Серые скалы полукругом смыкались к реке, а в их котловине покоилась Солнечная столица с ее великолепными храмами и дворцами, золочеными пилонами и густыми ухоженными садами.

– Похоже на треснутую чашу, – нашел сравнение Амени. – Тот край отломился и упал, – он указал на берег Хапи. – А в чашу накрошили зелень и кусочки свежего сыра.

– И мне иногда так кажется! – засмеялась Меритре. – Смотри, – указала она вниз, – пилоны Солнечного храма. А вон – Дом Ликования. Там мост через центральную улицу. Ниже Северный дворец.

– А что это за здания? – Амени указал на серые прямоугольники, стоявшие почти за чертой города.

– Дом Войны, казармы и конюшни, – объяснила Меритре. – Мимо них в город тянется широкая дорога. Она ведет в каменоломню. Там вдалеке еле заметные домики каменотесов. А вон там, – она ткнула пальцем далеко на север, – в скалах Долина Ушедших. Там спит мая мама.

– Но это же восточный берег? – удивился Амени. – Везде хоронят только на Западном берегу. Как же души переберутся через Хапи?

– В Горизонте Йота все гробницы на восточном берегу, – не поняла его Меритре. – Души умерших сливаются с Йотом во время восхода. Зачем им преодолевать реку?

Амени не стал спорить, так как почувствовал, что столкнулся с философией, в которой он ничего не смыслит. Ему рассказывал старый Мериамос о другом мире, в котором человек оказывается после смерти. Душа проходит долгий опасный путь по царству Дат. Двенадцать часов ночи – двенадцать ступеней посвящения. Особый мир, в котором нет времени и обыденных понятий о пространстве. Душа окунается в Дат, как в глубокий омут, и выныривает с другой, светлой стороны, возрождается вместе с Солнцем, наполненная неземной радостью и счастьем. Но там, в подземном мире душу ждут серьезные испытания. Надо держать ответ перед строгими судьями за все земные дела. Лишь только чистая душа сможет преодолеть все двенадцать ступеней и сольется с сиянием солнца. Вроде бы так звучала легенда. Амени не особо задумывался о смерти. Тот час, когда ему предстоят столь трудные испытания, сейчас казался ему очень далеким.

– Пойдем к реке! – Меритре вскочила на ноги. – Обожаю первые дни разлива.

Они обогнули город с юга и вышли к нескончаемым садам. Амени увидел великое творение человеческих рук – сады на камнях. В скальной почве выдалбливались углубления четыре локтя в ширину и четыре локтя в глубину. К каждой яме прорубали желобок. Воронку засыпали землей и сажали фруктовое дерево, а по желобку нагоняли воду. И весь этот рукотворный сад цвел и плодоносил. Садовники, завидев Меритре, широко улыбались, кланялись и кричали вслед:

– Здоровья и счастья тебе, госпожа! К нам пришла Меритре в первый день Опета – значит, сады будут полные плодов!

– Трудитесь мирно и не знайте нужды! – отвечала Меритре и, обернувшись, добавила: – Никому не говорите, что видели меня!

– Даже под страхом пыток не скажем! – заверили ее садовники.

Когда они добрались до реки, в нос ударила вонь гниющей травы и смрад болота. Хапи выглядел, не как в обычное время: голубовато-зеленым и спокойным, а отливал коричнево-бурым цветом. Мутная вода несла с собой множество листьев и веток. Рыбаки вытаскивали на берег легкие лодочки, подальше, чтобы суденышки не смыло быстрым потоком, поднимавшейся реки. Рыбаки кланялись Меритре и радостно кричали:

– Здоровья, красоты и силы тебе, добрая госпожа! Меритре нас посетила в первый день Опета – весь следующий год будет богатый улов!

– Пусть в ваши дома никогда не приходит нужда! – отвечала Меритре. – Кто не испугается переправить меня на тот берег?

Рыбаки наперебой стали предлагать свои лодки. Меритре прыгнула в утлый челн и поманила Амени. Юноша неуверенно последовал за ней.

– Не опасно! Вон, какие водовороты, – на всякий случай предупредил он.

– Не бойся! – смело улыбнулась Меритре, показав ряд ровных белых зубов. – Наши рыбаки знают здесь каждый омут.

В подтверждении ее слов высокий жилистый рыбак уверенно оттолкнул челн от берега, и стоя на корме, заработал длинным веслом, да еще загорланил веселую песню. Лодку предательски закачало, но кормчий правил уверенно, ничего не страшась.

– Вы меня не видели! – крикнула Меритре, оставшимся на берегу рыбакам.

– Молчим, как пойманная рыба! – замахали они руками.

– Тебя все знают, – удивился Амени.

– Я же здесь родилась, – засмеялась девушка.

Преодолев реку, лодочка с шуршанием продралась сквозь камыши и уперлась носом в песчаный берег.

Амени выпрыгнул первым, и ноги по щиколотку утонули во влажном теплом иле.

– Возьми меня на руки, – попросила Меритре. – только не смей крепко прижимать, иначе исцарапаю тебе лицо.

Он подхватил легкое тело девочки и перенес на сухое место. От нее пахнуло каким-то нежным теплом. Тонкие руки обвили шею. От их легкого прикосновения волна жара пробежал по спине. А дыхание девушки обожгло, как огнем. Амени ничего подобного раньше не испытывал и почувствовал, что лицо начинает гореть. Он аккуратно поставил Меритре на землю. Когда выпрямился, то прямо перед собой увидел ее темные глаза и раскрасневшиеся щеки. Пухлые аленькие губки слегка приоткрыты.

– У тебя странный взгляд, – тихо, словно шелест ветерка в траве, сказала она. – Не смотри на меня так. От твоего взгляда у меня мурашки по телу бегают. Пойдем!

Впереди, среди бурых голых полей показалась возвышенность, где густо зеленели деревья. Под деревьями стояли глинобитные дома землепашцев. Собаки залились лаем. Босоногие, голопузые дети, игравшие неподалеку, подняли радостный крик и кинулись к Меритре. Седой старец и несколько сухих жилистых мужчин вышли навстречу. Из одежды на них – только набедренные повязки. Лишь старик был облачен в желтую накидку жреца. В руке он держал высокий посох главы поселения. Старец одним грозным окликом успокоил детвору. Мужчины низко поклонились гостям. Жрец воскликнул:

– Радуйтесь, земледельцы! В первый день Опета к нам явилась Меритре! Это лучшее знамение, что мог послать Йот! Урожай будет богатым. Нам не грозит засуха и саранча!

Под радостные крики и ужасную музыку визгливых тростниковых флейт их повели к центральной площади поселения, где возвышалась каменная стела в честь Йота, а перед ней располагался жертвенник. Меритре вместе с местным жрецом возлили на плоский серый валун вино, разломили хлеб и возложили венок из цветов.

– Почему вы так ее обожествляете? – спросил Амени у юноши примерно его возраста.

Тот с недоумением посмотрел на него:

– Ты, господин, наверное, не из наших мест.

– Я из Куши.

– А, – юноша понимающе кивнул, – Это же Меритре. Она приносит удачу. Кто может в этом сомневаться.

Их усадили за длинный стол, стоявший прямо перед стелой. На столе дымилось множество разнообразных блюд, и весело торчали кувшины с вином и пивом. Все выглядело аппетитно. Меритре и Амени оказались на самое почетное место среди старейшин деревни. Веселье началось с гимна Йоту. Все жители, как один, затянули нескладно молитву. После полилось вино по кружкам, зазвучали тосты. Но вдруг Меритре вскочила с места, с растерянным видом попросила