

Ну что, голос уже получше себя чувствует, а, Фред?

Итак, сет-лист определен. Содержание этого листа бумаги – главный вопрос всех обитателей гримерки перед концертом; последнее слово всегда оставалось за Фредом и зависело от того, в порядке ли он сам и его голос. Иногда он кое-что переставлял – чтобы никому жизнь медом не казалась. Иногда он называл сет-лист Queen «нашим репертуаром». В конце концов, Фредди Меркьюри был очень красноречивым и начитанным человеком.

«Скарамуш, танцующий фанданго?»

Очень интеллектуальный и прекрасно образованный.

«Гром и молния сильно испугали меня!»

Красноречивый человек, писавший глубокие и замысловатые песни с богатым содержанием…

«Он хотел кататься на своем велосипеде…»

Итак, Фред говорит мне «Катись отсюда», и я иду с сет-листом к другим техникам, чтобы они сделали необходимые пометки в своих личных списках, где мы всегда сокращали названия песен: например, Bohemian Rhapsody превращалась в Во Rhap, a We Are The Champions – просто в Champions. Если песни добавляли или выкидывали, это писали на сет-листе черным фломастером.

Подсказки для Queen и техников обозначались специальными кодами. Например, Fat D означало, что Джон должен опустить четвертую струну баса до «ре» перед Fat Bottomed Girls. (Fag В – это просто перекур для нас с Джоном, потому что Фред в этот момент уходил со сцены, и мне не нужно было постоянно за ним смотреть.) Непочтительные техники придумывали песням веселые прозвища: We Will Rock You – We Will Rob You («Мы вас ограбим»), Now Fm Here – Now I’m Queer («Теперь я гомик»), I Want To Break Free – I Want To Break Wind («Я хочу испортить воздух»), Flash – Trash («Мусор»). И так далее.

Сет-лист, прикрепленный к роялю Фреда, был первым источником «инсайдерской информации», которую получали «непосвященные» во время подготовки к концерту. Черный девятифутовый рояль «Стейнвей-D» выносили на сцену первым, и, пока его извлекали из огромного авиационного футляра и приделывали третью ножку, местные техники начинали обсуждать выбор, сделанный группой. В это время ваш покорный слуга лежал под тонной дерева, железа и поддельной слоновой кости, крича «да поднимите вы эту чертову хрень», чтобы наконец прибить последнюю ножку на место.

С приближением концерта мы стратегически размещали на сцене полотенца и напитки, чтобы группа могла освежиться: воду и пиво для Фреда, пиво для Брайана и Роджера и «Закулисный бар» для Джона, включавший воду, пиво, безалкогольные напитки, вино и прочее спиртное или коктейли по его просьбе – «Саутерн-Комфорт», водку или текилу. В коктейльный бар также входила ореховая смесь и шоколадные M&M’s. Все это располагалось рядом с его рэком с приборами, так что он мог одновременно сделать погромче и опрокинуть рюмочку. Там же приклеивали сет-лист для Джона, в который периодически подглядывали и другие.

Фред на концертах пил из бокалов для шампанского, стоявших на рояле. Я держал их завернутыми в старое полотенце в ящике большого авиационного кейса, а перед концертом протирал своей футболкой и наполнял водой из-под крана.

В этих бокалах шампанского не было никогда. Если вода из-под крана была совсем уж подозрительного цвета, я пробовал наливать в них минералку «Перье», но Фред после такого сильно ругался – от газированной воды у него была отрыжка! После того как на одном концерте осколками стекла поранился зритель, меня попросили купить пластиковые бокалы. Увидев эту безвкуснейшую посуду, Фред пришел в ужас, и мы перешли на обычные пластиковые стаканы с минеральной водой «Эвиан»– наше ресторанное обслуживание к тому времени стало куда более разнообразным.

Незадолго до концерта кто-нибудь отводил Брайана в настроечную комнату, чтобы он подготовил свои гитары и размял пальцы. Он неизменно увлекался разговором с кем-нибудь, забывал, какую гитару уже настроил, а какую – нет, и приходилось начинать все сначала.

Концерт уже совсем близко, а Брайан безуспешно пытается подключить гавайскую гитару к электронному тюнеру.

– Брайан, это же акустический инструмент!

Он улыбается и настраивает ее на слух.

Гитары Джона и Фреда я настраивал прямо на сцене, в тех условиях температуры и влажности, в которых ими реально будут пользоваться. В ранние дни, когда Queen носили на сцене шелк и атлас, мне еще и нужно было вешать треугольник на микрофонную стойку Джона, чтобы тот сыграл на нем одну ноту в Killer Queen, а потом отдал его мне. Треугольники? Я их в последний раз видел, когда играл в оркестре в начальной школе. К счастью, хотя бы их настраивать не требовалось. Промоутер нанимал местных настройщиков фортепиано, чтобы те поработали над «Стейнвеем» Фреда перед саундчеком и еще раз все проверили вечером. Электронные тюнеры для гитар калибровали по фортепиано. За годы гастролей я познакомился со многими настройщиками лично; в Бостоне на всех концертах работал отличный настройщик и замечательный мужик Сэл Кориа, дядя легендарного джазового музыканта Чика Кориа. Сэл не был слепым, в отличие от некоторых других настройщиков; однажды я попал в неловкую ситуацию, предложив незрячему настройщику билеты, чтобы «посмотреть концерт».

После первых нескольких концертов в турне Фред и Джон очень редко появлялись на саундчеках. Они полностью доверяли своим техникам. А еще могли поспать лишних пару часов.

«Квины» всегда были очень уверены в себе, но иногда на огромных концертах под открытым небом или в больших залах крупных или неизвестных городов даже они начинали нервничать. Именно тогда насмешливая болтовня техников помогала им расслабиться. «Квины» умели смеяться над собой и видеть забавные стороны своих помпезных выходок, кроме того, своими шуточками мы помогали им спуститься с небес на землю: вокруг всегда было немало льстецов, которые уверяли, что все, что они делают, прекрасно и безупречно.

– Все зрители вошли в зал, Фред.

– Хорошо. Как они выглядят?

(Как они выглядят? Заинтересованные? Умные? Разгневанные?)

– Ну, вроде бы очень милая семейная пара.

– Ну ты подонок!

– О, кстати, новый альбом вышел…

– На первое место? Стал золотым? Платиновым? Дважды платиновым? – раздраженно спрашивал кто-нибудь из Queen.

– На виниле!

– Иди к черту!

– Я слышал, одна женщина в Слау даже купила пластинку…

– Иди на хрен и сдохни там! А теперь давайте поторопимся! Во сколько нам выходить?

Queen с нетерпением ждет выхода на сцену; шум становится все громче, нервное напряжение за кулисами нарастает. Надев на шею ламинированные пропуска-«вездеходы», техники выбираются на сцену, чтобы проверить аппаратуру и высмотреть в первых рядах потенциальных партнерш для послеконцертного «отдыха».

В это время из гримерки Queen выходят все лишние; группа надевает костюмы и прихорашивается, готовясь к предстоящему суровому, но волнующему испытанию. Чтобы снять нервное напряжение и распеться, Фред и Роджер по очереди выкрикивают высокие ноты, словно пара мартовских котов. Роджер держит в руках палочки, которыми стучит по всему подряд – в том числе по своему ассистенту и бывшему технику, Крису Тейлору (он же Кристал – как ни странно, они не родственники), – чтобы размять кисти.