— Герцог Лашем! — Мажордом громко озвучил его титул. Как обычно, все повернулись в сторону дверей, но сейчас Лашем не испытывал ни малейшей неловкости.

Он искал ее, а до всех остальных ему не было никакого дела.

— Ваша светлость. — Леди Дирвуд, одна из самых восторженных ценительниц живописи, первая выскочила ему навстречу.

— Добрый вечер, леди Дирвуд.

Ответ герцога прозвучал сдержанно, даже холодно, и вид у него при этом был неприступный. Лашем делал это не специально, у него выходило само собой. Если кто-то подходил еще ближе и пытался сказать что-то еще, молчание и надменный вид герцога быстро убивали в смельчаке желание продолжать разговор, и тогда он поспешно ретировался.

— Ваша светлость, моим знакомым и мне очень важно знать ваше мнение о новых картинах, вывешенных в галерее. Вы не присоединитесь к нам в один из дней, удобных для вас?

Посещать галерею вместе с дамами, мнящими себя ценителями живописи, — нет, Лашему вовсе этого не хотелось. Пусть это все было до тошноты прилично, и так продолжалось уже почти тридцать лет, и к чему это привело? Чувство неловкости вместе с чувством долга почти окончательно придавили его, в его жизни не было никакой радости и никаких друзей, если не считать Джейми.

Правда, он очень многим помогал, но это его долг, так как Лашем был одним из крупных землевладельцев. Но разве он не мог оказывать помощь и при этом жить, не забывая о простых наслаждениях, которыми так богата жизнь?

Теперь Лашем надеялся, что так все и будет.

— Очень признателен вам, леди Дирвуд, за столь высокую оценку моего художественного вкуса. Я обсужу с моим секретарем, будет ли у меня подобная возможность в ближайшее время. Очень много дел.

Его ответ прозвучал как вежливый отказ, но леди Дирвуд ничто не могло остановить.

— Прекрасно, — она искусно притворялась, что ничего не поняла, — мы собираемся посетить галерею в следующую среду в десять часов.

Лашем молча поклонился в ответ.

Его откровенное молчание смутило леди Дирвуд. Она поправила рукой прическу, откашлялась и растерянно произнесла:

— Мне надо посмотреть, все ли в порядке с охлаждающими напитками. Прошу извинить меня, ваша светлость.

Лашем даже не посмотрел, в какую сторону пошла леди Дирвуд. Он искал глазам Маргарет.

Как вдруг он ее заметил, и его сердце, тут же подпрыгнув, взволнованно забилось.

На ней было ярко-желтое платье, оно лишь подчеркивало сияние, исходившее от нее.

Лашем окинул ее внимательным взглядом, ничего не пропуская. В ее фигуре было столько соблазнительного, что у него невольно пересохло во рту. Его воображение моментально разыгралось, и он представил, что может произойти между ними этой ночью, если все сложится благополучно.

Когда они останутся наедине? Когда он сможет взять в руки ее чудесные округлые груди? Когда…

Лашем чуть не задохнулся от охватившего его возбуждения — нет-нет, надо было как можно скорее взять себя в руки! Однако она была настолько желанной, что ему никак не удавалось справиться с волнением.

Более того, он был уверен, что не только ему хочется ее коснуться, что и ей не меньше его хочется того же самого. Он вспомнил, как нежно ее пальцы гладили его грудь, как она прижималась к нему всем телом…

Лашем помотал головой из стороны в сторону, избавляясь от мучительных видений, и решительно направился к ней.

В конце концов, она же сама говорила ему о приключениях. Вот он теперь сам их ищет.

Он был где-то рядом, Маргарет чувствовала это. Когда объявили его имя и титул, она ощутила внезапную слабость и не стала поворачиваться к входу, чтобы посмотреть на него. Кроме того, она знала, какой нелегкий предстоит разговор, а так как его мужская красота действовала на нее ошеломляюще, она боялась, что, ослабев, не сможет повести беседу в нужном для нее русле.

— Леди Маргарет.

Его низкий, бархатистый голос, от которого у нее побежали мурашки по спине, прервал ход ее тревожных мыслей.

Она вскинула голову. Да, все было так, как она и ожидала. Перед ней стоял Лашем, высокий, сильный, от одного его внушительного мужественного вида у нее чуть было не подогнулись колени.

— Добрый вечер, ваша светлость.

Какие знакомые слова! Прелестно, их беседа началась так, как она и задумала и даже как она написала. Только первым заговорил он, а не она. Маргарет вздрогнула: все-таки насколько непредсказуема жизнь.

И вот они стоят и молча глядят друг на друга. А что, если так будет продолжаться вечно? Тогда ей не надо будет ничего говорить из того, что она подготовила.

Какая же она все-таки глупая! На что она надеялась? Что ей делать? Неужели все зашло настолько далеко?

А она думала, что сможет без особых затруднений обсудить то, что намеревалась, но по факту ее язык отказывался ей повиноваться.

Маргарет откашлялась, чтобы немного прийти в себя.

— Можно мне с вами поговорить, ваша светлость?

— А чем сейчас мы занимаемся? Разве не этим?

Черт бы побрал его наблюдательность и умение играть словами!

— Да-да, я согласна. Но может быть, вы проводите меня… Мне хочется выпить что-нибудь освежающее.

Нет-нет, время большого бокала с вином еще не наступило. Для той беседы, которую она задумала, нужна была светлая голова, так что пить вино даже в небольшом количестве было преждевременно. Маргарет боялась, что, слегка опьянев, она может упасть ему на грудь, а это уж точно расходилось с ее планом.

— Весь к вашим услугам. — Лашем протянул руку, и она оперлась на нее, с тайным волнением ощущая упругость его мышц. Маргарет тут же упрекнула себя в легкомыслии, ей ни в коем случае не следовало так на него реагировать, тем более сейчас.

Они прошли в угол залы, причем кое-кто не без явного любопытства проводил их глазами. Маргарет высоко вскинула голову: ну и пусть смотрят, пока ничего особенного не произошло.

Однако все это были пустые и бесполезные мысли.

Лашем тихо стоял, глядя, как она, остановив слугу с подносом, берет бокал с пуншем, пьет напиток и как-то нервно ставит бокал назад на поднос.

Маргарет стало интересно, почему она, а не какая-нибудь другая женщина, вдруг привлекла его внимание, внимание человека немногословного и вообще не склонного к общению?