Но нет. Она выложила в Двадцать четвертом Вестибюле эти слова: ТЫ МЭТЬЮ РОУЗ СОРЕНСЕН? Нужно очень много времени, чтобы составить слова из гальки. 16 изобретательна, настойчива и терпелива. Она по-прежнему меня ищет.

Может быть, она уже нашла мое предостережение насчет Потопа. И даже написала что-нибудь в ответ. Я вымыл миску и ковшик, в котором варил суп, убрал свои вещи и пошел в Шестой северо-западный Зал.

При моем появлении грачи загалдели. «Да, да, я тоже рад вас видеть, – сказал я им. – Только у меня сегодня дела, так что я не могу долго с вами разговаривать».

Нового послания от 16 не было. Однако я заметил нечто очень меня встревожившее. Мое предупреждение о Потопе исчезло. Все другие послания были на месте, кроме этого. Я озадаченно смотрел на пустые Плиты. Как такое могло случиться? Да, я многое забываю – неужели я начал вспоминать то, чего не было? Неужели я на самом деле не оставлял этого предупреждения?

Я прошел из Шестого северо-западного Зала в Двадцать четвертый Вестибюль, где 16 сложила для меня слова ТЫ МЭТЬЮ РОУЗ СОРЕНСЕН? Галька была разбросана по Плитам. От надписи ничего не осталось.

Другой. Это он разбросал гальку. У меня не было и тени сомнений.

Я вернулся в Шестой северо-западный Зал и рассмотрел Плиты. На них различались следы мела. Другой стер и это сообщение.

Зачем?

Он разбросал гальку, чтобы я не узнал про Мэтью Роуза Соренсена; это понятно. Однако зачем стирать предупреждение? В надежде, что 16 случайно забредет в Опасную Область и ее смоет? Нет. Другой не надеется. Он планирует и действует. Он хочет, чтобы 16 утонула, и принимает к этому меры.

Три месяца назад, когда Другой впервые сказал мне про 16, он упомянул, что разговаривал с ней, но, когда я спросил, где происходил их разговор, смутился и не ответил. Это потому, что они встречались в Ином Мире, существование которого он от меня скрывал.

Другой встретится с 16 в Ином Мире и убедит ее прийти в эти Залы в час Потопа. Может быть, уже убедил. 16 в опасности.

Я встал на колени и быстро восстановил предупреждение, стертое Другим. Если 16 придет между сегодняшним днем и четвергом, она увидит послание и узнает о Потопе. И все же… До четверга всего пять дней. Что, если она за это время не придет? Я допускал, что это вполне вероятно. Теперь, когда я знаю, что она приходит откуда-то еще (из Иного Мира), я понимаю, что ее визиты нерегулярны и непредсказуемы. Есть риск, что она не увидит предупреждения, и я за нее волнуюсь. Постоянно думаю о ней, но не могу сообразить, как ее уберечь.

Запись от Двадцать шестого дня Девятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Все Мертвые, за исключением Завалившегося Человека, находятся на пути Потопа. В воскресенье я начал перетаскивать их в безопасность.

Я взял одеяло и переложил на него все кости Человека с Коробкой из-под Печенья – за исключением тех, что в коробке. Потом веревкой из водорослей стянул одеяло так, что получился тюк, отнес его во Второй Вестибюль и дальше по Лестнице в Верхние Залы. Здесь я развязал одеяло и положил кости на Пьедестал Статуи Пастушки с Ягненком на Руках. Затем сходил за коробкой из-под печенья.

Обитателей Ниши и Скорченное Дитя я тоже перенес по Лестнице – в каждом случае по той, какая ближе к их обычному Местопребыванию, – и аккуратно сложил в каком-нибудь из Верхних Залов. Человека с Рыбьей Кожей я оставил завернутым в одеяло, не стал вынимать (у него столько мелких фрагментов, что я боялся, как бы они не затерялись). Скорченное Дитя я тоже оставил укутанной в одеяло, но больше для того, чтобы ей было не так страшно в незнакомом месте.

На это у меня ушло почти три дня. Кости каждого из Мертвых весят от 2,5 до 4,5 килограмма, а Лестницы имеют высоту 25 метров. Однако я чувствовал, что тяжелая физическая работа мне на пользу, – она отвлекала от беспрерывных мыслей о тех обидах, что причинил мне Другой, и тревоги за 16.

Я не забыл про птенца альбатроса (он уже вырос в очень большую птицу). Я проделал расчеты, чтобы узнать, насколько сильно зальет Сорок третий Вестибюль, и, к своему облегчению, понял, что если Вода и дойдет туда, то лишь немного намочит Плиты. Альбатросы считают меня другом, но вряд ли позволят мне нести своего птенца по Лестнице – а случись между нами потасовка, они бы меня победили!

Вчера был вторник, день, когда я обычно встречаюсь с Другим. Я не пошел. Заподозрил ли он что-нибудь? Или просто решил, что я занят подготовкой к Потопу?

Статуя Ангела, застрявшего в Розовом Кусте (за которой я храню Указатель и Дневники), стоит примерно в пяти метрах от Пола, так что ее почти наверняка не зальет. Однако, поскольку Указатель и Дневники дороги мне почти как моя Жизнь, я сложил их в сумку, сумку обмотал плотным полиэтиленом, отнес в Верхние Залы и положил возле Человека с Коробкой из-под Печенья. Рыболовные снасти, спальные мешки, кастрюльки, миски, ложки и прочие свои вещи я положил там, где их точно не смоет. Оставалось отнести в надежное место оставшиеся пластмассовые миски (те, в которые я собираю Пресную Воду).

Я как раз забрал последнюю в Четырнадцатом юго-западном Зале и шел назад в Третий северный. Мой путь проходил через Первый западный Зал – тот, где Рогатые Великаны с Перекошенными Лицами рвутся из Стен по обе стороны восточной Двери.

Я заметил что-то новое в северо-восточном углу и пошел взглянуть. Это оказалась сумка из какой-то серой ткани. Рядом лежали два черных брезентовых предмета. Сумка была примерно 80 сантиметров в длину, 50 в ширину и 40 в высоту и снабжена двумя брезентовыми ручками, тоже серыми. Я поднял ее; она была очень тяжелая, и я поставил ее обратно. Она закрывалась на две металлические пряжки; я расстегнул их, открыл сумку и вытащил содержимое. Там лежали:

• Пистолет

• что-то из плотного тяжелого пластика – синего, черного и серого. Оно было сложено и занимало почти всю сумку.

• маленькая цилиндрическая емкость с герметичной пробкой. Там лежали маленькие предметы неведомого назначения.

• нечто вроде срезанной наискосок части большого цилиндра. От нее отходил желтый шланг.

• две черные пластмассовые палки, которые раздвигались примерно на два метра

• 4 черные лопасти

С минуту я изучал это все и понял, что лопасти надеваются на черные палки. Я развернул пластик – получилось нечто плоское, длинное, заостренное с обоих концов. Лодка. Срезанный цилиндр был чем-то вроде мехов или насоса. Закачиваешь им Воздух в длинное плоское, оно надувается и становится лодкой длиной примерно четыре метра и шириной в метр.

Я осмотрел два черных брезентовых предмета рядом с сумкой. От них отходили многочисленные лямки. Я заключил, что оба они относятся к лодке, однако назначения их угадать не смог.