испортилось. Она надула губы, обиженно взглянула на Хэгэ и капризно возмутилась:

– Ты действительно good bad good bad! Ball ball прошу тебя, впредь не упоминай мое официальное имя!

– Не понимаю, говори по-человечески! – сердито потребовала Хэгэ.

– Ты действительно очень-очень плохая! Умоляю тебя, впредь не упоминай мое официальное имя!

Наклонившись к Суй И, Хэгэ брезгливо спросила:

– Что это с ней? Слишком много отвара из трав выпила?

– Похоже на то, – мягко улыбнулась Суй И. – Кажется, она вконец достала заведующего Су, и тот решил ее отравить.

Все дружно рассмеялись над шуткой.

Цун Жун стояла в замешательстве, ничего не понимая. Незаметно подошел Вэнь Шаоцин и прошептал ей на ухо:

– Эти трое вместе учились в университете и жили в одной комнате, а сейчас вместе работают в нашей больнице. Они очень близкие подруги. На самом деле Сань Бао зовут Жэнь Шень, Жэнь – фамилия ее отца, а Шень – фамилия матери.

Взглянув на нее, он вдруг прищурился:

– А у твоей мамы фамилия, случайно, не Жун?

– У моей мамы фамилия Инь, а имя Юань, – ответила она совершенно серьезно.

– Инь Юань… вот в каком стиле дают имена в твоей семье, – прошептал он. Затем, немного поразмыслив, улыбнулся: – Когда у меня родится дочь, назову ее Вэнь Цин.

Услышав это имя, Цун Жун вздрогнула и ошеломленно уставилась на него.

Вернувшись из карантина, Вэнь Шаоцин уговаривал девушку сказать имя будущего ребенка, но она промолчала. На самом деле она придумала именно это имя – Вэнь Цин. Если дочь – Вэнь Цин, а если сын – Вэнь Гу.

Они стояли и не отрываясь смотрели друг на друга, как вдруг кто-то из гостей откашлялся:

– Ау, доктор Вэнь, с вами разговаривает красавица Цинь!

И только тогда Цун Жун заметила, что за столом кроме доктора Хэгэ появилась еще одна гостья.

Цинь Чу сидела как раз напротив и растерянно наблюдала за ними. Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Затем она смущенно протянула Вэнь Шаоцину яблоки в красочной упаковке:

– Сегодня только канун Рождества, и я не знала, что подарить, поэтому купила яблоки.

Вэнь Шаоцин с улыбкой принял подарок и повернулся к Цун Жун:

– Это доктор Цинь Чу из хирургической онкологии. Помнишь, как-то вечером я был занят кое-чем, и мне как раз позвонила доктор Цинь, а ты ответила на звонок вместо меня.

Цун Жун заметила лукавую искру в его глазах и, забеспокоившись, поспешила уточнить:

– Я не отвечала на звонок вместо тебя.

– Ой, перепутал, – спокойно согласился Вэнь Шаоцин, а затем добавил: – Ну да, ты просто передала мне телефон, а ответил я сам.

Опустив голову, девушка потерла лоб. Почему его слова прозвучали так двусмысленно?

И тут послышались подозрительные смешки:

– Вечером, значит?

– Да, насколько поздно?

– Занят «кое-чем»? Это чем же?

Хотя Цун Жун и училась за границей, но в вопросах любви она была крайне консервативна. В основном она общалась с людьми из судебного круга, которые были старомодны и не позволяли себе такого рода шуток. Она чувствовала, что Вэнь Шаоцин нарочно дразнит ее, а теперь у него появилась еще и группа поддержки.

Она никак не ожидала, что «разбираться» с ней Вэнь Шаоцин станет именно так.

Впрочем, она была стреляным воробьем. Несмотря на смущение, ее лицо сохраняло выражение непроницаемого спокойствия. Окинув гостей уверенным взглядом, она пояснила:

– Доктор Вэнь в тот вечер пригласил меня на ужин и как раз готовил на кухне, когда раздался звонок, и я передала ему телефон.

Но гости, настроенные на шутливый лад, тут же лукаво заулыбались:

– О, готовили еду? И кто кого собирался съесть?

Представители юридической и политической элит, которых встречала Цун Жун, умело скрывали свои истинные помыслы и выглядели вполне благородно, в то время как врачи даже не пытались скрывать грязные мысли. Казалось, для них не существовало никаких табу!

Вэнь Шаоцин заметил, как раскраснелась Цун Жун. Так как они общались уже довольно долгое время, он догадывался о ее консервативных взглядах в сфере личных отношений, потому поспешил выручить ее и постучал по столу:

– Давайте скорее есть!

А Чжун Чжэнь принялся успокаивать сестру:

– Не обращай внимания. Они просто пошутили, мы часто так веселимся.

Возможно, такие шутки были чересчур откровенны даже для врачей – по крайней мере в отношении малознакомого человека, – и несколько юношей торопливо извинились:

– Сестра, мы пошутили, не сердитесь, пожалуйста.

На самом деле Цун Жун не обижалась. Она понимала, что виноват один только Вэнь Шаоцин.

– Ничего страшного, – ответила она, мило улыбнувшись.

Чжун Чжэнь рассмеялся, но почему-то счел необходимым лишний раз подчеркнуть:

– К тому же все мы знаем, что вы с шефом просто соседи.

Услышав это, Сяо Цзыюань и Суй И, которым была известна вся история их отношений, на миг опешили, а потом украдкой рассмеялись, склонив головы. Вэнь Шаоцин холодно взглянул на Чжун Чжэня и решил непременно перенести срок сдачи статьи на завтра.

Хотя Цун Жун и сама считала, что они с Вэнь Шаоцином не более чем соседи, но ей почему-то совсем не понравилось, когда об этом сказал кто-то другой.

Когда все взяли в руки палочки и приготовились есть, мужчина, которого намеренно проигнорировали во время знакомства, недовольно постучал палочками по тарелке и посмотрел на Вэнь Шаоцина:

– Ты меня еще не представил.

– Тебя-то?

Хозяин дома повернулся к Цун Жун:

– Вот он-то как раз и пришел поесть на халяву. Кто он и как его зовут – вообще не важно. Не обращай на него внимания.

– Меня зовут Шэнь Чэнь, я из отделения пластической хирургии. – Мужчина, не реагируя на дружеское подшучивание Вэнь Шаоцина, принял серьезный вид и представился сам, при этом даже немного понизив голос. Цун Жун присмотрелась к нему повнимательнее.

У него были длинные волосы, и выглядел он весьма независимо. На его лице расплылась хулиганская улыбка, отчего он вообще не походил на врача, и уж тем более на пластического хирурга.

Окинув оценивающим взглядом Шэнь Чэня, Цун Жун снова взглянула на Вэнь Шаоцина. Девушка поняла, что ее соседа окружали действительно незаурядные люди. Впрочем, у такого необыкновенного человека и не могло быть других друзей.

Когда заговорил Шэнь Чэнь, все словно забыли о времени. Но Сань Бао, глядя на заставленный яствами стол, не вытерпела и запротестовала:

– Давайте уже есть! Я так давно не ела стряпню Вэнь Шаоцина, что даже специально пропустила сегодняшний обед!

И все с аппетитом принялись за угощение. Цун Жун тоже давно не ела еду, приготовленную Вэнь Шаоцином. Съев несколько кусочков, она тут же позабыла