Творческая, мать его, личность! А творческие личности кастрюлями не гремят, и у плиты не стоят. Мусор они тоже не выносят, стирать не любят, а от слова «работа» шарахаются, как вампиры от чеснока.

- Завтра же подашь на развод, и выберем кольцо, - снова подставляет меня Мирон.

- Ты замолчишь сегодня, или нет? – шиплю я ему на ухо, нежно поглаживая по плечу, чтобы змеюки не подумали, что мы ругаемся. – Клянусь, нажалуюсь Аристарху! И больше тебя к приличным клиенткам не пустят!

- Не люблю приличных, - тихо смеется этот нехороший человек. – И только попробуй нажаловаться, куколка: выгонят меня из проститутов, и я к тебе жить перееду. Так что думай сама!

«- Этот может, - ужасаюсь я про себя. – Приду со школы, а Мирон стоит на лестничной клетке с узелком с пожитками за плечами. Поселится у меня – не выгонишь, сожрет всю еду, и я по миру пойду!»

- О чем вы там шепчетесь, голубки?

- О личном, - быстро говорю я, пока Мирон не сморозил очередную шуточку. – Давайте, пожалуй, обсудим другие темы!

И мы обсудили. Мою убогую, по мнению подруг, работу; новые диеты звезд, позволяющие сбросить десять кило за сутки; неделю моды в Милане… Да, мы обсудили все то, что кажется мне неинтересным.

Но я с жаром участвовала в беседе, с мелочным удовольствием наблюдая, как Мирон борется с самим собой, чтобы не закричать нам: «Как же меня бесит ваш бабский треп!».

- Леди, а может… - начинает он все же, но я настороже.

Шлепаю этому обжоре еще один огромный кусок мяса, приговаривая:

- Покушай, милый! Сегодня можно!

Все, что угодно, лишь бы молчал.

Вот красивый же мужик, а в эскортники пошел. Нет, конечно, все профессии нужны и все профессии важны, но мог бы найти что получше. Или он совсем дурачок? Вряд ли Мирон такие уж миллионы получает, судя по гадкому характеру.

- Нужно как-нибудь повторить, - Катька поднимается, и остальные выдры как по команде тоже встают из-за стола. – Вы изумительная пара, и так подходите друг другу. Кстати, Мирон, вы ведь заплатите за нас всех? Думаю, такой состоятельный джентльмен не заставит девушек платить за ужин.

Этот нахал кивает, а я бледнею, оглядывая стол.

Прощай, отпуск в Турции! Прощайте, курортный роман и оллинклюзив, увидимся через несколько лет!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наверное, сейчас со стороны я выгляжу как дракон: ноздри гневно раздуваются, глаза глядят яростно, и чуть ли не молнии мечут. Жаль, что я не дракон.

Огнедышащий!

- Милый мой Мироша, кто ж тебя за язык тянул?!

Сижу, разглядываю былое великолепие нашего стола – хорошо погуляли! А цены здесь кусаются, не даром я лишь салатик и спагетти заказала. Зато остальные оттянулись: Мирон от пуза наелся, выдры на дорогую выпивку налегали…

«Ну я и дура! – ругаю я себя, чтобы не разораться. – Надо было тоже налегать на еду и выпивку. Сгорел сарай, гори и хата, как говорится!»

- А что? – невинно интересуется Мирон, делая бровки домиком. – Деньги на эскорт есть, а на скромный ужин – нет?

- Скромный ужин – это пятьсот рублей! Максимум – восемьсот, вместе с чаевыми!  – рычу я. – И где мне деньги брать? Ты зачем согласился оплачивать этот праздник живота, ирод?

- Я думал, ты при деньгах, - невозмутимо отвечает этот мерзавец.

И эдак спокойненько, и даже показательно промакивает тарелку хлебом, и отправляет хлеб с соусом в рот. А я за голову хватаюсь: чем я вообще думала, вызывая эскортника? Да плевать на змеюк – они были уверены, что я вру. И пусть бы и дальше так думали, но нет – мне надо было выпендриться!

- Я педагог! Откуда у меня могут быть деньги? – возмущаюсь я. – Вот и плати сам, самостоятельный мой!

- Эй, мы так не договаривались!

- Вот именно! Устроил тут цирк с конями, подставил меня перед моими гадюками… они же теперь будут интересоваться, когда наша свадьба! – повышаю я голос. – Сам назаказывал триста блюд, да еще и согласился оплачивать банкет – вот и раскошеливайся! А у меня денег нет!

Скрещиваю руки на груди, всем видом показывая, что я буду на своем стоять. Да, именно так! Не буду платить – пусть сам выкручивается! Хотя немного страшно – вон какие ручищи у него, как врежет…

- Хм, Василисушка, так и быть, - вдруг улыбается Мирон. – Я оплачу, но ты останешься мне должна!

- С чего вдруг? – решаю я быть наглой до конца, раз уж Мирон слабину дает.

- А с того, что ты – моя клиентка, и расходы за вечер должны быть оплачены именно тобой, дорогая, - доверительно сообщает он. – Нет денег – не заказывай эскорт, на будущее запомни! Тем более, такой элитный эскорт, как я! Но я оплачу, а ты вернешь мне долг.

Киваю после небольшой паузы, и Мирон зовет официанта. «Может, стоило отказаться возвращать долг? – думаю я, в миллионный раз за вечер раздражаясь от вибрирующего в сумке телефона. – Но если бы я не согласилась, то Мирон бы тоже в позу встал! Ладно, верну я ему долг – частями! Хотя, если бы не он – этого долга бы и не было, так что… верну половину, вот. Или даже треть!»

- О чем задумалась, радость моя? – моя несносная проблема довольно потягивается, отпустив официанта, и кивает в сторону выхода. – У тебя такой вид стервозный… уж не надумала ли ты меня кинуть? Учти, фокус не пройдет, сумма немаленькая!

- Не кину, - ворчу я. – И откуда у тебя «немаленькая» сумма денег, позволь узнать?

Мирон смеется, и открывает передо мной дверь ресторана.

- Это ты – жадина. Другие мои клиентки весьма щедры на чаевые, но что с училки взять?! Да и я – высококлассный специалист в своей области, кстати.

- Я не жадина! Я экономная, - поправляю я. – И не называй меня училкой, Мирон!

- А ты не называй меня Мироном, - поворачивается ко мне мужчина. – Меня Иваном зовут.

Иван.

И Василиса.

Очаровательно! Почти как в сказке. Почти…

- А Мирон – это…

- Сценическое имя, - смеется он. – Псевдоним! Нравится?

- Нет, - честно отвечаю я.