Лариса вздохнула. Пока сообразишь, чего от нее хотят,поседеешь!

— Я правильно поняла? Вещь из коллекции Броварникадолжна пройти через руки Жидкова. И он отдаст ее в обмен на компромат.

— Обещал отдать! — поднял палецКорабельников. — Но поскольку Жидков — тот еще фрукт, доверять ему нельзя.Десять дней он будет находиться под присмотром.

— Понятно.

— Присматривать за ним будете вы.

— Я?!

Корабельников воззрился на нее:

— Что вас так удивляет?

Глаза Ларисы забегали по столу, перепрыгивая через солонку —туда и обратно. Действительно, что ее так удивляет? Она с самого начала поняла,что за такие деньги от нее потребуется не пустяковина, а что-то болеесущественное. Но каким образом она сможет целых десять дней следить заловеласом и пройдохой — как он там сказал? — без всяких моральныхпринципов? Одна?

— Но Жидков ведь не будет с утра до ночи ходить поулицам, — возразила она наконец. — Наверняка есть места, куда мне неудастся проникнуть вслед за ним. Например, мужской туалет! Не лучше ли былоприставить к нему мужчину?

— Во-первых, Жидков согласился с нами сотрудничать и небегать от наблюдателя. И потом: подумайте сами, — укорил ееКорабельников. — Объяснить окружающим постоянное присутствие рядом с собоймужчины довольно сложно. Присутствие женщины даже объяснять не нужно. Особеннотакому волоките, как Жидков. Вы выступите в роли его новой подруги, это будетвыглядеть правдоподобно.

— О! — сказала Лариса с неопределенной интонацией.

— Это ваше дело, как построить с ним отношения, —продолжал Корабельников. — Можете держать его в страхе — если получится,конечно. Можете быть ласковой и нежной, даже подарить ему свое расположение.Главное — не прозевать момент, когда ему передадут бумагу.

— А ее точно передадут?

— Я полагаю, что Карина отправит ее с курьером.Возможно даже, с непосвященным курьером. Какая-нибудь студентка подарит Жидковуфотоальбом с видами Токио. Или кулинарную книгу. В общем, что-нибудь в этомроде. Сами сообразите, когда придет время.

— Значит, мне нужно быть рядом с ним постоянно?

— Днем и ночью, — кивнул Корабельников. — Яна вас полагаюсь. Эдик сказал: вы не подведете. Вы ведь понимаете, какие деньгистоят на кону? Я хочу угодить Броварнику — серьезные клиенты на дороге не валяются.Надеюсь, вы не подведете.

Лариса широко улыбнулась и с чувством ответила:

— Еще бы!

Она не подведет, это точно. Вот, например, недавно нужнобыло за два дня перевести на английский сложнейший научный доклад помикробиологии. И ничего — перевела. Правда, доклад не бегал по городу, аспокойно лежал на столе под лампой.

— Тогда едем, — поднялся с места Корабельников, находу приложив к счету несколько купюр. — В расходах вы не ограничены, такчто можете следовать за клиентом куда угодно.

Лариса непроизвольно втянула голову в плечи. На душе у неебыло скверно. Вероятно, именно так чувствовал себя Киса Воробьянинов,промотавший деньги перед аукционом.

— Скажите, — отважилась спросить она на всякийслучай. Просто для очистки совести. — Когда вы ненадолго отлучались изресторана, вы никого ко мне не посылали?

— К вам? — Корабегеников остановился и поглядел нанее внимательно. — Что вы имеете в виду?

— Ну… Со мной хотел познакомиться какой-то молодойчеловек. Он подошел к нашему столику и заговорил…

— А почему вы решили, что он имеет ко мне какое-тоотношение?

— Я просто спросила, — пробормотала Лариса.

Корабельников хмыкнул. Нет, эта девица совсем не похожа начеловека, способного укрощать мужчин. Однако придется ей довериться — другоговыхода нет. В своем клетчатом костюмчике, в туфлях-лодочках и с пучком назатылке она напоминала ему учительницу немецкого, которая в благословенныешкольные годы в бешенстве стучала указкой по парте, когда он путал временаглаголов.

Усевшись за руль своей «Волги», Корабельников включилмобильный телефон, который немедленно зазвонил. Как только разговор завершился,телефон зазвонил опять. И опять. Так что всю дорогу Лариса была предоставленасама себе. Желудок сжался до размеров грецкого ореха, как будто она ехала к дантистуудалять зуб.

— Мы на месте, — сообщил, наконец, Корабельников.Его левое ухо от долгого прижимания трубки плечом сделалось малиновым. Этовыглядело забавным, но Лариса даже не усмехнулась.

Автомобиль замер перед огромным домом с высокими окнами ишлагбаумом перед въездом на стоянку. Возле будочки ходил важный охранник исмотрел на прохожих сурово, точно они в чем-то были перед ним виноваты.

— Как же так? — удивилась Лариса, задрав голову иобозрев здание. — Жидков ничем не занимается, а живет в такой красоте!

— Я же не говорил, что у него нет средств. Всего лишьзаметил, что сейчас он не работает. Этот парень успел кое-что скопить, когдабыл молод и востребован. Деньги вложены в мини-пекарни — неплохой доход.Кстати, финансовыми вопросами занимается не он сам, а его мать.

— А вы уверены, что он все еще не получил посылочку отКарины? Может быть. Пока вы меня встречали…

— С ним остался мой человек, не волнуйтесь.

— Я и не волнуюсь, — пробормотала Лариса, хотяруки у нее мелко тряслись, и, чтобы унять дрожь, пришлось вцепиться в сумочку.

— Ах, да! Чуть не забыл, — вспомнил Корабельникови извлек из «бардачка» белый пластиковый пузырек. — Это снотворное.

— Но я не нуждаюсь в снотворном! — запротестовалаЛариса.

— Еще как нуждаетесь. Вы ведь не можете караулитьЖидкова круглые сутки. Вам нужно отдыхать, верно? Одной таблетки хватит длятого, чтобы он проспал всю ночь без сновидений.

— Я должна подсыпать ему в пищу снотворное?! Я не могу!

— Тогда размешивайте его в чае.

Корабельников извлек из машины ее багаж и потащил кподъезду. Лариса поплелась за ним. Лифт — чистый, без «народных» надписей возлекнопок — вознес их на десятый этаж и мягко толкнул, остановившись. Через минутуони уже стояли возле неприступной на вид двери. Корабельников нажал на кнопкузвонка и, не поворачиваясь к Ларисе, предупредил:

— Учтите: этот тип попытается подкупить вас обаянием.

— Я не подкуплюсь, — пообещала она, и тут дверьраспахнулась.

Лариса была готова к тому, что сейчас увидит субтильногоюношу с томными глазами. Однако ее взору предстал мужчина лет сорока — высокий,сильный и грациозный. Красавец, естественно, — ловеласы и пройдохи все какна подбор. Если Корабельников был похож всего лишь на кота, то Жидков — натигра. Даже глаза у него оказались светло-коричневыми, почти желтыми. Прямыесветлые волосы закрывали воротничок белой рубашки, расстегнутой до самогопояса.