— И там тоже.

— Я и сам это вижу, — вздохнул Семенов. — Не слепой. Но что я могу поделать? Не развязывать же гражданскую войну в республике, в самом деле?

— Упаси бог.

— То-то и оно. Неужели ты думаешь, полпред, что я меньше твоего заинтересован, чтобы в республике был порядок?

— Мне кажется, сторонники Станислава Дерева теперь, после второго тура, сменили тактику.

— Любопытно.

— Они изо всех сил стараются напугать Москву. Смотрите, мол, что творится в КЧР: весь народ поднимается против сфальсифицированных выборов.

— Он пугает, а мне не страшно.

— Тебе не страшно, а иной из федерального начальства, глядишь, всерьез испугается. Мол, как сказал товарищ Горький, пусть сильнее грянет буря.

— Мое дело — разъяснять, что на самом деле происходит в КЧР, — произнес Матейченков.

— Ты полагаешь, что со стороны Дерева — это покушение с негодными средствами?

— Уверен.

— Тогда позволь интимный вопрос. Но, как говорят адвокаты, если нельзя, можешь на него не отвечать.

— Валяй.

— Слушай, зачем Степашин комиссию силовиков сюда направляет? — спросил Семенов.

Матейченков посмотрел на собеседника, несколько ошеломленный такой осведомленностью.

— Не удивляйся, Иван Иванович, — еле заметная улыбка тронула губы Владимира Семенова. — У меня свои источники информации. И не только здесь.

— Вижу. А что касается твоего вопроса… Думаю, это делается больше для перестраховки.

— А причина?

— Причина тут простая. Поступили сведения, что к народному движению — в первую очередь это относится к Станиславу Дереву — начинает примазываться уголовный элемент.

Шофер сбросил скорость, разыскивая нужный адрес, который ему дал Семенов.

— Да, мафия действует не только в Москве, — согласился Семенов.

— Я в этом убедился.

— Этого добра теперь везде хватает. И, к сожалению, мы оказались способные ученики.

— Учитесь у старшего брата.

— Со страшной силой.

Помолчали.

Газик теперь еле-еле полз, переваливаясь с боку на бок, словно жук. Водитель выискивал нужный номер среди домиков, утопающих в пышных садах.

— Вот ваш дом, — сказал шофер и притормозил.

— Молодец, быстро довез, — похвалил Семенов. — у меня еще десяток минут в запасе остался. Потолкуем?

— Конечно, — ответил Матейченков.

— Больно интересный разговор у нас получается.

— Слушай, а тебя не беспокоит, что черкесы требуют выхода из республики?

— Нет.

— Почему?

— Потому что это противоречит Конституции, грозит целостности России.

— И что?

— И поэтому будет пресекаться самым жестким и решительным образом, — сказал Семенов.

— Наши мысли совпадают. Разваливать Россию мы никому не позволим, — твердо произнес генерал Матейченков.

— Ну, а что ты скажешь о самой идее черкесов — отделиться и жить самостоятельным государством?

— Это другой разговор. Сама по себе такая идея, взятая, так сказать, в чистом виде, очень опасна. Понимаешь, она как гриппозный вирус, против которого еще не нашли вакцины.

— Нет прививки — может вспыхнуть эпидемия.

— Самое страшное.

Семенов посмотрел на часы — он медлил прощаться. Такое же чувство испытывал и Матейченков.

— Знаешь, мня мучает одна загадка, с первого дня, когда я сюда приехал, — сказал Матейченков.

— Может, я помогу.

— Откуда у ваших людей такая ожесточенность? В борьбе за власть, за президентское место они готовы, кажется, перегрызть друг другу глотки. Или я не прав?

Все так.

К счастью, пока эта грызня только на словах. А ну, как дело дойдет до ножей и автоматов? А то и с танками, не дай бог? Оружия-то по России намусорено — немеряно. Регулярная часть уходит, военная база ликвидируется — оружие остается.

— Мне это слишком знакомо, — подхватил Владимир Семенов. — И я каждый раз задавал себе вопрос: что это? Простая халатность, Небрежность? Служебное упущение? Или за всем этим стоит чей-то злой умысел?

— И если так, то чей?

— Гляди: Дудаева вооружили собственными руками. Та же картина и в Абхазии, и в Грузии, где мы ликвидировали наши военные базы, и еще в дюжине бывших союзных республик. — Не договорив, Семенов махнул рукой.

— И я много думал об этом, — признался Матейченков. — А может, дело проще, и кто-то очень сильно нагрел на этом лапки? Темна вода во облацех…

— И это не исключено. Деньжищи-то несусветные.

— Смутные времена, брат.

— Но вернемся к нашей республике, — напомнил Владимир Семенов. — Ты что-то спросить хотел.

— Вот я и говорю. КЧР — республика маленькая, бедная. Так откуда такая ожесточенность в борьбе за власть — между тобой и Станиславом Деревом? Что, место президента медом намазано?

— Вопрос непростой.

— Я ведь каждый день получаю полные оперативные сводки, — продолжал Матейченков. — Вижу, какие огромные деньги тратятся на эти самые митинги, избирательные штабы, персонал…

— Добавь еще наглядную агитацию.

— Много чего надо еще добавить. И на все это берутся же откуда-то деньги. Так кто платит? Кто заказывает музыку? И не вылетит ли в результате заказчик в трубу?

— Хочешь спросить, стоит ли овчинка выделки?

— Именно.

— Начнем с посторонних денежных источников. Что касается меня, то могу сказать как на духу: у меня их не имеется. Хочешь верь, хочешь — нет. Нет и лично у меня таких сбережений, а то я давно бросил бы их в общий котел. Вся моя избирательная кампания проводилась и проводится на добровольные пожертвования. Причем учти, большинство моих сторонников — бедные слои населения. Упакованных бизнесменов среди них немного, во всяком случае, меньше, чем хотелось бы.

Не подумай только, Иван Иваныч, что я жалуюсь, упаси бог. Я вообще считаю, что политику нужно делать чистыми руками. Это, если угодно, мое кредо.

— А Станислав Дерев?

— Это другой коленкор. За ним стоит совсем другой электорат.

— Это мне известно.

— Вообще Станислава Дерева поддерживают огромные силы.

— Не такие уж огромные…

— Огромные, — подчеркнул Семенов.

— Что-то не замечал.

— Они пока держатся в тени, действуют тайно, пока стараются не высовываться.