— Потому что. — Она смущенно пожала плечами. — Если Гортензия узнает, что я осмелилась выпросить у тебя кусочек, меня сурово накажут. Опять отправят к Айрону. А я… В общем, я очень долго восстанавливаюсь после его так называемых «сканирований». И меня потом мучают кошмары.

Так, все загадочнее и загадочнее. Ничего не понимаю!

— То есть ты должна просить позволения у Гортензии, чтобы тебе разрешили поесть? — недоверчиво переспросила я.

— Конечно. — Алисия кивнула. — Она — вожак стаи. А я… Я нахожусь на самой последней ступени иерархии. Я ведь не кошка.

Брр… Я затрясла головой, силясь осмыслить ее слова.

То, что в стае имеется иерархия, для меня откровением не стало. Мать частенько с нескрываемой гордостью говорила, что в стае была среди подлидеров. То бишь пусть не одной из главных самок, но близко к тому. По всей видимости, лидер здесь только один — сама Гортензия. Двух вожаков быть не может. Перегрызутся и передерутся, после чего стая расколется надвое.

Интересно, а кто еще есть в стае? Лидер — вожак. Подлидеры — агрессивные особи, стоящие достаточно близко к верхушке. А дальше? Подподлидеры? Подподподлидеры? И так до бесконечности?

— Точнее сказать, я вообще не вхожу в стаю, — добавила Алисия, видимо заметив озадаченное выражение моего лица. — Я, так сказать, примкнувшая. Приемыш. Стая меня подобрала. Без ее поддержки я бы погибла, потому что в младенчестве осталась сиротой.

— Погибла бы? — Я покачала головой. — А что, все сиротские приюты в Лейтоне уже закрылись?

— Сиротские приюты… — Алисия печально хмыкнула. — Ты ведь знаешь, что девушки-оборотни осознают свою вторую сущность, когда роняют первую кровь. Да, государство дало бы мне крышу над головой и пишу. Но в приюте никто не научил бы меня скрывать свой дар. Первое превращение — и моя участь была бы решена. Охотников на нечисть везде хватает.

— Ну, предположим, — неохотно согласилась я. — Но почему ты не вошла в стаю?

— Я ведь уже сказала. — Алисия смущенно пожала плечами. — Я — лиса, а не кошка. Меня держат здесь только по милости Гортензии. Я обязана есть после всех, если что-нибудь останется, конечно. Я выполняю самую грязную работу. — Она сделала паузу и совсем тихо добавила: — И я не имею права жаловаться.

— А почему ты просто не уйдешь? — спросила ее. — Ты уже взрослая. Знаешь, кем ты являешься. Умеешь скрывать второй облик. Стая тебе больше не нужна. По крайней мере, с таким обращением.

— Я должна отработать все те годы, которые стая кормила меня, — чуть слышно выдохнула Алисия.

— Отработать? — переспросила я, решив, что ослышалась. — Как служанка, что ли?

Алисия отрицательно качнула головой.

Она сидела напротив меня, такая маленькая и испуганная, что у меня защемило сердце от жалости. Ее волосы словно потускнели, сама она сжалась, как будто в любой момент ожидала звонкой затрещины.

— Я… я… — Слова никак не шли из пересохшего горла. Она прерывисто вздохнула, явно подавляя рыдания, и наконец призналась: — Я должна родить стае ребенка. Тогда Гортензия меня отпустит.

— Ребенка? — опять повторила я ее слова.

Что-то я вообще перестала что-либо понимать. Зачем Гортензии ребенок Алисии? Какой-то очень странный метод пополнения численности стаи.

— Свежая кровь, — попыталась объяснить девушка. — Стае нужен приток свежей крови. Видишь ли, довольно долгое время Клинги не принимали в стаю чужаков. Родственные браки были самым обычным делом. К примеру, Айрон — кузен Гортензии. И он же ее муж.

Ах вон оно как! Ну что же, это объясняет, почему она позволяет ему так пренебрежительно с собой разговаривать.

— Однако возникли проблемы, — продолжила Алисия. — Дети… Все больше детей стало рождаться больными и слабыми. Да что там, даже сын Гортензии…

На этом она запнулась. Приложила обе ладони ко рту, глядя на меня круглыми от ужаса глазами.

— Ой, я не должна об этом говорить, — выдохнула тихо. — Если об этом узнают, то…

— Я никому ничего не скажу, — поторопилась ее успокоить. Добавила с намеком: — К тому же я сама в этой стае не пойми кто.

— О, ты почетная гостья. — Алисия с завистью вздохнула. — Не переживай, Гортензия не позволит и волоску упасть с твоей головы. Как только мирный договор с Норбергом будет заключен, тебя сразу со всевозможными почестями препроводят к нему.

— А если он не будет заключен? — с горечью возразила я. — Если Норберга не устроят условия?

— Гортензия просит не так уж и много. — Алисия покачала головой. — По сути ей нужен только отец Норберга, виер Алисандр Клинг. Она хочет отомстить за смерть сестры, которую тот убил много лет назад. И я не думаю, что Норберг долго будет упрямиться. Право слово, зачем ему держать в стае бывшего вожака? Это как-то странно и даже опасно. Вдруг Алисандр решит вернуть себе власть? Поэтому, полагаю, Норберг с радостью примет такое условие. Конечно, не сразу, а немного поторговавшись.

Я задумчиво посмотрела на потолок. Вспомнила ледяной взгляд Норберга, жесткую линию его губ. Ох, сомневаюсь, что Гортензия добьется своего! Клинг вполне может отказаться выполнять ее условия по одной простой причине: даже малейшая уступка продемонстрирует его слабость. Недаром говорят: коготок увяз — всей птичке пропасть. Вряд ли Норберг не понимает этого.

— А потом вы поженитесь! — торжественно провозгласила Алисия. — И ваш брак скрепит связь между двумя родами, поскольку продемонстрирует добрые намерения Гортензии.

В этот момент я как раз отправила в рот очередной кусок сыра. Но от слов девушки подавилась и отчаянно закашлялась.

— Да ни за что в жизни! — сипло выдохнула, рискуя задохнуться.

— Почему? — искренне изумилась Алисия. — Насколько я поняла, ты — его любимая женщина…

Мне, безусловно, было лестно от того, что девушка так думала. Более того, я прекрасно понимала, что такого же мнения должна быть Гортензия. Чем сильнее эта стая верит в гипотетическую любовную связь между мной и Норбергом Клингом, тем в большей безопасности я нахожусь. До поры до времени, конечно.

Но в то же время я прекрасно осознавала, что все это — притворство. Любимую женщину не посылают в логово врага. Нет, я лишь игрушка в руках Норберга и средство достижения его целей. Просто ему по какой-то причине выгодно, чтобы окружающие были уверены в его чувствах ко мне.

— Илария лукавит, — внезапно ответил за меня знакомый голос.

Я обернулась и хмуро посмотрела на Вентора, который стоял на пороге кухни.

К слову, выглядел он просто замечательно! По всей видимости, неплохо отдохнул после дороги. Темные волосы влажно блестели после умывания, белоснежная рубашка была чистой и свежей, на щеках играл легкий румянец.

— Илария с радостью выйдет замуж за Норберга, — продолжил кот, едва заметно мне подмигнув. — Из них получится отличная пара. И станут они жить долго и счастливо…