Впрочем, первый эксперимент с радиосистемой для бас-гитары Джона, проведенный еще в конце 70-х, успехом не увенчался. Я поставил самую современную на тот момент систему Schaeffer на саундчеке, взял несколько нот, потом обратился по громкой связи к Трипу Халафу, звукорежиссеру Queen.

– Как звучит? Не слишком много компрессии?

– Звучит, как будто крокодил пердит, – последовал не слишком воодушевленный ответ.

Ладно, обойдемся проводом…

Фред очень любил микрофонные провода и пользовался ими в качестве еще одного элемента шоу: хватал и яростно выкручивал, взмахивал, словно кнутом, или заплетал на манер лассо. Только в последнем Magic-туре с огромными сценами под открытым небом он перешел на беспроводные микрофоны.

– М-м-м, да – очень современно, – воскликнул он, когда ему на репетициях показали самый новый и дорогой радиомикрофон. – И возбуждает!

Похожий на фаллоимитатор микрофон «Сони» отличался от классического Shure: он был длиннее, толще и матово-черного цвета, в общем, на полке секс-шопа в Сохо точно бы не затерялся.

Концерт Queen продолжало попурри – кусочки старых и новых песен, обычно тех, что исполняются под фортепиано, чтобы Фред передохнул. После нескольких интенсивных пробежек прожектор выхватывает его, лежащего прямо на рояле. «МНЕ КРАНТЫ!» – кричал он в микрофон, и зрители отвечали радостным гулом, после чего он вставал и делал такое движение бедрами, словно занимался с роялем сексом.

Радостные крики становились еще громче.

Фред никак не взаимодействовал с аудиторией, сидя за роялем, не считая редких «Спасибо»; общаться он предпочитал, находясь в центре сцены или на длинном «языке», когда все прожекторы фокусировались на нем. Именно там он мог на полную катушку воспользоваться своим телом, внешностью и голосом. Предсказать его действия было невозможно; иногда он даже изумлял первые ряды вопросом вроде «Ну, что вам теперь сыграть?».

Кто-то однажды попросил исполнить старую песню Queen, которую они вживую никогда не играли.

– Сыграть ее? Ха! Если тебе о-о-о-очень повезет! – пронзительным, манерным голосом ответил он, резко запрокинул голову и отошел от края сцены. Фраза «Если тебе о-о-о-очень повезет» потом часто звучала из уст Queen на протяжении многих гастролей. И даже не только на гастролях.

Вернувшись к роялю, я подношу Фреду еще один стакан горячего чая.

– Как мы? Как все идет?

– Отлично, все отлично, Фред.

– Это хорошо… так, блин, и должно быть!

Впрочем, бывало, что зрители реагировали не совсем так, как было запланировано, так что Фреду приходилось выкладываться еще сильнее, чтобы все-таки завоевать их внимание – так произошло, например, на первом концерте Queen в Мадриде в 1979 году. Мы думали, что южане будут темпераментными и отзывчивыми. Но нет. После каждой песни крики и слабые аплодисменты быстро затихали. Это разъярило Фреда, так что он попробовал другой подход: вышел к самому краю сцены, поднял свой бокал из-под шампанского и произнес нечто вроде тоста на испанском языке. Даже это не помогло, так что он облил водой первые ряды и рявкнул: «Вот вам! За то, что вы испанцы!» Потом он махнул рукой звукорежиссеру и крикнул: «СДЕЛАЙ ПОГРОМЧЕ!»

Громкость значительно увеличилась, и Фред с неослабевающим пылом попытался все-таки «завести» испанцев, и остальные музыканты ему в этом помогали. С этого момента все пошло как надо, и мистер Меркьюри все же остался доволен. Фред всегда показывал личный пример. Завоевав их внимание, он вернулся за рояль, под аккомпанемент криков и аплодисментов хватил по инструменту кулаком (в колонках зазвучал низкий гул) и громко, но не в микрофон, сказал: «Вот как надо, черт возьми». Самоуверенность человека с великим талантом и невероятной харизмой.

