спиной, не позволяя что-либо предпринять. Когти не использовать. Укусить так же не получится.

— Юноша, ты успокоился? — раздался позади него вопрос.

«Скажи „Да“ и потребуй, чтобы эти ушастики довели тебя до Великого леса. У тебя знак их богини. Они не посмеют отказать», — вновь чужие мысли возникли в голове молодого путника.

«Но… Они меня убьют по дороге!» — возмутился мальчишка.

«Ничего они тебе не сделают».

«Но… Ладно… Но этот беловолосый меня уже пытался убить! Я его не прошу! Хотел монстрам скормить!»

«Знаю. И я привёл тебя к нему. Дал возможность отомстить. Ты сам сдержался».

«Я не знал, что невидимка именно он! Почему вы не сказали?»

«Я сказал тебе кидать камень со всей силы. Время идёт. Ушастики ждут твоего ответа. Позже поговорим в более спокойной обстановке. Не давай им понять, что понимаешь эльфийскую речь».

«Хорошо… И… Спасибо!»

Мысленный диалог продолжался всего пяток секунд, за которые в лесу у дуба успела воцариться тишина. Двое эльфов ожидающе смотрели на паренька. Третий со злостью.

— Да. Успокоился, — наконец-то вымолвил Ирбис, — у меня есть знак вашей богини, и я требую, чтобы вы довели меня до Великого леса! Вот…

Ожидание сменилось удивлением.

— Это невозможно! — выкрикнул беловолосый.

— У меня знак вашей богини… Я требую, чтобы вы довели меня до Великого леса… — вновь повторил молодой путник и ощутил, как его руки обрели свободу.

— Только без глупостей, юноша, — велел эльф в капюшоне, как и двое других, вооруженный длинным луком, шагнувший из-за спины зверолюда и направившийся к товарищам, — нам нужно это обсудить.

— Нечего тут обсуждать, — возмутился раненый следопыт, подбирая своё оружие, а затем доставая из-под плаща светло-голубой шелковый носовой платочек и осторожно начиная стирать им кровь со лба.

— Давай помогу, — предложила ему свою помощь эльфийка, но тот лишь отмахнулся.

— Я жду, — буркнул парень, вдруг почувствовавший, что может немного и понаглеть с этой компанией. Виной тому были слова «Не запоминающегося» и серебряная застёжка на его плаще, придававшие уверенности. Но хоть такая возможность и была, мальчишка решил ею не злоупотреблять, по крайней мере, в отношении двоих эльфов. О прощении третьего не могло быть и речи.

Троица эльфов принялась между собой обсуждать сложившуюся ситуацию на родном языке, считая, что стоявший рядом паренёк, подобравший свой лук, не понимает их слов. Конечно же, начался спор. Ирбис не так уж и хорошо знал эльфийское наречие, чтобы сходу понимать беглую речь. Писать по-ихнему, так вообще не умел, как и читать. На данный момент имевшиеся знания он приобрел от родителей и гостей из Великого леса, изредка посещавших его родные края. Учеником мальчишка был не очень-то усидчивым, но его скудных способностей вполне хватало, чтобы улавливать общую суть разговора.

Первое, что ему удалось подслушать — это настоящие имена эльфов: беловолосого звали Кэаларом, девушку — Эльдериль, а третьего — Фирнантиэлем. Вероятно, упоминались и фамилии, но парень не был до конца уверен в том, что верно понял чужую речь. В конце концов, они могли оказаться попросту незнакомыми ему словами. Слушая беседу троицы, Ирбис на всякий случай даже отвернулся в сторону, чтобы выражением лица случайно не выдать своего знания их наречия.

Эльфы не повышали голосов, говоря спокойно, но из содержания их разговора было ясно, что они спорят. Кэалар наотрез отказывался быть проводником для юного зверолюда. Фирнантиэль настаивал на том, что их долг помочь тому, кто несёт знак Богини. В свою очередь, Эльдериль заняла нейтральную позицию, не вставая на чью либо сторону.

— Фирнантиэль, ты ведь сам понимаешь, что всем будет лучше, если зверёныш сгинет в этих лесах. Привести его на родину будет величайшей глупостью.

— Не нам об этом судить, друг мой. Юноша прямо попросил помощи. Наш долг, долг любого уважающего себя эльфа — помочь несущему Её знак. Однажды мы проигнорировали его просьбу о помощи… И теперь ты стоишь тут с разбитым лбом.

— Парни, не знаю насчёт вас, а мне очень интересно узнать, как он вернул себе ногу. Я точно видела, как отродье пепла её откусило…

— Эльдериль! Все мы видели пепельное копьё, убившее того монстра! — впервые воскликнул беловолосый, — неужели вы намерены помочь тому, кого пощадил Пепел? Он может быть одним из них.

Начавший ходить из стороны в сторону Ирбис застыл на месте, услышав об этом нюансе. Сам он весьма смутно помнил то, что происходило после обрушения дома, и списывал гибель оторвавшего ему ногу чудовища на помощь «Не запоминающегося». Копейщика он знал всего одного. И представить, чтобы именно он мог выступить в роли спасителя, не получалось при всём желании. Даже во сне подобное навряд ли бы приснилось. Разве что в кошмаре, где он сам уже стал тлеющим монстром. Вопросов, роившихся в голове, становилось всё больше и больше.

Заминка и удивление мальчишки остались не замеченными спорщиками, продолжавшими обсуждение.

— … его не растерзали… Унесли. И вот он вновь на своих двоих бродит. Его нельзя оставлять в живых, — продолжал увещевать спутников Кэалар.

— Должна заметить, что владелец того копья, несомненно, тоже эльф, как и мы. Конечно, мне не ведомо, что там у него на уме и на что он способен. Но он ведь мог знак Богини заметить? Почувствовать Её благодать, например. Быть может, он ещё не отвернулся от Владычицы? Вот и пощадил зверолюда.

— Ты сама то в это веришь? Пепел не делает исключений ни для кого.

— Много ли сейчас носителей Её знака по миру бродит? — вновь заговорил Фирнантиэль, — до получения этого задания я сам считал знак Богини всего лишь сказкой…

— Тем не менее, его пощадил Пепел. У него вновь отросла нога. Ни одна магия не способна так скоро восстановить потерянную конечность. В лучшем случае недели уйдут, но не дни. Фирнантиэль,