— Девочки, девочки! Оставьте в покое Аринины волосы!

Ему вторил женский визг: «Ай-ай!» Судя по всему, началосьрукоприкладство. Лариса некоторое время смотрела на полупустую бутылкуспиртного, потом достала из кармана две таблетки снотворного и бросила внутрь.Жидков наверняка прикончит коньяк, раз уж начал. Она отлично знала мужчин.Остановиться не может практически ни один. Если не считать язвенников, конечно.Жидков определенно не был похож на язвенника.

Прошла еще минута, и в кухне появился новый персонаж —разлохмаченная Арина с красными щеками. На ней были кожаные брюки и почтиничего не скрывавшая маечка. Жидков лично сопроводил ее к столу, ограждаярастопыренными руками от возбужденных Нины и Мариши.

— Девочки! — увещевал ой. — Вы напрасноссоритесь, каждая из вас нравится мне по-своему. Вот, выпейте…

И он показал рукой на бутылку коньяка, сдобреннуюснотворным.

— Ты уже обслюнявил горлышко, — попыталась пресечьего доброту Лариса. — Допивай сам, зачем другим предлагать?

— А я хочу выпить! — агрессивно заявила Арина исхватила бутылку.

— Вот тебе посудина, — Жидков торжественно вручилей чайную чашку, Арина налила в нее коньяка и отхлебнула, заявив:

— Могу пить, сколько захочу! Я приехала на машине сшофером. После того как со мной заключила контракт известная косметическаяфирма, сразу отпало столько жизненных проблем!

— Так ты скоро станешь знаменитостью? —заинтересовался Жидков и пьяно ухмыльнулся.

— Да я уже стала, — похвалилась Арина.

Нина и Мариша посмотрели на нее с отвращением. И тут вкомнате запиликал мобильный телефон. Лариса, топтавшаяся на пороге кухни,тотчас бросилась на зов и достала его из сумочки. Звонила начальница.

— Это я! — заговорщическим тоном сообщилаона. — Ну, что тебе там поручили?

— Опекать одного типа. Ему принесут посылку, которую ядолжна забрать.

— А он отдает?

— Понятия не имею. А у тебя как дела?

— Я все уладила, Лара! Пристроила ирландца! Ну… почтипристроила.

— Что значит — почти?

Лариса говорила вполголоса — ей не хотелось, чтобы на кухнеслышали разговор. Впрочем, девицам было явно не до нее — они затеяли перепалкуи теперь орали друг на друга. Возможно, чинная Лариса в строгом костюмеявлялась неким сдерживающим фактором. Но стоило ей уйти, как разгореласьнастоящая свара.

— Почти — значит почти, — отрезала Тамара. —Распланировали так. Сейчас я сама еду в аэропорт и встречаю там Джеймса.

— Его зовут Джеймс? — переспросила Лариса,почувствовав, что в горле образовался комок. Боже, как она любила сейчас этогопрофессора! Как хотела окружить его заботой и вниманием! Как мечтала вернутьсяв собственную уютную жизнь…

— Джеймс О'Нейл, — подтвердила Тамара. —Лара, я просто ненавижу тебя за то, что ты с нами сделала — со мной и спрофессором.

— Я сама себя ненавижу, — призналась она.

Из кухни тем временем начали доноситься подозрительные звуки— хлопали какие-то дверцы, кто-то истерически смеялся, а кто-то тонко выл,словно маленькая собачка. Лариса на цыпочках подбежала к двери и заглянулавнутрь.

Картина, которая предстала перед ней, напоминала сцену втеатре абсурда. Жидков почему-то лежал на столе, поджав ноги, словно кот,которого схватили за шкирку, а растрепанные девицы его валтузили, рыча иповизгивая. Вероятно, сначала они ругались друг с другом, но потом все-такисообразили, где корень всех зол, и совместными усилиями решили его выкорчевать.

— Что у тебя там такое? — спросила Тамара, котораяуслышала шум борьбы.

— Драка, не обращай внимания.

— Не обращать? Ладно, тогда пойдем дальше. Итак, явстречаю Джеймса в аэропорту и везу его в гостиницу, кормлю ужином и укладываюспать. Завтра утром им занимаюсь тоже я — транспортирую на встречу спрофессором Тубриковым. И уже только вечером передаю его Леночке Ивашкиной.

— Леночка согласилась перенести отпуск? — ахнулаЛариса.

— Согласилась. Но с одним условием. К ней приехалдвоюродный дядька — подлечиться в столичной клинике, за ним нужно последитьодин день. Тебе придется взять его на себя.

— Но я не могу!

— Я тоже не могу, — отрезала Тамара. — Нокуда-то же надо деть этого дядьку! Он, видишь ли, должен находиться подприсмотром.

— Он что, лежачий?

— Да нет, ходячий. Его фамилия Шубин, я его видела.Веришь, я и сама толком не поняла, в чем там дело. На вид — здоровый мужик. Незнаю, почему за ним нужно наблюдать. Так на чем мы остановились? Да! Завтра всередине дня ирландец останется бесхозным. Утро на мне, а Леночка заберет еговечером, как только отвезет ребенка к бабушке. А вот днем — пролет, никого. Ивот что я решила. Ты пойдешь обедать в ресторан. Соберешь всех в одну большуюкучу и пойдешь.

— В какую кучу? — растерялась Лариса. — Какаяэто куча пойдет в ресторан?

— Вы все вместе пойдете — ты, Джеймс О'Нейл и Леночкиндвоюродный дядька. Джеймса и дядьку доставят в ресторан на такси ровно впятнадцать ноль-ноль. Ну и, раз такое дело, прихватишь с собой того типа,которого ты опекаешь. Твоя задача — продержать всю компанию в ресторане дошести. А в шесть появится Леночка и сама возьмется за профессора. Ну как? Тысогласна?

— Похоже, у меня нет выбора. Ой, подожди минутку, тутчто-то происходит.

Лариса снова подбежала к кухонной двери. Жидков уже не лежална столе, а стоял в угрожающей позе возле холодильника — наклонившись впередвсем корпусом. В руке у него был тяжелый ребристый графин.

— Я убью вас всех к чертовой матери! — кричалразъяренный котик и пушистик. — Вы мне надоели! Не желаю вас видеть — ниодну!

Девицы, сбившиеся в разноцветную кучу, жались кэлектроплите, тихонько повизгивая.

— Ресторан называется «Веселая матрешка», —продолжала вещать Тамара. — Находится на проспекте Мира. Там все в русскомстиле, О'Нейлу должно понравиться. А вот Шубин — это Леночкин дядька, если тызабыла! — после ресторана останется с тобой, Лара. На одну ночь, только наодну ночь! Подумай пока, как это устроить.

— Подумаю, — ответила Лариса слабым голосом.

Не успела она спрятать телефон в сумочку, как раздалсязвонок в дверь. Поскольку никто не поторопился открыть, а звонок всенадрывался, Лариса отправилась в прихожую сама.

— Не-на-ви-жу! — донесся до нее нетвердый голосЖидкова.

Было непонятно, почему объекты этой ненависти продолжаютторчать на кухне. На их месте Лариса уже давно бежала бы сломя голову.

— Кто там? — спросила она и одновременно заглянулав «глазок» с тайной надеждой, что на лестничной площадке стоит маленькаяизящная японка в белых носочках с идеальным пробором в волосах и держит подмышкой пакет, перевязанный розовой ленточкой.