– Если тебе здесь не нравится, поехали в ночнойклуб, – внесла она предложение. – Время детское, и мне совершеннонечего дома делать. Тебе, кстати, тоже.

– Меня отец ждет.

Сонька фыркнула и отвернулась. К этому моменту мы оказалисьна стоянке, той, что сбоку от ресторана. Напротив был жилой дом, трехэтажный, сединственным подъездом, дальше начинался небольшой сквер, который сейчас тонулв темноте. Стоянка была неохраняемая, и моя машина находилась почти в самом ееконце, ближе к скверу.

– Давай хоть прогуляемся, что ли, – ворчливосказала Сонька.

– В сквере будем прогуливаться? – съязвила я.

– В сквере, пожалуй, не стоит. Прошвырнемся до универмагаи обратно, подышим свежим воздухом.

Я вздохнула, придется прогуливаться, раз уж я умудриласьиспортить Соньке вечер.

– Ладно, пошли, – кивнула я, мы повернули назад снамерением обогнуть здание ресторана и выйти на освещенную улицу, но тутоткрылась дверь служебного входа, и появились двое охранников, видно, решилипокурить. Проводили нас взглядами, о чем-то негромко разговаривая.

– Это Иркина машина? – донеслись до меня словаодного из них.

– Ну…

– Она же вроде минут десять как вышла.

– И что?

– Чудно, – пожал плечами парень. – В тачке еенет. Куда она делась?

– Может, прогуляться решила? Она жаловалась, что плохосебя чувствует.

– Подожди, я все-таки взгляну.

Парень направился по узкому тротуару в нашу сторону, до угладома оставалось совсем ничего. Я забыла об охранниках сразу, как только онизамолчали, но Сонька остановилась и схватила меня за руку.

– В самом деле странно.

– О чем ты? – удивилась я.

Сонька не ответила, замерла на месте, вытянув шею, инаблюдала за охранником. Тот как раз достиг второго ряда машин, оказался пососедству с серебристой «Хондой» и тоненько взвизгнул. Звук этот малосоответствовал его габаритам, я нахмурилась, пытаясь понять, что происходит, аСонька вытянула шею еще больше.

– Черт, – выругался парень, наклоняясь и что-то рассматриваяу себя под ногами. – Вот черт… Вовка, вызывай «Скорую».

– Чего? – переспросил тот.

– «Скорую» вызывай! – рявкнул охранник. – Иментов. Ну, надо же…

Сонька между тем, все еще держа меня за руку, бросилась кпарню, и мне пришлось последовать за ней. Мы протиснулись между двух машин иоказались рядом с серебристой «Хондой». Привалившись спиной к ее крылу, наасфальте сидела женщина в белом костюме, светлые волосы разметались по плечам.На лбу ссадина от удара, левая щека в крови. Глаза закрыты, женщина, судя повсему, была без сознания. В первое мгновение без парика и грима Эсмеральду я неузнала.

– Что с ней? – пробормотала Сонька, охранникповернулся к нам, посмотрел хмуро. – Она что, упала? – не унималасьподруга.

Второй охранник между тем скрылся в здании, но через паруминут вновь выскочил на улицу.

– Они спрашивают, что случилось.

– Откуда мне знать? – крикнул ему тот, что былрядом с нами. – Что случилось… труп у нас, вот что.

– Труп? – ахнула Сонька. – Ее что, убили?

– Топайте отсюда, – отмахнулся парень. Вытерпотный лоб и, словно жалуясь кому-то, пробормотал: – Ну, надо же…

– Это Эсмеральда? – все-таки спросила я.

– Она самая, – кивнул он.

Милиция приехала минут через пятнадцать. Все это время мы сСонькой находились возле служебного входа, не зная, можно ли нам уехать илинеобходимо дождаться милиции. Эсмеральду обнаружил охранник, но, может, и снами захотят поговорить.

К моменту появления милиции из ресторана вышли еще двоемужчин, судя по костюмам и карточкам на груди, кто-то из менеджеров, оба нервнопереговаривались, предпочитая держаться подальше от трупа. Один то и делоповторял:

– Кошмар…

Второй был более деятельным.

– Лишь бы никто из клиентов сейчас не появился, –сказал он и посмотрел на нас с большим неудовольствием. – Когда, чертвозьми, здесь будет освещение?

– Так ведь… – начал его спутник, тоже покосился нанас и замолчал.

– Вы можете ехать, – вдруг обратился к нампервый. – Вы ведь ничего не видели?

– Не видели, – замотала Сонька головой. – Но,наверное, лучше дождаться милиции?

Мужчина пожал плечами. Тут на стоянку въехала милицейскаямашина, из нее вышли трое и направились к охраннику, тому самому, что обнаружилтруп и до сих пор стоял возле серебристой «Хонды». Говорили они громко, икое-что из их разговоров мы услышали.

– Видеонаблюдение есть? – спросил один изприбывших.

– У центрального входа, там тоже стоянка, но всего нашесть машин. Камера стоит и возле служебного входа, но стоянку она незахватывает.

– Чудненько. И охраны нет?

– Нет.

– Могли бы хоть фонарь повесить.

– Возле дома два фонаря, обычно света хватало, носегодня один фонарь почему-то не горит.

– Девушка из ваших клиенток?

– Она у нас работает.

Мужчина в костюме с карточкой на груди вышел вперед иторопливо заговорил:

– Ее зовут Ирина Емельянова, ее номер пользовалсябольшим успехом у публики. Обычно у нее два выхода, заканчивает работу онаоколо одиннадцати часов, но сегодня Ирина чувствовала себя неважно, выступилаодин раз и ушла раньше.

– Во сколько?

– Примерно в 20.15.

Милиционер взглянул на часы. Я тоже посмотрела. Без пятиминут девять. Если Ирина покинула ресторан в 20.15, а обнаружили ее тело минутдвадцать назад, значит, находилась она здесь всего несколько минут до того, какохранник увидел труп.

– Охрана была в здании?

– Да, конечно.

– Выходит, никто ничего не видел?