class="p1">— Сергей, бояться брака не надо. Для многих семейное счастье ― важнейший жизненный приоритет.

— Я и не боюсь. Просто, не знаю, как тебе это сказать.

Леночка встала со своего места и подошла ко мне ближе. Вот эти её паузы во фразах ещё больше приближают меня к разрыву «очага».

— Сергей, я наблюдала и увидела в вас с Женей признаки настоящей счастливой семьи.

— Оу, так это было заметно?

— Конечно. Вот смотри. Терпимость и уважение друг к другу.

Это да. Терпеть это про меня. Женя пару раз выкидывала номера на почве ревности.

— Доверие между вами.

Противоречит моим предыдущим мыслям, но в целом, мне верят, и я тоже в своей Жене не сомневаюсь.

— Да, мы такие подходящие друг к другу. Может уже закончим? — спросил я, сильнее сжимаясь в районе живота.

Неужели после перегрузок такой эффект может быть?

— Подожди. Вы заботитесь друг о друге. Я вижу, как ты её постоянно поддерживаешь после смерти Константина Юрьевича.

— Мне не тяжело. А вот…, — чуть было напрямую не начал ей говорить, что нет уже сил у меня терпеть.

— Сергей, я не понимаю тебя. Чего ты сжался то весь?

Ну, сама напросилась! Не хотел я показаться бестактным, но кажется придётся.

— Лена, у меня сейчас задница взорвётся с мочевым пузырём на пару. Отпусти в туалет, а?

Леночка посмеялась и махнула мне на дверь. Ей смешно, а я без посторонней помощи снять комбинезон не смогу. В этот момент как раз и вошли два молодца.

— Быстрее, быстрее, мужики! — взмолился я, когда Костян и Вася Басолбасов сдирали с меня рукава.

— Серый, терпи. Тяжело, но терпи! Хуже будет, если не дотерпишь, — приговаривал Макс, стоя напротив меня и оказывая моральную поддержку.

— Курков, на минуту зайди к психологу, — прибежал кто-то из ребят позвать Макса.

— Серёга, ну… тут…

— Беги, без тебя дотерплю.

Через пару минут и нескольких громких предложений истинно русского мата, я выбрался из высотного костюма. Бежал я, словно алкаш за водкой. И в тот момент, когда я, всё-таки, успел, не было более счастливого человека, чем я.

После душераздирающих и не только её раздирающих мгновений облегчения, я вышел из деревянной будки эскадрильского туалета. Торопясь на очко, я даже и не подумал, что бегу в одних «семейных» трусах в горошек и майке. Так я и стоял в расслабленном состоянии, проводя гигиенические процедуры со своими руками у обыкновенного рукомойника дачного типа. И вот именно в этот момент, когда я так отлично… сходил, из здания высотного снаряжения вышла Елена Петровна и Гелий Вольфрамович.

— Хорошие у меня ребята, Елена Петровна. И проблем с ними мало последнее время. Вы же вот с Родиным… общались, — уставился на меня Ребров, окрашиваясь на глазах в красный цвет. — Колебать мой контур, Родин.

— Виноват, товарищ командир.

Немая сцена была ознаменована ещё и милым смехом Елены Петровны. То ли цвет моего нижнего белья её так развеселил, то ли вся эта ситуация. Одно понятно — сегодня меня ждёт пыточная у Реброва.

Вольфрамович по-быстрому увёл Майорову с моего пути, грозя мне своим кулаком. Но сейчас мне было всё равно. Надо было уже одеваться поскорее.

— Эээ, чудище! — крикнул, буквально, мне у входа кто-то из лётчиком-инструкторов. Лицо было знакомо, но он явно не с нашей третьей пьющей. — Ты не оборзел в таком виде ходить?

— Виноват. Я просто после полёта в ВКК…

— Фамилия твоя, клоун? — не дослушал он меня.

— Родин.

— Ты чей, Родин? Не учили тебя представляться, как следует? — продолжил меня допрашивать этот неприятный тип.

Волосы зализаны назад, нос картошкой и взгляд, как у маньяка-убийцы. И чего доколебался до меня?

— Виноват, но вашего звания и должности не знаю.

— Ты оборзел, курсант Родин? — продолжал играть на публику «картофельный нос». — Одевайся, и пойдём со мной к командиру эскадрильи. Кто у тебя?

— Подполковник Ребров.

— Третья «алкашная». Понятно тогда. Вечно вы своего командира подставляете. А ну дыхни на меня. Может ты уже успел потребить?

Насчёт «алкашной» звучало обидно. Да ещё и стоять в трусах и майке было уже некомфортно.

— Вы позволите, я пойду, оденусь? — сказал я, пытаясь пройти мимо этого человека.

— Дыхни, сказал, курсант! — воскликнул он, схватив меня за плечо.

Вот бы сейчас выкрутить его кисть и посмотреть, как он будет выкручиваться. А нельзя, офицер, всё-таки. Наверняка ещё и дипломированный. Надоел он! Освободиться как-то надо от его гнёта?

Вспомнил! Капитан Гнётов из первой эскадрильи. Старший лётчик-инструктор и редкостная мразь по рассказам других курсантов.

— Не буду я дышать. Я не употреблял, и не надо нашу эскадрилью называть «алкашной». Она, между прочим, по лётной подготовке впереди вашей и остальных. И прозвище «пьющая» ей не мешает. Ваша, первая эскадрилья, на месте под кодовым названием 21?

— А ты значит вспомнил кто я? Прекрасно. Собирайся и пошли к командиру твоему.

Со спины Гнётова показалась физиономия Валентиновича. Командир звена тут же нахмурил брови, видя подобную сцену.

— Идти не надо никуда, товарищи. Здесь я уже, — сказал он, выходя перед Гнётовым.

— Роман Валентинович, вот учу вашего курсанта манерам. Внешний вид заметил, какой у него?

— Григорий Максимыч, у вас других дел нет, как вот только моих курсантов за трусы ловить? — усмехнулся Новиков. — Родин, на высотку, а то простудишься… в каком-нибудь месте.

— Я с ним не закончил, Валентинович, — возразил Гнётов.

Сначала я немного застопорился, увидев меняющееся лицо Валентиновича. Он всем видом мне показывал, что недоволен моим торможением.

— Курсант Родин, шагом-марш на «высотку», — дал мне команду Новиков, и я не смел задерживаться ни на секунду.

Как-то эта беседа не сильно у меня отложилась в голове, поскольку сегодня предстояли ещё куча селекторов. На очереди был разговор у Доброва после ужина.

Состоялись эти переговоры в четырёхсторонем формате в кабинете командира. Он знал мою версию событий и материалы объективного контроля. Теперь же предстояло сделать выводы. Предварительные, конечно.

— Итак, что в итоге. Разрушение фонаря, разгерметизация, растрескивание смотрового щитка гермошлема курсанта, — продолжал Добров перечислять весь список бед, свалившихся на меня сегодня. — Частичный отказ радиосвязи, отказ курсового прибора и высотомера. Это в воздухе.

— Товарищ командир, сегодня курсант Родин полностью подтвердил поговорку «беда не приходит одна»,