сказать, что думаю… когда мы мимо деревни прошли ночью, — тихо прошептала Анна и глубоко вздохнула.

— Еще что-то годное для «Рен-ТВ»? — Лена хмыкнула, но уже как-то несмешно.

— Такое ощущение, что это не наше время, Лен.

— Знаешь, Ань, не наше место еще нормально, а вот со временем ты подзагнула. Я только привыкла к мысли о пришельцах. Чуть помедленнее, кони! — теперь Лена смеялась громко и раскатисто. И Аня совсем не обижалась, потому что рядом с ней, говорящей еще о чем-то разумном, Ане казалось, что все еще есть-таки шанс на это самое разумное.

— Ладно. Потом спроси меня, если вдруг закрадется эта мысль, ладно? — чуть грустным и обиженным голосом ответила Аня.

— Обязательно, уважаемая Анна Геннадьевна, член клуба «очевидное-невероятное».

— Называй как хочешь, только вот эти телеги, что подъезжают, судя по всему, катят к городу. Рано утром на рынок.

— Ага, и ведет их Агафья Лыкова, а все эти люди — дауншифтеры, ушедшие из города, как Стерлигов, — Лена смеялась теперь открыто, и Аня тоже заулыбалась, глядя на нее.

— Смейся, смейся, я таких книжек знаешь сколько прочитала. Лет пять назад эта волна про попаданок началась, так нам в библиотеку их каждые пару месяцев привозят новые. А некоторые я даже покупала.

— Значит, версия с внеземными цивилизациями отменяется? — Лена оттащила подругу в кусты, чтобы посмотреть на обоз из укромного места.

— Если бы нас украли пришельцы, то вернули бы нас обратно, ну если бы даже не обратно, то в наше время, понимаешь?

— Конечно, они ведь всегда меня крадут по четвергам и обычно возвращают к подъезду, а в этот раз выкинули голой в лесу, да еще и с тобой. Наверное, мой пришелец завел себе дружка, и они решили сообразить на пару. Вот и вытащили нас вместе, но что-то пошло не так, и нас выкинули. Эта версия тебе как?

— Лен, я больше не стану ничего говорить. Пойдем за ними, и все. Явно они едут куда-то по делу.

— Ага, может, и нам там тоже дело найдется… идем, — девушки пропустили караван из шести телег. На некоторых в клетках сидели куры, где-то под рухлядью блеяла живая коза, кто-то вез мешки.

Девушки отстали, и когда через пару часов вышли из леса к широкой, бурлящей перекатами реке, увидели справа от нее… огромную деревню. Хотя, деревней поселение назвать было трудно, потому что домов было не меньше двух сотен.

— Как тебе такое? — не без сарказма спросила Аня.

— Ты говоришь таким тоном, словно сама это построила, — не отрывая глаз от открывшейся перед ними картины, ответила Лена. — Что это, черт побери?

— Это Лен, долбаное средневековье. Хочешь ты этого или нет, но это оно. Никто тебе не построит для игр такую реконструкцию. Ни для какого кино, хоть даже если его будет снимать тот же режиссер, который снимал Аватар, — медленно ответила Аня.

Они спустились к городу и, не решаясь войти за каменную стену, опоясывающую его, остановились. Здесь сновали ребятишки, у ворот сидели нищие, кто-то подъезжал на лошадях.

— Ань, что у них с лицами? — также не смотря на нее, спросила Лена.

— Оспа и прочая фигня. Тут же мерли тысячами от чумы, лихорадки и простого поноса.

— То есть ты продолжаешь спокойно настаивать на том, что мы в другом времени?

— Да, и надеюсь, что это не какой-то другой мир с драконами, а наше прошлое.

— Ну… тут и без драконов такое себе….

— Блин. Вернемся, книгу напишу. Точно бестселлер будет. Потому что правду опишу. Все как есть…

— А если твои эти… попаданки… тоже правду писали?

— Да нет, не правду. У них героини обратно не возвращались.

Впервые в жизни Аня увидела, как Лена, покачнувшись, присела возле ее ног.

— Лен, Лена, прошу тебя, — она села рядом и принялась бить подругу по щекам.

— Если ты права, и мы не вернемся, то мы в жопе, Ань. Ей Богу… Это пипец!

— Погоди, не вставай сразу. Посиди. Надо осмотреться, придумать что делать.

— Воды бы…

— Нет, воду мы здесь пить не станем. И есть тоже ничего не станем. Идем тихонько к реке. Она достаточно быстрая, думаю, максимум послабит, если что, — Аня вдруг стала активной, какой-то уверенной в себе.

Возле реки они присели на берег и, напившись, уставились на стену, за которой кипела жизнь.

— Ты видела женщин? — спросила Лена.

— Да, видела. И подумала, что нам надо замарать лица. На нас смотрели косо.

— Из-за чего? — Лена все еще находилась в некой прострации и до конца не могла смириться с тем, что Аня сразу, еще тогда, возле деревни, все поняла, а она и сейчас верит в наличие разумного и логичного объяснения.

— Ну, мы слишком красивы для этого места, понимаешь? У нас очень хорошая кожа, у нас все зубы. А у тебя еще и качественный татуаж губ, — Аня объясняла медленно и подробно, а Лена вспоминала лица женщин, в которых она определила женщин только благодаря одежде.

— И кто это учинил? — спросила Лена.

— Что учинил? — остановилась Анна.

— Кто нас сюда закинул, раз ты так разбираешься в этом всем? — Лена боролась с желанием вернуться в лес и полежать там еще пару часов, заснуть и проснуться дома.

— Ну, Бог, черт, провидение, какая-то мирская сущность, или наоборот…

— Ань, ну какая мирская сущность? Ты о чем говоришь? У тебя два высших, ты академик, дочь профессоров, внучка доктора наук. Если бы я — дитя пролетариата несла сейчас то, что льется из твоего рта, это еще куда бы ни шло, но ты! — с ударением на «ты» четко и громко выговорила Лена.

— Ладно, сама придумай где мы и почему. Я пас, — Аня на этот раз, скорее всего, обиделась, но не отошла, и тем более не поперлась по дороге подальше от неблагодарной слушательницы, а положила руку на плечо Лены и погладила ее.

— И что там в первую очередь делали эти самые попаданки? Ну, когда оказывались там…

— Они искали кров, и как правило, за него надо было работать. А еще, они приносили в жизнь людей те вещи, которых там еще не было. Допустим, что ты умеешь? А! Ты хорошо вяжешь, печешь пирожки и… — Аня вопросительно посмотрела на Лену, но, не дождавшись ответа, продолжила: — Ну, что-то там еще. И вот ты, допустим, могла бы открыть харчевню, она бы стала лучшей, и мы бы стали богачками, а потом встретили бы какого-нибудь герцога и стали герцогинями…

— Одного на двоих? — переспросила Лена.

— Что? — осеклась Аня.

— Проехали. Короче, если выберемся, и ты соберешься написать-таки книгу, пиши