Не успели мы покинуть машину, как Юлька схватила меня заруку, бегом припустила к подъезду и, только когда железная дверь за нами захлопнулась,перевела дух.

Мы поднялись на второй этаж. Идя следом за подругой, ябуравила взглядом ее затылок и готовила обвинительную речь, где самыми мягкимивыражениями были «свинство» и «белая горячка».

Я открыла дверь, вошла первой, включив свет, Юлька дверьзаперла и посетовала:

– Замок у тебя какой-то хлипкий.

– Если не прекратишь, получишь по лбу, – невыдержала я.

– Чего ты злишься? – растерялась Юлька.

– Ты подняла меня среди ночи и всю дорогу болталакакую-то чушь, теперь тебе замок, видите ли, не нравится. Что на тебя нашло,скажи на милость?

– Дай мне по лбу, – вздохнула она. – Еслихочешь. Только это не подействует, потому что я сама не своя. У меня головаидет кругом и коленки дрожат.

Юлька направилась в кухню, включила чайник, я устроилась уокна, наблюдая за тем, как она накрывает на стол. Двигалась она неторопливо,поставила чашки, подала варенье, достала вазочку с конфетами, о чем-тососредоточенно размышляя, будто испытывала мое терпение, а я вновь подумала:может, она все-таки дурака валяет, решив подшутить надо мной? Однако шутказатянулась.

– Ау, – сказала я. – Я здесь. А ты где?

Юлька наконец-то разлила чай и села.

– Слушай, – сказала она со вздохом и сталаизлагать: – Все началось в среду. Я пришла на работу уже после трех, потому чтоутром брала интервью у директора… впрочем, это неважно. Прихожу я на работу, аЗойка, наша секретарша, ты ее знаешь… толстая такая…

– Я прекрасно помню твою Зойку, – нетерпеливосказала я. – Так что она?

– Зойка сказала, что меня спрашивал какой-томужчина. – Юлька тяжко вздохнула, а я нахмурилась. – Короче, онинтересовался, где меня можно найти. Представился как мой знакомый. Зойка, самособой, ответила, что я буду во второй половине дня.

– А она не поинтересовалась, зачем ты ему понадобилась?

– Поинтересовалась. Он ответил, что у него ко мнеличное дело.

– Тогда ей следовало сказать, что с личными делами наработу не ходят.

– Примерно так она и сказала. Ты же знаешь, она девкаязыкатая, за словом в карман не полезет. На парня это никакого впечатления непроизвело, он заявил, что дело хоть и личное, но имеет непосредственноеотношение к работе. Якобы у него есть для меня интересный материал. Зойкарешила, что, если просто отошьет парня, я чего доброго разозлюсь, вдруг иправда что интересное, и она предложила ему поговорить с редактором. Нонезнакомец отказался. Говорить он хотел только со мной. «В таком случае ничемпомочь не могу», – ответила Зойка и предложила ему зайти после обеда. А онспросил, не может ли она дать ему номер моего мобильного. Зойка дала рабочий,парню это не очень понравилось, но номер он записал и убрался восвояси. Вот… –Юлька замолчала, разглядывая стол. Часы громко тикали, отмеряя секунды, чайстыл, а я злилась, не понимая, что такого Юлька увидела в этом малоинтересномсобытии. Пришел мужик, спрашивал номер ее телефона… она четыре года работает вгазете, и людей к ней является множество. Их интересные предложения, по большейчасти, ничего не стоят, но среди сотни граждан непременно найдется парочкаособо настойчивых, мнящих себя гениями, а все свои идеи, соответственно,гениальными.

– Он ей не понравился, – неожиданно заявилаподруга.

– Этот парень? – переспросила я. Юлька кивнула:

– Ага. Чудной какой-то. Нервный. Говорит, все оглядывалсяи глазами шарил, вроде что-то выискивая.

– Интересно, что именно, – усмехнулась я.

– Да, интересно, – согласилась Юлька, совершенноне уловив иронии.

Мне вдруг стало стыдно. Все, что она говорит, конечно,чепуха, но напугана она, без сомнения, по-настоящему, а чтобы Юльку напугать,надо все же постараться. Выходит, кроме этого нелепого визита, было еще что-то.Можно было прямо спросить: какого черта она делала в «Перископе», но я решилане торопить ее и набраться терпения, надеясь, что оно в конце концов будетвознаграждено ее внятным рассказом.

– Зойка говорит, что борода у него была не настоящая.

– У парня была борода? – подняла я брови.

– Была. И бейсболка надвинута на самые глаза. И головуон держал опущенной, как будто не хотел, чтобы его лицо увидели.

– А почему борода не настоящая?

– Потому что вел он себя странно.

– Это аргумент, – вновь не удержалась я иразозлилась, теперь уже на себя.

– Слушай. – Юлька встала и принялась нервно ходитьпо кухне. Кухня у меня небольшая, так что особо не расходишься, а Юлька всеускорялась, и вскоре ее метания стали меня раздражать, она напоминала тигра вклетке, только перепуганного тигра.

– Сядь ради бога, – взмолилась я. – У меня оттвоего мельтешения голова идет кругом.

– Не думай, что этот парень меня сильнозаинтересовал, – плюхнувшись на стул, сказала Юлька. – Поначалу, яимею в виду. Я так же, как и ты сейчас, подумала: одним психом больше, однимменьше, и Зойкины разглагольствования никакого впечатления на меня непроизвели. Она ведь, кстати, и приврать может.

– Вот-вот, – кивнула я.

– Короче, я о нем и думать забыла. И вдруг звонок.

– В редакцию?

– Ага. Витька зовет меня к телефону, я беру трубку и…

– И что? – не выдержала я.

– Голос… на редкость противный, механический какой-то…я сначала даже не поняла, что он сказал.

– Он? – уточнила я. – То есть голос мужской?

– Да черт его знает, – отмахнулась Юлька. –По-моему, он вообще ни на что не похож. Спросил: «Откуда вы знаете?» Само собойв первую минуту до меня не дошло, о чем это он. А он опять: «От кого выузнали?» Я стою дура дурой, потом спросила: «О чем узнала?» – а он: «Вашастатья. Это может быть очень опасно». И трубочку повесил.

Я могла бы долго высказываться по поводу этого звонка, нопредпочла промолчать и выслушать историю до конца. Пока история, как я ипредполагала, выглядела на редкость глупой.

– Только не говори, что тебя это всерьезиспугало, – все-таки заметила я.