Когда старая Мора вышла со своей палкой карать воров, все хлынули в рассыпную. Побежал и я. Я нёсся со всех ног следом за Дхару, но вылезший корень чавуки опрокинул меня навзничь. Твой отец был уже у лаза, когда я попытался встать и повалился от пронзительной боли в лодыжке. А старая Мора неотвратимо приближалась и была она в тот момент страшнее самого жуткого монстра из ее сказок.

И тогда Дхару плюнул в песок и побежал ко мне. В самый раз успел перехватить палку Моры. Старуха сгребла нас за шивороты, и поволокла к колонке.

— Не беспокойтесь, приговаривалась она, я вас обязательно поколочу, вот только сначала отмою.

Воняли мы воистину невыносимо. А потом произошло то, что мы никак не ожидали. Мора привела нас в дом и усадила за стол. Поставила пиалу с синим нектаром и сказала:

— Тот, кто первый заговорити сдаст зачинщика и план — получит нектар. А другой пять кварт первоклассных розг. Если до заката один не сдаст другого, биты будете оба.

Как же он пах! Этот аромат... мы захлебывались слюнями, но молчали как рыбы. Лишь крепче сжимали зубы и кулаки. Наступил рассвет, а после полдень. В животах урчало так, словно мы целый рой пчёл проплатили, а синий соблазнительный нектар манил все сильнее. Дхару шипел на меня чтоб я сдал его, но мне отчаянно захотелось в тот момент чтоб зачинщиком был я.

Когда вечером явилась Мораи так не дождалась ни слова от нас, она улыбнулась.

— Вы просидели целый день и нектар был перед вами. Без замков, дверей и заборов, но вы не взяли и капли. Что вас остановило? Ведь ещё вчера вы шли на риски, нарушали правила и рисковали чтоб заполучить меньше с большими потерями.

Мы с Дхару переглянулись.

— Подумайте об этом и запомните. А сейчас, — Мора достала из принесенной корзины краюху свежего хлеба и кувшин. Налила нам в кружки молока, разломила хлеб на равные части и щедро намазала синим нектаром. Положив на две тарелки, она пододвинула угощение к нам.

— Ешьте, — улыбнулась она.

Но мы все так же сидели, не двигаясь, вцепившись руками в стулья, чтоб отгородить себя от этого испытания. Животы рычали как дикие звери, а в глазах плясали мушки. Может мы поэтому не сразу поняли смысл ее слов:

— Я знаю, кто устроил эту вонючую авантюру.

Дхару подозрительно сощурился.

— Да, знаю. Это был Дхару Карш — кость в горле всего Азура.

— нет это был не он! — Выпалил тогда я, но Мора лишь отмахнулась. — это был я!

— Пятеро ваших подельников выдали его ещё до того как взошло солнце и им было достаточно лишь одного грозного взгляда.

— Но тогда почему вы держали нас тут и к чему...

Тут Дхару осекся и посмотрел на меня.

— Кажется, ты начинаешь понимать, — ухмыльнулась Мора. — Ешьте, пока я не передумала. Хоть и говорят что ворованный нектар слаще в сто крат, а я вам скажу что хлеб, разделённый сдругом, будет вкуснее мёда распитого с предателем.

С тех пор мы держались вместе и если и затевали что-то то брали лишь проверенных, но никогда мы больше не воровали у Моры и ни разу больше не ели такой сладкий азурский мёд.

Стурион замолчал, и вместе с ним замерло само время. Старуха Мора давно ушла в песок, верный друг Дхару тоже оставил этот мир, лишь синий нектар самоцветом горел на столе, и старику казалось, что призраки вдыхают аромат Азура.

— Так что с пареньком? — напомнил Карш, разрывая вязкое молчание.

— Фрави? — старик словно проснулся ото сна. — Накануне он почти всю ночь провел в приключениях.

— Стурион увидел, как Карш удивленно вскинул бровь и пояснил:

— Не в тех приключениях, что по нраву тебе. Для них парнишка еще слишком мал, хотя девушка и монстр в этой истории тоже были.

— Ха, — сделав глоток Карш прищурился, — Ты меня заинтриговал! Я хочу услышать эту историю. Ты же знаешь, что любой караванщик любит больше своих гваров и золота, так это хорошую историю.

— С удовольствием мой друг, но боюсь это лишь начало истории. И поделиться я смогу лишь тем, что напел мне ветер, да один завсегдатай боев Тхарода.

Старик достал из плетёной корзины круглый хлеб, нарезал и поставил на стол. Карш намазал два ломтя синим мёдом и протянул один Стуриону.

— Иногда лишь чужак может отличить добро от зла, ведь тот, кто живет бок о бок с тем и с другим видит бесчестное множество оттенков, переставая помнить изначальный цвет. А иногда тьму способна поглотить лишь бОльшая тьма. А может на краю самой чёрной ночи не зря зажигается рассвет. Ведь невозможно бесконечно падать в Бездну. В этой истории Бездна зажгла луч надежды в кромешной тьме существа, смирившегося со смертью. А может быть обрела смысл в том, чтобы вернуть его в небо. Иногда мы мечтаем взлететь на чужих крыльях, забывая, что двоим падать будет ещё больнее.

— Кольцом! Защищаем! — рявкнул золотогривый Глава Стражи Цветка.

Солдаты перестроились, стараясь держаться ближе к центру туннеля, подальше от стен с провалами ниш, трещинами, каменными мешками, из которых вместе с тьмой выползали твари Бездны. Шестеро воинов вокруг девушки-элвинг и синего бистеныша.

Зурри с восхищением посмотрел на аллати-исполина. Вэл Рионтару, что означало «рокот земли», пришёл за ним в ночи. Его белый плащ был похож на крыло, а золото доспехов сияло в свете лампы, как латы героев легенд. На краю сна и яви, капитан произвёл на бистеныша неизгладимое впечатление...

Ему даже показалось, что именно так начинается его собственное Приключение...

Но тут, под землей, в свете факелов, мир предстал древним и злобным. Зурри старался держаться молодцом, но невольно жался к Ашри. А та молчала, лишь сильнее хмурясь. Но он видел как ее глаза и ладони мерцают лиловым. Этот свет пугал, вызывал трепет, но и придавал сил. Зурри чувствовал, что он не один. Ведь Вэлла Ашри и не из таких передряг выбиралась... А Вэл Рионтару должно быть прошёл всю Мэйтару и одолел сотню кварт врагов...

Первый монстр напал неожиданно. Тень с поразительной быстротой отделилась от стены и чёрной молнией понеслась на отряд. Зурри видел, как тьма превращается в уродливое существо с множеством глаз, когтистыми узловатыми ногами и разверзнутой пастью. Время стало тягучим, а тело окаменело. Лишь все ближе и ближе был лик смерти. Но тут между Зурри и тьмой возник свет. Один из солдат, тот, что был ближе всех, заслонил собой ребёнка. Прежде чем кто-то ещё успел среагировать, на золотом доспехе расцвёл алый бутон. А уродливый чёрный коготь пробил лицо несчастного.

Зурри прирос к земле. Горячие вязкие капли обожгли его лицо, зловонное дыхание смерти вышибло дух. В голове стало жарко, и этот жар потек по всему телу, туманя разум.

— Отвернись! — голос Ашри, и рывок за плечо.

Вспышка пламени ослепила монстра. Что было дальше, Зурри не видел. Его как пушинку отбросило в сторону. Падение, топот, коридор, уходящий во тьму. Голоса, лязг оружия, размеренные щелчки — все сливалось в тягучую какофонию, и она резонировала с чем-то диким, спящим внутри него самого...