– Теперь все в порядке, Фред?

– Да… да, но скажи Брайану, чтобы сделал потише, я вообще ни хрена не слышу, что пою!

Как можно заставить рок-гитариста играть тише или медленнее?

Дать ему ноты. В комедийном фильме про рок-группу This Is Spinal Тар гитарист-металлист с гордостью показывает, что максимальная громкость его усилителей – не 10, all. Еще чуть громче – на случай, если понадобится. Брайан Мэй выкручивал свои усилители на 12. С половиной. И всегда просил сделать еще громче…

Как с этим боролись? Остальные тоже делали громче.

QUEEN НА СЦЕНЕ ЗВУЧАЛИ ОГЛУШИТЕЛЬНО.

Извините, я сказал: «Queen на сцене звучали оглушительно». Мои уши – живое тому свидетельство. Когда несколько лет назад у меня проверяли слух, врач спросил, приходилось ли мне работать в шумных помещениях.

Наверное, придется распродать кой-какие сувениры с аукциона, чтобы купить хороший слуховой аппарат.

Когда Queen играла хорошо, действительно «зажигала», на сцене явственно ощущались мощный гул и пульсация – даже техник мог почувствовать себя полноценным участником концерта. Звук на сцене сильно зависел от вашего положения. Вы слышали не сбалансированный, тщательно смикшированный звук, идущий в зал, а почти исключительно то, что звучало в ближайшем мониторе. По сторонам сцены было неплохо слышно большую часть микса, но вот позади ударной установки ощущения оставались весьма странные. Вы слышали настоящий звук акустических ударных, усиленный звук этих же ударных в мониторе, а потом – еще и эхо, отразившееся от дальней стены или крыши зала.

Спрятавшись за аппаратуру, можно было сесть и закрыть глаза, но в это время остальные органы чувств подвергались жесточайшей бомбардировке. Запах гелей, сгорающих в сотнях ламп, теплый электрический запах гудящих усилителей, вкус дыма и пыли, от которого щипало горло. Вы чувствовали вибрацию колонок, а каждый удар по бас-бочке отдавался в груди. Можно было протянуть руку и потрогать все это: жесткие края и закругленные углы авиационных футляров, ворсистый ковер на сцене, ледяную воду в бутылках, гладкие и чувственные контуры гитар и покрытый слоем резины микрофонный кабель Фредди, который обжигал руки, когда я сворачивал его в тугие кольца. Когда Роджер запрокидывал голову, за барабанами лучше было не прятаться – он обильно сплевывал, облегчая легкие, уставшие от игры на ударных, пения и множества сигарет «Мальборо». Его несчастному технику приходилось весь следующий день оттирать тарелки…

Концерт продолжали разные хиты и песни с только что вышедшего альбома, а в середине начинались сольные номера. Фред пел вокальные упражнения, а зрители отзывались еще громче. Именно тогда становилось ясно, каким мастером сцены он был: удерживал на себе внимание тысяч людей с помощью только голоса и обаяния. Обычно концерт включал в себя также (к счастью) короткое барабанное соло, где Роджер превращался в Животное из «Маппет-шоу», и длинное гитарное соло, которое всем нравилось… иногда. (Я был еще молод, когда Брайан начал играть это соло…)

Пришло время передохнуть: Роджер спускался с пьедестала в «Кукольный домик», чтобы чего-нибудь выпить и сделать пару глотков свежего воздуха. Фред тоже расслаблялся там: снимал рубашку, вытирался полотенцем, переодевался, освежался и клал в рот антисептическую пастилку «Стрепсилс» для горла. Джон просто уходил, брал сигарету, предварительно зажженную мной, прятался за колонку и курил, прерываясь только для того, чтобы бросить несколько орешков в Брайана, слишком увлекшегося своим соло.