– Передай Маху, что я очень довольна его маджаями. Пусть не забудет их наградить. – Она задержала взгляд на Амени и чуть заметно улыбнулась ему.

– Будет исполнено! – пообещал Хармхаб, а когда ворота Дома Ликования захлопнулись, с облегчением выдохнул: – Все! Сейчас – помолиться, помыться, хорошенько пожрать, побольше вина и спать!

Амени все стоял и смотрел в ту сторону, куда ушла Меритре в сопровождении толпы вельмож. Он забыл, что происходит вокруг, лишь помнил последний ее взгляд. Она только на него так посмотрела, только с ним безмолвно попрощалась одними глазами. Или ему показалось?

Хармхаб окликнул его:

– Ты чего, спишь на ходу? Залезай в колесницу. Поехали дамой. Я прикажу приготовить теплую воду и подать свежего молока. Да что с тобой? – вновь забеспокоился военачальник, глядя на Амени.

– Со мной? – удивился юноша. – Со мной – ничего.

– У тебя такое счастливое лицо, словно ты узрел ворота в Иалу.

– Я, просто, очень устал, – растеряно ответил Амени, запрыгивая в колесницу.

12

До восхода солнца, когда ночная прохлада еще заставляла ежиться под шерстяным пледом, гостей вежливо разбудил рисут. После долгих процедур мытья, бритья и одевания, им подали свежего молока и теплого хлеба. Хармхаб в великолепном нежно-синем одеянии из тончайшего льна, с золотым широким ожерельем появился перед гостями. На голове его красовался черный парик. Ровные напомаженные пряди спускались до самых плеч. На ногах мягкие белые сандалии. Лицо чисто выбрито и тонко расписано.

– Вы готовы приветствовать солнце? – бодро спросил он. Вид у него был свежий, как будто он не пил вчера вина и спал беспробудно всю ночь. – Носилки готовы. Мы отправляемся в Солнечный храм Йота. Вас встретит золотой город Ахйот во всей красе. Поэты воспевают его, когда он купается в первых солнечных лучах: Великий очарованием, радующий глаз своей красотой.

Выйдя на главную улицу, Амени увидел, как к центру, туда, где стоит Солнечный храм и Дом Ликования, стекался народ: кто пешком, кто в носилках. Все в нарядной одежде, с цветами и кувшинами жертвенного масла в руках. Пришлось идти в плотной толпе. Носилки с отцом и главнокомандующим, словно корабль, плыли над головами. Амени с братьями шли следом, стараясь не отставать. Иначе можно было потеряться. Вскоре они оказались перед высокими стенами, украшенными яркими фресками. В восточной части возвышались два огромных прямоугольных пилона, геометрией своей напоминая усеченные пирамиды. На шестах перед пилонами развивались разноцветные стяги Йота. Верхушки исполинов покрывали золотые пластины. Когда всходило солнце, верхушки пилонов первые ловили его яркие лучи, как будто вспыхивали огнем, оповещая город о начале нового дня; а когда солнце садилось, и наступали сумерки, лучики еще долго играли на золотых пластинах, прощаясь со всеми живущими на земле. Между пилонами находились ворота в храм. Двери крепкие, из лучшего лабанского кедра, инкрустированные золотом и серебром. Пройдя сквозь них, Амени оказался в обширном открытом дворе. Сквозь двор шла слегка приподнятая каменная дорожка к следующему залу, а по бокам, ровными рядами стояло множество жертвенников. В середине зала возвышался огромный каменный алтарь.

Амени невольно сравнил Солнечный храм с заброшенными храмами в Уасте. Обычно древние святилища представляли собой крытые колонные залы, заканчивающиеся небольшими наосами. В сакральном мраке этих наосов покоились статуи богов. Здесь же не было ни крытых помещений, ни наосов, только дворы, идущие один за другим, открытые небу и солнцу.

Стены с ложными колоннами, покрытые живописными фресками, обрамляли двор. На картинах была представлена вся природа Та-Кемет, живущая под покровительством Йота, все твари, радующиеся солнечным лучам: летели стаи птиц, паслись буйволы, плескалась рыбы и, конечно, кругом заросли папируса. Помимо ярких красок, рельефы украшали вставки из различных камней: небесно-синего лазурита и кровавого сердолика, зеленовато–голубой бирюзы и золотисто-желтого песчаника, блестящие кусочки стекла и нежно-белый фаянс.

В третьем последнем зале для знатных особ собралось не столь много народу. Этот зал предназначался только для высоких чинов. Здесь и краски на фресках поярче, и сюжеты в картинах иные: все больше изображался высокий Сын Солнца, подносящий жертвы своему небесному отцу в окружении маленьких вельмож, вереницей выстроившихся возле его ног. По золотым медальонам на шеях, Амени определил среди присутствующих старших писцов, ведающих государственными архивами, посланцев в чужеземные страны, начальников складов, старших над строителями, главных кормчих. Все замерли в ожидании восхода. Солнце еще не появилось из-за гор, окружавших город, но верхушки пилонов уже вспыхнули веселым светом. На высокой площадке между пилонами возник верховный жрец солнца Мирэ в желтой накидке, расшитой серебром и драгоценными камнями. Жрец протянул руки к восточным горам и провозгласил начало нового дня. Хор грянул гимн всемогущему Йоту. Люди восхваляли единого Бога, дающего кров и пищу, повелевающего судьбами. Молящиеся подносили к жертвенникам хлеб, вино и цветы. Все происходило торжественно и чинно. После молитвы народ спешили к дворцу правителя.

Вдоль широкой дороги, тянувшейся с юга на север, параллельно течению Хапи, по обеим сторонам возвышались мощные каменные стены. Справа располагался Большой Дом правителя, где находились все государственные службы, помещения для архивов, приемные залы. В этом дворце правитель творил: беседовал с послами из других стран, принимал дары, выслушивал чиновников, издавал законы. По левую сторону от дороги находилась другой дворец для отдыха и развлечений. Рядом с дворцом раскинулся густой тенистый сад. В голубых прудах благоухали нежные лилии и плавали птицы с подрезанными крыльями. Там же в жилой части был возведен малый храм Йота, в котором только правитель с семьей и близким окружением встречал восход солнца и провожал светило на покой. Этот храм по планировки напоминал главное святилище Йота, но был обставлен проще, по-домашнему.

Между дворцами, прямо над дорогой нависал широкий крытый каменный мост. Посреди моста на улицу выходило широкое окно, украшенное резными колоннами. Люди собирались под этим окном и терпеливо ждали. В проеме должен появиться Сын Солнца, чтобы благословить всех живущих. Народ заполнил улицу. Негде было ступить.

Когда лик Сиятельного возникла в окне, толпа взорвалась приветствиями. Высокая тиара правителя Обеих Земель переливалась разноцветными искорками от множества драгоценных камней. В накладную бородку вплетены нити жемчуга. В руках символы власти: бич с множеством хвостов нехех и крючкообразный посох хека. Рядом с правителем появилась его солнцеликая супруга Нефертнефруйот в высокой синей тиаре и три Дочери Солнца: старшая Мийот, средняя Мекйот и младшая Анхсэмпйот.

Сын Йота поднял руки вверх, призывая к тишине, затем произнес сильным зычным голосом:

– Мой отец Йот благословляет вас, жители благодатной земли. Здоровье, сила, красота да прибудут с вами. Перед восходом воссияла звезда – Спутник Йота. Хапи ночью набрался сил для оплодотворения земли. Я объявляю начало праздника Опет! Пусть все будут счастливы!

Толпа наперебой принялась