обширную площадь, где утром продают рыбу и овощи, а вечером собирается молодежь, и, забирая направо, сверните на калле де ла Скуола (calle de la Scuola), проходящую перед Скуолой деи Кармини, знаменитой, в частности, великолепным потолком, расписанным Джамбаттистой Тьеполо. И вот перед вами – кампо деи Кармини, последняя точка нашего нынешнего маршрута. Это место обитания одного из самых знаменитых вымышленных персонажей в истории. Который, может статься, и вправду существовал.

Венецианский мавр – кто он?

Сбоку кампо, под номером 2615, до сих пор стоит то, что осталось от древнего палаццо. Некогда в нем обитало семейство Моро (фамилия, буквально означающая «мавр»), и поэтому за домом закрепилось название «Дом Отелло». Но в действительности крайне рискованно считать «венецианским мавром» Кристофоро Моро, венецианского патриция, посланного на Кипр в 1505 году в звании лейтенанта и вернувшегося три года спустя уже капитаном, начальником четырнадцати галер, но потерявшего за это время жену.

Уильям Шекспир мог почерпнуть в 1604 году фабулу для своей знаменитой трагедии из «Ста сказаний» феррарского трагедиографа Джамбаттисты Джиральди Чинтио, опубликованных в 1565 году. Оба они, из уважения к венецианской аристократии, сделали своего героя мавром по цвету кожи, а не по фамилии.

Стоит добавить, что в 1515 году Кристофоро Моро женился второй раз, на дочке Донато да Леццо по прозвищу «белокурый дьяволенок» (demonio bianco) – из которого могло и образоваться имя Дезедемона. Что же касается фамилии Моро – то это, возможно, искажение от «Гуоро» – фамилии семьи, владевшей в тот период палаццо Чивран.

По второй версии, Отелло мог быть Никола Контарини, героический защитник Яснейшей в битвах с турками. Говорят, что он отличался смуглостью (вследствие постоянных контактов венецианцев с Востоком в жилах многих из них текла мавританская кровь). Правда, история этого Контарини отличается от той, что изложена английским драматургом. Его супруга, Пальма Кверини, вернулась в родительскую семью, чтобы избежать его вспышек необоснованной ревности – доходившей до того, что он пытался ее душить, а сам он в конце концов был убит. Они поженились в 1535 году, разница в возрасте между ними составляла тринадцать лет – такая же, как, по подсчетам шекспироведов, у Отелло и Дездемоны.

* * *

Пятая ночь

МАСКИ, ИНТРИГИ, ЖЕНА-КИТАЯНКА, ЗВОН И ВЕСЕЛАЯ ВЕНЕЦИАНКА

От корте Секонда дель Мильон до пьяццы Сан-Марко

Пятое путешествие берет начало в сестьере Каннареджо, а именно – в корте Секондо дель Мильон (corte Secondo del Milion, «Второй двор Мильона»), а завершается в самом сердце сестьере Сан-Марко, на пьяцце Сан-Марко, «парадной гостиной» города. Замрите на секундочку, чтобы насладиться чашами-потирами, пилястрами и арками – прекрасно различимыми элементами венецианско-византийского стиля XI века, украшающими дом в углу корте. Считается, что это единственный дом, оставшийся от некогда многочисленных здесь владений семейства Поло, и что именно здесь жил сам прославленный путешественник. Если выйти на понте дель Театро (ponte del Teatro), известный также как понте Марко Поло, легко различить памятную табличку в его честь, прикрепленную к стене другого дома – которая есть не что иное, как задняя стена театра Малибран, помнящая самого Марко.

И здесь, среди калле, связанных с этим именем, нашла завершение одна история, начавшаяся далеко на Востоке. О ней ничего не сказано в официальных хрониках, но венецианцы много поколений передают из уст в уста горестное сказание, героиня которого…

Царевна без царства

Марко Поло провел на Востоке почти двадцать пять лет. И добрые восемнадцать из них – объезжая по поручению китайского императора различные уголки его обширнейшего царства в качестве личного посланника. И с первых же лет своего длительного пребывания при дворе молодой венецианец влюбился в самую юную и прекрасную дочь императора, услышав, как она поет в саду, влюбился столь крепко, что попросил ее руки. Нежная и безропотная китаянка долгие годы была его верной спутницей жизни, деля его путешествия по государственным делам или же терпеливо ожидая его возвращения. Но наконец венецианцу дали понять, что его служба больше не так необходима, как раньше, и он засобирался домой. И женщина без колебаний разделила жребий мужа. Но жизнь ее в Венеции обернулась сплошным страданием.

Встреченная в штыки мужниной родней и нездоровым любопытством уличных зевак за свою красоту, резко отличающуюся от привычной для них, царевна без царства предпочла навсегда затвориться в доме, чтобы не создавать неприятности себе и мужу. Единственной отдушиной, которую она себе позволяла в долгие дни добровольного заточения, оставалось пение. И не так уж редко под окнами дома Поло собиралось множество людей, пораженных красотой этих странных и мучительных песен, в которых женщина изливала свою тоску по тем временам, когда вся империя носила ее на руках, а она жила себе с мужем беззаботно в далеком Китае.

Через несколько месяцев неприязнь семьи дошла до того, что, когда генуэзцы посадили Марко в тюрьму, одна из его сестер, войдя в его высокий дом, чтобы побольнее уколоть невестку, сказала ей о его смерти. Царевна ничего на это не ответила, но той же ночью выбросилась из высокого окна в канал и так окончила свою жизнь. С того времени чудесными летними вечерами, когда солнце снижается над горизонтом и вот-вот закатится за него, в окрестностях дома Поло можно услышать слабое пение. И хотя его происхождение невозможно установить, его красота завораживает. Это китайская принцесса, изливающая свою вечную любовь к Марко – и знающая, что эта любовь не безответна.

Весь этот район носит название «миллион», потому что таково название того самого сочинения Марко Поло, в котором он поведал миру о своих путешествиях, совершенных в период между 1271 и 1295 годами по землям Дальнего Востока, где он находился на положении почетного гостя при дворе Кубла-Хана, императора Китая. Марко наговорил эту книгу Рустикелло да Пиза, своему сокамернику, когда оба они попали в плен к генуэзцам после сражения у Курцолари в 1298 году.

Спуститесь теперь с моста и сверните на калле Скалета (calle Scaleta, «улица Лесенки»). С нее сверните на первую калле по правую руку, которая выведет вас на корте Спекьера (corte Spechiera, «улица Зеркальной лавки»). А теперь небольшой слалом: сначала налево, на калле дель Форнер (calle del Forner), потом сразу направо, на калле дель Пистор (calle del Pistor). «Пистори» – это продавцы хлеба, а «форнери» – те, кто его пек. Потом перейдите понте дель-Пистор и следуйте по калле Карминати (calle Carminati). Выйдя