– Сочиняешь! – восхитилась Наташа.

Но подруга только покачала головой.

– Нет, я так думаю, что они нас видят и все о нас знают, а показываются только тем, кто им нравится.

Ириша замолчала и задумалась, что-то никак не давало ей покоя, что было не так с этой стрекозой? Вдруг, она вспомнила:

– Ты видела? У нее крылышко сломано!

– Как-то, не обратила внимания, – призналась Наташа.

Одинокая корова, позвякивая колокольчиком, прошла совсем рядом. Маленькая женщина в сером изношенном платье и грязном фартуке остановилась и скользнула взглядом по девочкам, свесившим ноги с мостков в быструю воду. Ириша заметила этот взгляд и поежилась. Женщина ей не понравилась.

Наташа тоже посмотрела на коровницу:

– Видала, – шепнула подружка, – мама никогда у нее молоко не берет.

– Бабушка к тете Наде ходит за молоком, – тихо ответила Ириша, – а эту я не знаю, кто она?

Наташа пожала плечами:

– Она совсем недавно переехала, в тот дом, что в конце улицы

– А-а, – протянула Ириша, я – думала, там никто не живет, дом-то совсем развалился.

– Теперь она живет. – Утвердительно кивнула Наташа, – Говорят, корова у нее злющая и бодучая, и сама она…

– Кто говорит? – заинтересовалась Ириша.

– Мальчишки, – Наташа махнула рукой в сторону речного пляжа; потом она снова понизила голос и зашептала – теперь на лугу надо смотреть в оба, потому что она корову не привязывает, выгонит со двора пастись, а корова так и ждет, как бы кого боднуть! – Наташа сделала страшные глаза.

– И кого корова уже забодала? – Испугалась Ириша. Не то чтобы она была трусливой, но к коровам и гусям относилась, все-таки, с опаской, потому что кто же знает, что в голове у шипучего гуся или у рогатой коровы?

– Некоторых забодала, – с важным видом подтвердила Наташа.

– Знаешь, пойдем домой, – быстро предложила Ириша.

– Пойдем, – так же быстро согласилась подружка.

Назад возвращались задумчивые.

Мурка по-прежнему дремала на крышке колодца. Когда девочки приблизились, она поднялась, выгнула спину и зевнула во всю пасть. Спрыгнула на тропинку и пошла себе. Дворец был в целости и сохранности, только край покрывала откинут, да цветочные головки перемешались, наверное, ветер…

Коробку Ириша отнесла на чердак, поставила на крышку сундука с игрушками, «так он целее будет» – решила девочка.

Вечером Ириша долго смотрела в окно, песчаная гора мягко поблескивала в свете уличного фонаря, качала узловатыми ветвями старая груша. Мурка сидела на заборе, задрав мордочку к темнеющему небу.

Но что это? Девочка всмотрелась внимательнее. Ночные бабочки? Нет, не похоже… Но тогда… не может быть! Над Муркой вились несколько маленьких летунов, вот именно сейчас Ириша поняла, что ее кошка совершенно спокойно общается с волшебными человечками, именно общается, потому что кошка сидела совершенно спокойно и мордочка, обращенная к фигурке в серебристом платьице, была серьезной и даже очень сосредоточенной.

– Кис-кис-кис, – позвала ее Ириша, высунувшись в форточку, но кошка не удостоила ее вниманием, а летуны тут же исчезли, как будто их и не было.

– Мурка! – Ириша чуть не заплакала. Так обидно ей стало. Подумать только, с кошкой они дружат, разговаривают, а с ней с Иришей – нет.

Теперь-то уж Мурка не отвертится! Ириша видела, точно видела волшебных летунов!

Мурка мягко спрыгнула с забора и исчезла в цветах. Ириша снова позвала ее, но в палисаднике, как и на улице, было тихо, ни один листочек не шевелился. Только яркая луна заливала все вокруг бледным светом.

– Ну ладно же, – шепнула девочка, спрыгнула с подоконника и на цыпочках, чтоб никого не разбудить, торопливо выскользнула из комнаты, пробралась на веранду и распахнула входную дверь.

Не прошло и минуты, как Ириша уже была в палисаднике. В двойном свете луны и фонаря на земле и песчаной горке лежали резкие причудливые тени. Ни один листочек не шелохнулся, так было тихо; стебли цветов и ветви деревьев казались нарисованными черной тушью. Вот здесь сидела Мурка и рядом с ней были маленькие человечки, Ириша точно видела. Но куда же они все подевались? Девочка тщательно осмотрела все вокруг, проверила каждую травинку, заглянула под разлапистые листья ревеня. Нет, нигде и ничего.

Ириша оглянулась, подняла голову, и вдруг, странный отблеск показался в чердачном окне. Девочка присмотрелась. Так и есть. На чердаке кто-то был. Потому что теперь Ириша поняла: огонь, привлекший ее внимание, не один, их там несколько, как будто горят свечки и их неверные огоньки вспыхивают и затухают, как будто… гирлянда! Елочная гирлянда, что собрал дед. Конечно!

Это что же? Выходит, на чердак пробрался кто-то посторонний, залез в сундук с игрушками и включил гирлянду с бегущими огоньками?! Но ведь там, на сундуке стоит ее Иришин волшебный замок!

Больше не раздумывая, девочка бросилась к лестнице, ведущей на чердак, и мгновенно взобралась по ней. Но странно, дверь на чердак была закрыта, как обычно, на деревянную щеколду. Что же, выходит, этот самый посторонний сам себя закрыл?

«Что-то здесь не так» – подумала Ириша. Она осторожно, стараясь не дышать, приникла к узкой щелке между досками. Оттуда по-прежнему пробивался свет, и еще Ирише показалось, что она слышит музыку, как будто звенят серебряные колокольчики, тихо и нежно.

На чердаке действительно был свет, но никакого отношения к бегущим огонькам он не имел, потому что чердак был наполнен светлячками, они были повсюду: кружились в воздухе, сидели на балках перекрытий, на сундуке, пробегали по полу. Особенно много их собралось у Иришиного картонного дворца…

– Это никакие не светляки, – одними губами прошептала Ириша, – это волшебные человечки со своими фонариками.

Действительно, света было так много, что Ириша отчетливо видела стрекозиные крылышки и легкие, почти прозрачные тела волшебных летунов. Их тончайшие одежды переливались и светились, они казались то серебристыми, то нежно розовыми, то отливали в золото, то переливались перламутром.

Рука девочки сама собой потянулась к щеколде, она осторожно повернула ее и слегка приоткрыла чердачную дверцу.

Всего одно мгновение – еще мелькали перед глазами девочки крохотные фонарики, еще раздавался звон серебряных колокольчиков, но, увы: на чердаке никого не было. Пахло теплой пылью, да за окошком светил уличный фонарь.

Ириша протерла глаза, покачнулась и чуть не свалилась с лестницы. Она покрепче ухватилась за перекладину и пошире распахнула дверь. Никого и ничего.

Девочка поднялась еще на одну ступеньку и вошла. Она почти ощупью добралась до сундука и, взяв картонный замок, поднесла поближе к окошку. Нет, сейчас ничего не разглядеть. У нее нет с собой ни фонаря, ни лампы, а света с улицы недостаточно. Ириша вздохнула и отнесла замок на место.