платообразную вершину и ровные, девяностоградусные стены. Как коробка из-под шляпы. Далее шла гора, условно названная нами татарской тюбетейкой, – широкая, с пологим конусом, за ней – гора-колпак, узкая и островерхая, а заканчивала этот галантерейный променад та самая гора-юрта, которую мы увидели с «перекрестка два». Правда теперь, коли уж вся эта цепь выглядела, как головные уборы, хотелось назвать ее шлемом. Или, чтобы было поэтичнее, шеломом.

А вот за ними…

За ними, прикрываясь фатой скал, холмов, расщелин и ущелий, выглядывала озорной невестой Босжира. Однако это был не тот открыточный вид, что пленяет всех. Мы подъехали к Босжире с другой стороны. С севера. Но нисколько из-за этого не расстроились. Наоборот, блуждания подарили нам редкую возможность, увидеть это чудо природы с необычного, мало доступного ракурса.

Колеи здесь были, хотя и не слишком набитые, но довольно отчетливые. По ним мы и попылили.

Колеи закончились у ущелья. Здесь была утоптанная площадка, конечная точка маршрута всякого сюда добравшегося. Мы остановились поодаль, не доезжая метров двести. Как по мне, отсюда самый помпезный вид на Босжиру.

Между двух гигантских столовых гор неимоверным разломом начинается ущелье, до нас доходящее уже тонким ломаным шрамом.

Мы стояли на площадке, от которой к ущелью шел покатый спуск, поросший, будто лужайка, крепкими шарообразными кустами от силы в полметра высотой. Крепкие свилеватые стволы, вгрызающиеся с паучьей цепкостью в почву, и плотные кроны из мелких чешуйчатых листьев. Даже если бы мы были не возле Босжиры, они сами по себе стали бы достопримечательностью, настолько сочно-зелеными выглядели их кроны среди повсеместной суши. Не уверен, но, похоже, это была гармала или что-то из песчаных акаций.

За ущельем громоздилась гора-башня, за ней две чудовищно громоздкие столовые горы с ущельем, а из-за них выглядывали Клыки Босжиры. Отсюда они виделись в не совсем привычном ракурсе. Дальний, обломанный клык был теперь ближним, а ближний, заостренный, дальним. То есть если представлять клыки Босжиры челюстью какого-то чудовища, то мы сейчас находились внутри его пасти и глядели на мир из ее разверзнутого зева.

Дальше, за клыками, почти у самого горизонта, виднелась белая равнина Кендерли-Сора – заповедное и очень красивое место на дне впадины Карынжарык, второй по глубине в Казахстане, после впадины Карагие.

Белые волны Кендерли-Сора были будто пена, изрыгаемая из пасти ярящегося зверя. И будь над нами хоть какое-то укрытие, да пускай даже натянутое на манер полога низкое облачное небо, эффект нахождения в пасти чудища был бы полнейшим. Но над нами было лишь прозрачное до хирургической яркости небо Казахстана и установившаяся уже под 45 жара.

Вид отсюда на Босжиру был великолепен. Шарообразные эти кусты, вкупе с отбрасываемой к горизонту многоярусной ломаной линией гор и клыков, создавали неповторимый, въедающийся в память, как рефлекс в нервную систему, пейзаж. Но пора было и честь знать. Мы планировали подъехать поближе к клыкам, к ущелью, жара просто загоняла нас в автомобиль, в спасительные струи климат-контроля, как вдруг случилась весьма приятная задержка.

Босжира – это, несомненно, чудо природы. Оно само по себе монументально и поражает любой искушенный взор. Однако сегодня нам особенно повезло. Ох, не зря мы все же блуждали.

Приседая в последний перед отъездом раз, чтобы захватить в объектив и шарообразный куст на переднем плане и Босжиру, я вдруг увидел вылезшую из-под этого куста весьма крупную ящерицу – степную агаму.

Пока я обходил вокруг куста, чтобы поудобнее взять ее в кадр, ящерица, очевидно растерявшись, не нашла ничего лучше, чем забраться на крону куста, распластаться на ней и прикинуться листиком. Однако в этом она нисколько не преуспела, зато быстро набрала на жаре замечательный салатовый цвет и замерла в изящной позе, небрежно свесив в мою сторону длинный хвост.

Не веря своей удаче, я отщелкал серию превосходных фотографий – шарообразный куст на каменистой земле, на нем изящная ящерица, фоном ущелье и горы, и в пролом между ними, вонзаясь в синее небо, торчат клыки Босжиры.

Семейство мое с дружным «вау» тоже покинуло машину и давай фоткать ящерицу на смартфоны. Этот переполох привел к еще более неожиданным последствиям. Из того же куста выскочили еще две ящерицы, на этот раз круглоголовки-вертихвостки. Времени рассуждать о том, насколько возможно такое сожительство, у нас не было, нужно было ловить момент.

Круглоголовки были не так трепетны, как агама. Они были явно недовольны нашим вторжением. Конечно, они бы с радостью убежали, но три полоумных человека, хаотично снующие вокруг куста, их дезориентировали. Они понадували щеки, побили хвостом, а потом поняли, что опасности в принципе нет, и вновь убрались внутрь куста. Спустя время туда же сползла и агама. Да и нам было пора. Однако еще один объект, теперь уже позади машины, привлек наше внимание.

С виду это была просто большая куча серой земли. Как будто несколько самосвалов свалили грунт в одну конусообразную кучу. Побитая уже осадками, с проточенными дорожками стоков, она лежала здесь будто бы не первый год и уже сбилась, осела и затвердела. Вот только не ездят по пустыне самосвалы.

Ничего похожего вокруг не наблюдалось. Больше всего это походило на застывшую макалубу грязевого вулкана.

По приезду я честно изучил всю информацию о грязевых вулканах на Восточном Каспии. Есть сведения о таковых в Туркмении. Сведений о грязевых вулканах Мангышлака нет. Поэтому я не знаю, что это такое. Возможно, выброс грунта из какой-то полости, заполненной газом. Возможно, просто плод моего воображения. Но выглядит интересно.

Вскоре мы подобрались вдоль ущелья ближе к Босжире. Здесь ущелье уже раздалось во всю мощь. Ширина его была метров тридцать, а глубина визуально доходила метров до пятидесяти. Борта его представляли буро-розовые изломы, будто все оно состояло из мрамора. Россыпь каменных обломков внизу напоминала бурлящую реку. Безмолвно бурлящую тысячелетиями реку. Ущелье кружилось вокруг нас извивами и было самоценным природным объектом, безо всякой привязки к Босжире.

Сами клыки отсюда было уже плохо видно. Торчали только их навершия. И нас посетила мысль, забраться на одну из столовых гор, обрамляющих клыки. Мы были на правом, если смотреть на клыки, борту ущелья, поэтому выбор перед нами не стоял. Лезем на правую гору.

Осмотревшись, мы увидели забирающую к этой горе из степи колею. Вскоре мы уже тряслись по всхолмленному, напоминающему упаковочную пленку с пупырышками склону, с пупырышка на пупырышек, забираясь все выше и выше. Но в какой-то момент наступил предел для нашей машины, и дальше нам предстояло идти пешком. Термометр показывал плюс сорок семь по Цельсию.

Взяв с собой два литра воды, мы