где раньше стояла церковь Сан-Больдо. В ней-то и служил священник. И в ней был убит, прямо у алтаря. И теперь таким образом тень невинно убиенного просит совершить по нему молитвы, которые дадут ему обрести покой. Так это или нет – сказать трудно. Но феномен прекратился, когда служанка оставила место. Это-то и дало возможность говорить о полтергейсте. Ведь, как неоднократно подтверждалось, это необъяснимое явление возникает только там, где живут один или несколько подростков. Как бы там ни было, после удаления девушки, новостей о «доме с камнями» больше не появлялось.

* * *

В приходе Сант-Агостин возвышалось палаццо Морозини, в фасад которого было вмонтировано копыто одного из бронзовых коней собора Св. Марка. Это копыто случайно было отбито при перевозке их из Константинополя на галере Доменико Морозини в 1205 году. Когда было решено водрузить квадригу на базилику, недостающий элемент изготовили заново, а оригинальное копыто так и осталось в распоряжении Морозини, которые вделали его в фасад своего дома. Копыто украшало собой его до XVI века. А потом исчезло без следа. Зайдите теперь на калле Сан-Больдо и, пройдя ее, возьмите направо, в странно изогнутую калле дель Каличе (calle del Calice, «улица Кубка»). За углом окажется маленькое кампьелло де Ка Гримани (campiello de Ca’ Grimani). Затем выйдите на широкую рио тера Секондо (rio terà Secondo). Повернитесь направо и взгляните наверх. На доме № 2311 висит табличка:

Manucia Gens Eruditor

Nem Ignota Hoc Loci

Arte Tipographica Excelluit[90]

Альд Мануций, изобретатель курсива

Печатники в Венеции появились уже через несколько лет после изобретения Гутенбергом «подвижных литер» (впервые пущенных в ход в Майнце около 1440 года). Один из первых венецианских печатников – Джованни Да Спира, получивший привилегию на печать в 1468 году. Этим годом датирована первая известная нам книга, отпечатанная в Венеции, – «Письма Цицерона». До него в городе работал священник Клементе да Падова (Клемент из Падуи). Но издатель-печатник, которым город может гордиться прежде всего, – Альдо Мануцио, или Альд Мануций, – тот самый, которому посвящена памятная табличка. Именно он внедрил в 1501 году (заказав его болонцу Франческо Гриффо) шрифт, которым мы все нынче пользуемся. Это курсив – изящно наклоненная версия римского шрифта (roman), который на компьютерах всего мира обозначается сейчас не иначе как italic[91]! Но новаторство типографа этим не ограничилось. Именно ему мы обязаны изобретением «карманных книг», формата в ⅛ долю листа. Первым «покетбуком» оказалась «Книга песен» Петрарки, выпущенная на рубеже XV–XVI веков[92].

Многозначительный факт, свидетельствующий об открытости Венеции не только в торговых делах: в 1530 году здесь впервые был напечатан при помощи подвижных литер Коран. И не только: до сих пор во всем мире Талмуд издается с той же пагинацией, что была в первом издании Даниэля Бомберга, напечатанном в Венеции[93] в 1520 году. Самостоятельно печатать книги евреям не дозволялось, но их привлекали в качестве «консультантов» в христианские типографии, пока наконец в 1533 году между ними не вспыхнула распря, за которой последовали взаимные обвинения в «кощунстве». После чего Совет Десяти повелел сжечь все еврейские книги на пьяцце Сан-Марко.

* * *

Продолжайте идти по рио тера Секондо, пока справа не откроется кампо Сант-Агостин (campo Sant’Agostin, «кампо Святого Августина»[94]). Здесь стоял некогда дом Байамонте Тьеполо – нобиля, попытавшегося в 1310 году перевернуть систему управления, подняв заговор, вошедший в историю Венеции. На углу между кампо и калле обратите внимание на мраморную плиту с надписью:

LOC. COL.

BAI. THE.

MCCCX

Эта краткая надпись напоминает о стоящей здесь в течение многих веков позорной колонне. Воздвигнутой, в свою очередь, на том самом месте, где стоял дом Тьеполо, – как напоминание всем, какая участь ждет врагов Республики. Через некоторое время после разрушения Ка Тьеполо кто-то из верных друзей Байамонте попытался разбить колонну – но был схвачен и ослеплен.

Пройдите теперь коротенькую калле де ла Кьеза (calle de la Chiesa, «Церковную улицу»), возьмите направо и пересеките небольшое кампьелло Сант-Агостин, затем перейдите понте Сант-Агостин и следующие за ним калле и кампьелло дель Поццо Лунго (calle e campiello del Pozzo Lungo, «Длинного колодца»), пока не ступите на калле де ла Вида (calle de la Vida). С нее поверните направо на калле Колальто (calle Colalto) и сразу налево, на калле Зане (calle Zane). Впереди покажется прекрасный фасад. Мы подойдем к нему чуть позже, а пока сверните направо, на калле дель Оджо (calle de l’Ogio, «улица Масла»), известную также как калле Кафетьер (calle Cafetier, «улица Кафе»).

Венеция и ее кафе

Кафе, некогда называемые «водяными лавками», веками оставались для венецианцев местами встреч, литературных дискуссий (например, здесь продавалась «Газзетта» Гаспаро Гоцци), а также – оппозиционных собраний, как в 1848 году. Первым итальянцем, вообще обратившим внимание на кофе как продукт и на кафе как общественный институт, также оказался венецианец, Джанфранческо Морозини, поверенный в делах в Константинополе, который в своем донесении в 1585 году отмечал обыкновение турков «прилюдно пить, как в лавках, так и прямо на улице, и не только людям подлого звания, но и самым благородным, черную воду, столь крутого кипятка, сколько можно вытерпеть, что варится на зерне, именуемом кахвэ, которое, сказывают, такую доброту имеет, что побуждает человека проснуться».

С начала XVII века кофе продается как лекарственное средство, а уже в 1683 году на пьяцце Сан-Марко, под сводами Прокураций открылась кофейная лавка «У Араба» (dell’Arabo) – потому что держал ее и впрямь некий араб. Вскоре на одной только пьяцце Сан-Марко насчитывалось не менее тридцати кофеен, среди них и та, что открылась под названием «Ликующая Венеция» (Venezia Trionfante) и существует до сих пор, хотя сменила название и известна нам сейчас как «Флориан», по имени своего первого владельца, Флориано Франческони.

Любители кофе уверяют, что своим распространением и популярностью в начале XVII века этот напиток обязан Клименту VIII. Приближенные добивались от него заявления, осуждающего кофе как «дьявольский напиток» ввиду его распространенности среди мусульман, – но он вместо этого заявил: «Этот дьявольский напиток столь хорош… давайте-ка обманем дьявола и покрестим его!»

* * *

Пройдите по этой калле до конца, пока она не выведет вас на фондаменту де ла Латте (fondamenta de la Latte, «Молочная набережная»), и взойдите на мост де ла Латте. В течение веков это место оказалось театром по меньшей мере пары необыкновенных происшествий.

Призраки Молочного моста

1844 году на этом мосту много