— Для ремонта мне вовсе незачем беспокоить жителейСан-Доминго, — вмешался капитан Блад. — этого островка вполне достаточно. Свашего разрешения, дон Клементе, я временно вступлю во владение им.

Дон Клементе, кипевший от злобы во время речи дона Иларио,не выдержал и взорвался.

— С моего разрешения? — Его лицо пожелтело. — БлагодарениеБогу и всем святым, я избавлен от этого позора, так как губернатор теперь — донИларио.

Сааведра нахмурился.

— Поэтому будьте любезны не забывать этого, — сухо произнёсон, — и несколько сбавить тон.

— О, я покорный слуга вашего превосходительства. — Иэкс-губернатор отвесил дону Иларио иронический поклон. — Конечно, от васзависит решить, сколько времени этот враг Господа Бога и Испании будетнаслаждаться гостеприимством и покровительством его католического величества.

— Столько времени, сколько ему понадобится для ремонта.

— Понятно. А когда ремонт будет окончен, то вы позволите емубеспрепятственно удалиться, чтобы продолжать топить и грабить испанскиекорабли?

— Я дал капитану слово, — холодно ответил Сааведра, — чтоему гарантирован свободный выход и что в течение сорока восьми часов послеэтого против него не будут предприняты никакие меры, в том числе и погоня.

— Тысяча чертей! Так вы дали ему слово?..

— И это навело меня на мысль, — вежливо прервал его капитанБлад, — взять такое же слово и с вас, друг мой.

Блад произнёс эту фразу, движимый не страхом за себя, абеспокойством за великодушного дона Иларио; связав старого и новогогубернаторов одинаковыми обязательствами, он лишил бы дона Клементе возможностивредить впоследствии дону Иларио, на что тот был вполне способен.

В бешенстве дон Клементе замахал своими маленькими толстымируками.

— Взять с меня такое же слово?! — От злобы он едва незадохнулся; его физиономия, казалось, вот-вот лопнет. — Вы думаете, что я станудавать слово грязному пирату? Ах, вы!..

— Если вы предпочитаете, я могу заковать вас в кандалы,посадить за решётку и держать вас и дона Иларио на борту, пока не отплыву изгавани.

— Это насилие!

Капитан Блад пожал плечами.

— Можете называть это как угодно. По-моему, это задержка заложников.

Дон Клементе свирепо уставился на него.

— Я протестую! Вы принуждаете меня…

— Здесь нет никакого принуждения. Перед вами свобода выбора.Либо вы дадите мне слово, либо я вас закую в кандалы.

Дон Иларио решил вмешаться.

— Довольно, сеньор! Эта перебранка становится простоневежливой. Вам придётся дать слово или отвечать за все последствия.

Таким образом, несмотря на сопротивление дона Клементе, емуволей-неволей пришлось дать требуемое обязательство.

Дон Клементе удалился в состоянии неописуемого бешенства.Напротив, дон Иларио, когда его койку подняли на канаты, чтобы опустить наожидающую барку, обменялся с капитаном Бладом взаимными комплиментами и благимипожеланиями, которые, как все хорошо понимали, ни в коей мере не помешают донуИларио ревностно исполнять свой долг после окончания перемирия.

Блад улыбался, глядя на красную барку, которая, рассекаяволны, двигалась через гавань по направлению к молу. Несколько маленьких лодокнаправлялись за ней; другие, нагруженные фруктами, овощами, свежим мясом ирыбой, остались у борта «Сан-Фелипе». Их владельцы ничуть не беспокоились отом, что товары могут быть проданы пиратам.

Волверстон, одноглазый гигант, бежавший с Бладом с Барбадосаи бывший одним из его ближайших друзей, склонился над фальшбортом[26] рядом скапитаном.

— Надеюсь, Питер, ты не будешь чересчур полагаться на словоэтого толстомясого губернатора?

— Нельзя быть таким подозрительным, Нед. Если человек далслово, то сомневаться в его честности — оскорбительно. И всё же, на всякийслучай, мы избавим дона Клементе от искушения, занявшись ремонтом здесь, наэтом островке.

К ремонту приступили сразу же, вкладывая в это занятие всёумение и опыт. Прежде всего корсары изготовили мостики, связывающие корабль состровком, и выгрузили на это сооружение из кораллов и песка двадцать четырепушки «Сан-Фелипе», установив их так, чтобы они держали под прицелом гавань.Сделав тент из парусины, используя в качестве материала для шестов срубленныепальмы, пираты поставили там кузнечный горн и, вынув мачту из степса[27],вытащили её на берег для починки. Плотники на борту корабля занимались другимиполомками, в то время как партия флибустьеров в трёх лодках, предоставленныхдоном Иларио, ездили на берег за дровами и пищей.

Все эти приобретения оплачивались капитаном Бладом сприсущей ему скрупулёзностью.

Два дня они работали не переставая. Но на третье утроподнялась тревога, причём пришла она не из гавани или города, а с моря.

Сошедший на островок с восходом солнца капитан Блад воочиюнаблюдал приближающуюся опасность. Рядом с ним стояли Волверстон, Чеффинч,Хагторп — джентльмен из Западной Англии, разделявший их приключения, — и Огл,служивший ранее канониром в королевском военно-морском флоте.

Менее чем в миле от них находилась эскадра из пятивеликолепных кораблей, украшенных флагами и вымпелами и идущих под парусами,раздуваемыми лёгким утренним ветром. Внезапно с боку переднего галеона расцвелобелое облако дыма, похожее на цветную капусту, и послышался гул салюта, цельюкоторого было пробудить город от спячки.

— Красивое зрелище, — заметил Чеффинч.

— Да, для поэта или шкипера[28] торгового судна, —согласился Блад. — Но сейчас я, увы, не тот и не другой. Думаю, что это эскадраадмирала испанского военно-морского флота в Карибском море — маркиза Риконете.

— Который не давал слова оставить нас в покое, — мрачнонапомнил Волверстон.

— Надо постараться выяснить его намерения, прежде чемпозволить ему пройти через Пасть Дракона. — Блад повернулся на каблуках и,сложив руки рупором, отдал распоряжение двум-трём десяткам пиратов, стоявшихсзади около пушек и также наблюдавших за эскадрой.