о произошедшем в Патруме, лишь приврав о том, что у него тоже всё хорошо. Потратив пол дня, но закончив со всеми делами в Грейденпорте, парень покинул город, продолжив свой путь к Великому лесу эльфов.* * *

Дорога тянулась через лес, сбросивший всю листву, теперь покрывавшую землю золотым ковром. Кутаясь в плащ и натянув капюшон едва ли не на нос, одинокий низкорослый странник упорно шагал вперёд. Три дня, минувшие с тех пор, как Ирбис покинул Грейденпорт, выдались необычайно спокойными. Позапрошлой ночью выпал первый снег, напоминая о скором наступление зимы. Ещё до полудня тонкое белоснежное покрывало, укрывшее округу, растаяло, не продержавшись и суток.

За всё время на тракте ему не встретилось ни одного путника. Все, кто мог, уже сбежали в крупные города либо на границу Великого леса под защиту эльфов. Прошлую ночь путник провёл в брошенной деревне, забравшись в один из домов на её окраине. Запертая дверь проблемой не стала. В крестьянское жилище удалось проникнуть через чердак, поднявшись по приставленной к стене лестнице на крышу, а уже оттуда юркнув в незастекленное окошечко с приоткрытой деревянной ставней. Чужого добра мальчишка, конечно же, не брал, хоть воспрепятствовать ему никто бы не смог. В его голове даже мыслей о воровстве не возникло. Он всего лишь поспал в хозяйской кровати под теплым одеялом на набитом сеном матрасе, а утром двинулся дальше.

Солнце ярко светило над головой юноши, с задумчивым выражением лица, бредущим вперёд. Как ни странно, но полное отсутствие прохожих действовало успокаивающе на молодого странника. Поселившиеся в его душе беспокойство и напряжение из-за пережитого в Патруме немного отступили, позволяя наконец-то обдумать несколько важных моментов.

Безусловно, большую часть его мыслей занимала судьба Тиль. Сам факт того, что девушка благополучно пережила бойню, оказавшись в числе немногочисленных выживших, несомненно, радовал влюблённого в неё паренька. Вот только он вновь расстался с дочерью трактирщика, увезённой отцом в неизвестном направлении. Хотя нет. В оставленном ею письме было указано название населённого пункта, куда они направлялись, а значит, можно отправиться на поиски сразу после того, как будет отдан долг «Не запоминающемуся». Нужно только подождать и поскорее разобраться с поручением одного из богов.

Оставшийся без ответа вопрос об отношении любимой к зверолюду непрестанно испытывал терпение юноши, гадавшего, каким же будет ответ, состоявший всего из одного слова. Ему очень хотелось верить, что этим словом является «Люблю». Но был и другой вариант, которого он очень боялся. «Друг» — могла сказать она при их следующей встрече. И даже в этом случае всё ещё была надежда изменить ситуацию.

Самую малость Ирбис подумал и о судьбе Эрика, надеясь на то, что его первый друг жив и здоров. Бессмысленные гадания о случившемся с полукровкой быстро вытеснила другая тема: Самди — торговец информацией, не раз встречавшийся на пути паренька. Личность этого неприятного в общении человека вызывала множество вопросов. Самым главным из них был факт знакомства мужчины с пепельным эльфом, командовавшим армией тлеющих тварей. Парнишка безуспешно пытался понять, какие у них могут быть дела. Знал ли информатор заранее о надвигающейся беде и на чьей он вообще стороне? Вполне могло оказаться так, что златоглазый являлся одним из тех, кого называли «слугами пепла».

В какой-то момент зверолюд с удивлением поймал себя на мысли о том, что ему очень не хочется, чтобы последнее предположение оказалось правдой. В конц концов, болтливый странник не сделал ему ничего плохого. Если не считать их первой встречи, закончившейся подначкой на поиски некоего Gothamin, оказавшегося «Твоим врагом» в переводе с одного из эльфийских наречий. Именно из-за Самди, Ирбис повстречался с Алардом и стал частью трагедии, постигшей семью торговцев. Вот только парень не мог свалить всю вину лишь на торговца информацией, понимая, что именно он сам принял решение и отправился на поиски не пойми чего. В итоге оказалось, что вся эта история была всего лишь дурной шуткой. А ещё была Тиль, с которой парня свёл именно златоглазый, позже предупредивший о беде, грозившей его семье.

Из раздумий Ирбиса вырвал лёгкий шлепок по левому уху. Нет, ему было совершенно не больно. Неприятно? Да. Но точно не больно. Рефлекторно, мальчишка обернулся в сторону, откуда пришёлся удар, ища причину произошедшего, но ничего поблизости не обнаружил. Первая его мысль была об упавшей шишке или ветке, но она тут же была забыта, когда зверолюд совершенно случайно заметил вдали высокую фигуру в зелёном плаще, почти сразу скрывшуюся за деревьями.

Парень остановился как вкопанный, всматриваясь в то направление, ожидая вновь увидеть неизвестную ему личность, предпочёвшую идти через лес вдоль дороги. Но из-за деревьев так никто и не появился. На всякий случай взглянув себе под ноги, осмотрев землю вокруг, не удалось обнаружить ничего, что могло бы задеть его ухо, так удачно привлекая внимание в нужную сторону.

«„Не запоминающийся“, это были вы? — мысленно обратился зверолюд к богу, давшему ему странное поручение и присматривающего за ним, — это ведь вы хотели, чтобы я заметил того… Кто там? Я не разглядел. Я его больше не вижу…»

Ответа не последовало.

Потоптавшись на месте, сочтя произошедшее не простой случайностью, парнишка всё-таки решился сойти с дороги и, углубившись в лес, поискать того, кого он мельком увидел.

— Здравствуйте! Есть тут кто-то? — крикнул он на всякий случай. И опять ответа не последовало. Вновь подавать голос молодой путник уже побоялся, опасаясь привлечь к себе внимание какой-нибудь пепельной твари, вполне могущей оказаться где-то поблизости. Поэтому дальнейший путь был проделан в полном молчании.

Добрался до нужного места зверолюд всего за пару минут и незамедлительно принялся осматриваться. Конечно же, никого обнаружить не удалось. Лишь птички щебетали на ветвях деревьев. Ирбис вполне мог бы счесть, что ему привиделось, показалось невесть что, если бы не обнаруженные следы. Нет, это были не банальные отпечатки чьих-то стоп или лап в земле. Всего-то несколько раздавленных, треснувших сухих листьев, устилавших округу. Мальчишке, выросшему в глухом лесу и неплохо умевшему читать следы, было достаточно и этой малости, дабы понять: тут кто-то прошёл, своим весом раздавив листья.