– Тайное общество существует, – уставившись встол, заявила она. Проще всего было ее высмеять, но делать этого я не стала,видя, что фантазии завели ее слишком далеко.

– Послушай, – взмолилась я. – И ты, и язнаем: все, что написано в статье, выдумка. Я пересказывала тебе книгу, которуютогда только что прочитала, а ты под впечатлением от моего рассказа написаластатью с туманными намеками на некое тайное общество, которое непонятно с какойстати объявилось в нашем городе. И что теперь? Ты готова поверить в собственнуювыдумку?

– А что прикажешь делать? Выходит, ткнув пальцем внебо, я угодила в самую точку. Такое бывает.

– Только в романах.

– Хорошо, – скрестив руки на груди, спреувеличенным спокойствием согласилась она. – Слушаю твою версию. Невздумай говорить мне про глюки, не то я тебя чайником огрею. Вот, ей-богу,огрею, наплевав на нашу старую дружбу.

– Не надо чайником. И постарайся быть объективной.

– Валяй. Я стараюсь.

Я помолчала немного, собираясь с силами, Юлька хмуронаблюдала за мной. Я еще раз прошлась и остановилась рядом с ней, положив рукуей на плечо.

– С чего ты взяла, что эта слежка связана со статьей отайном обществе?

– А с чем еще? Ты же видела эсэмэску, там так инаписано…

– Ну и что? Почему непременно эта статья, а не какая-тодругая? Давай подумаем, чьих тайн ты ненароком могла коснуться.

Юлька нервно хихикнула.

– Не смеши. Хочешь сказать, что я между делом кому-тона больную мозоль наступила? Это еще большая фантастика, чем история с тайнымобществом. Ты же знаешь, что я пишу. Всякую чушь в рубрике «Непознанное» – раз.Выискиваю позитив в области – два. Стадион вот новый в Софине открыли, встречаветеранов на фабрике «Ударница» прошла, ну еще какие-нибудь дурацкие интервью,по большей части никому не нужные. Да, еще пописываю в рубрике «Былое», гдестарушки рассказывают о своих молодых годах, а я их истории художественнооформляю. У нас вся газета полный… ну, ты знаешь. Любимое чтиво обывателя.Советы садоводам, консервирование и кроссворд на последней странице. Самыеострые публикации – о повышении квартплаты и дефиците лекарств в аптеках дляльготников. И те не я писала, а наш редактор. Его подпись и стоит. Все. Кого жя ненароком могла задеть?

Я вернулась на свое место, не зная, что ответить. Юлькаправа, все ее публикации мне хорошо известны, при всем желании в них невозможнообнаружить ничего такого, что могло бы вызвать недовольство некоеговлиятельного лица. Полная чушь, по ее собственному определению. Если честно, яникогда не могла понять, с какой стати Юлька выбрала журналистику. К работе онаотносится как к неизбежному злу, которое надо сокращать до минимума. Совершенносерьезно мечтает выйти замуж за богатого человека, уволиться на следующий деньпосле свадьбы, чтобы более уже никогда не работать. Счастье она так ипредставляет – ни дня общественно полезной деятельности. Охотно соглашаясь стем, что является прирожденным лодырем, она неплохо разбирается в литературе,живописи, сама рисует, пишет стихи под настроение, но ничем не желаетзаниматься всерьез. Политика у нее вызывает стойкую неприязнь, социальныевопросы – скуку, Юлька любит повторять, что она аполитична, антисоциальна иленива до безобразия. В общем, примерно так и есть, хотя свою лень она слегкапреувеличивает. К примеру, она бегает по утрам, а я второй год толькособираюсь. Впрочем, для себя любимой Юлька на многое готова. А еще она хорошийдруг. В этом месте я вздохнула, сообразив, что в своих размышлениях существенноотклонилась от темы. Итак, следует признать, что ни одна из Юлькиных публикацийне могла вызвать чью-то бурную реакцию. Но ведь не последняя же дурацкая статьявиной всему?

– Не мучайся, – понаблюдав за мной, сказалаподруга. – Я уж и так, и эдак думала. Остается только тайное общество.

– Хорошо. Пусть тайное общество, – согласнокивнула я. – Чем они, по-твоему, тут занимаются?

– Откуда мне знать? Моей фантазии и в прошлый раз наэто не хватило, пришлось обойтись туманными намеками.

– Тогда с чего бы им возбудиться?

– Кому? – не поняла Юлька.

– Членам тайного общества, естественно. Допустим,кто-то вообразил себя последователем тамплиеров. Ну и что? Заняты люди ерундой,тешат свои фантазии, какое им дело до твоей статьи?

– Не хотят, чтобы их тайны вышли наружу.

– Статья, мягко говоря, туманная, и они могли бы простоне обратить на нее внимания.

– Могли бы. Но обратили. С этим ты спорить не станешь.

– Хорошо, – я и вправду спорить не собиралась,чтобы ее не волновать. – Однако должна быть причина. То есть, похоже, иместь что скрывать. И здесь возникает вопрос: что это может быть?

– Когда ты так говоришь, я понимаю всю глупостьпроисходящего, но ведь…

– Всему есть логическое объяснение, – порадовала яее.

– И какое объяснение есть у тебя? – съязвилаЮлька.

Если она начала вредничать, значит, я на верном пути, тоесть на пути к ее душевному оздоровлению.

– Самое простое. Тебя просто разыграли. – Юлькавытаращила глаза, а я засмеялась. – Тебе такое в голову не приходило? Тынаписала статью, решив, что это забавно, а кто-то надумал позабавиться в своюочередь. Развлекается эсэмэсками и разъезжает за тобой по городу.

– Тогда он псих.

– Не спорю. Лучше вспомни, кому ты так насолила, чтобычеловек решил поиграть на твоих нервах.

– Я скромная девушка, никуда не лезу, никого необижаю, – начала канючить Юлька, но вдруг запнулась. Уверена, одно и то жеимя явилось нам одновременно.

– Костик, – произнесла я, имея в виду недавнегоЮлькиного любовника.

– Да ладно, – после минутной паузы сказалаона. – Костик придурок с одной извилиной в голове, к тому же весь месяцникто не видел его трезвым.

– Придурок, вне всякого сомнения, – не стала яспорить. – А вот насчет одной извилины не соглашусь, кстати, ему твоистатьи о непознанном очень даже нравились. А главное, – добавила я, –у него есть повод очень на тебя сердиться. Говоря между нами, ты поступила сним некрасиво.

– Чепуха.

– Как для кого. Накануне счастливого дня подачизаявления в загс ты вдруг укатила отдыхать с этим типом…