о том, как подчиню себе вашу расу. И что в итоге? Предводитель раманш явился ко мне сам… грозный и злой, невероятно сильный, но, к сожалению, ограниченный в способностях. Я знаю о связи, господин Вэй. Я знаю о том, что из-за призыва ты слаб. Более того, стоит убить твою ненаглядную ведьму, как ты сам покинешь этот мир. Надо же… Верховная ведьма не просто совершила призыв и выжила после него, но и связала этой магией одного из самых сильных представителей. Тебе не поможет вода, Раманш. Она не избавит тебя от ведьмы, а вот я с удовольствием сделаю тебя свободным…

Он не знал… Он не знал о том, что мы больше не связаны…

После удара все тело словно онемело. Рук почти не ощущала, голова сильно кружилась.

Сильные мужские руки внезапно сжали мое горло, но я ждала этого с самого начала. Магия давно копилась на кончиках пальцев…

Он с силой оторвал меня от земли… улыбался, глядя прямо в лицо. А потом понял, что что-то не так…

Заряд молнии сорвался с моих ладоней, проникая в воду. Вэй, как и остальные, видели, что я задумала, а правитель понял о замысле уже слишком поздно.

Меня мгновенно отбросило волной в сторону. Мощный удар энергии накрыл врага с головой, проникая во все клетки и сколько бы мертвой энергии он в себе ни носил, ее не хватит, чтобы восстановиться полностью за короткий срок.

Стражи не вмешивались. Кто-то решался посмотреть, что происходит в зале и был поражен тем, на что способен правитель. Некромант, что правит Эрмером… некромант, накопивший в своем теле столько силы… не сложно догадаться, где был источник всего этого и зачем ему понадобилась война с раманш.

Ненасытная тварь, убившая сына.

Саяр успел защитить Вэя и Въерна. Он воспользовался магией, но даже так удар задел его по ногам, оставив ожоги. Нет, маг не отлетел в сторону, но больно ему было.

Правитель медленно встал на ноги. Его лицо исказилось из-за ожога, как и половина тела. Один из стражей, что находился возле ворот, пытался уйти, но колдун ему не дал. Он схватил его, еще живого и, одолеваемый яростью и злостью, с легкостью свернул ему шею.

Прильнув губами к еще теплой шее, он словно вампир стал втягивать энергию…

— Демон, забирающий душу, и то не выглядит настолько отвратительно, — Вельзевул сидел в зале на разрушенной колонне и, словно изголодавшийся волк, попавший на пир, забирал себе все, что считал нужным, — мерзкий старикашка…

— Сэрех, — Вэй видел, что мне плохо. Он знал, что одна я не справлюсь, поэтому встал рядом. Тепло его рук придавало неимоверный объем сил и даже то, что правитель частично восстановил свой резерв, пугало уже не так сильно, — я с тобой.

Больше не нужно никаких слов, его взгляд говорил о многом. Вместо тысячи слов и обещаний, он делал то, что необходимо здесь и сейчас.

— Его надо оградить от живых, — Саяр смотрел на то, как раны на теле правителя медленно затягиваются, как маг накапливает силы для удара, готовый убить каждого, кто находится сейчас в этом замке, — иначе источник его силы будет бесконечным. Даже я так не могу… Поцелуй смерти какой-то… фу, гадость.

— И это говорит тот, кто у себя в лаборатории творит всякое безобразие? — удивился Зел, хлопнув в ладоши, — надо же! Да у Норвэна сохранилось чувство прекрасного! Эй, правитель Эрмера! Слышал? Ты отвратительная свинья, гореть тебе в аду и вообще ты плохой человек. Интересно, а твои люди знают, что ты их специально воевать посылаешь, чтобы полакомиться потом на поле боя, а? Нет? Не знают? Ну… прости мужик, теперь знают…

— Можешь не стараться, демон, — правитель был совершенно спокоен, и даже то, что стражи от него отвернулись, его не смутило, — я все равно достану голову ведьмы, вскрою ее и получу те знания, которые мне так нужны. Живая или мертвая, но она все расскажет.

— Наивный, — шепнула я, глядя на Вэя, — даже если умру, все равно ничего не узнаешь.

— Я узнаю достаточно, Сэрех, — колдун был готов атаковать, это все видели, но наша реакция на его слова его явно смутила.

— Узнаешь, — согласно кивнула я, — узнаешь, что никакого призыва на самом деле не было. Узнаешь, что я просто готовилась к смерти, как и моя мама. Узнаешь, что той ночью я призвала раманш, заведомо испортив зелье. Узнаешь, что мне просто повезло, и Вэй по непонятной никому причине встал на мою сторону. Проблема в том, что все это уже давно не секрет…

Правитель смеялся. Долго и надрывно, он не мог остановить истерический хохот.

Он не верил, а мы молчали.

— Придется доказать, — тихо заметил Саяр и, глядя на Вэя, прошептал лишь одно слово, — извини…

Прикосновение ледяных ладоней к моей руке привело лишь к тому, что я мгновенно упала на мокрый скользкий пол. Я чувствовала, как сердце замедляет ход, как перед глазами все плывет. Слышала, с какой силой и злостью Вэй отбросил от меня некроманта, но также понимала, что сам раманш при этом нисколько не пострадал.

И правитель это тоже видел. Если бы призыв был, Вэю после такой магии пришлось бы не сладко, но он спокойно стоял со мной рядом. Он не пострадал, потому что мы нашли способ избавления от этой магии, смогли разорвать эту цепь и вновь стать свободными.

Но правитель этого не знает…

— Ты думал, я не догадалась о предательстве отряда? — встав с колен, я смотрела в глаза правителю, — ты действительно считал, что я не смогу обмануть их?

Он не верил. Точнее не так, он не хотел верить в то, что я говорила, но видел, что связи между нами действительно нет.

— Два варианта, — шепнул враг, наполняя тело энергией. Его глаза сверкали, он щурился, скрежетал зубами, испытывая неимоверную жажду заполучить правду, — или ты говоришь правду, или ты нашла способ разрушить связь. Второй вариант мне нравится больше, так что…

Он напал без предупреждения. Просто сорвался с места, не скрывая дикого всепоглощающего желания завладеть информацией. Судя по атакам, живой я ему не нужна.

Я видела, как мужчина приближался ко мне с неимоверной скоростью, как выставил перед собой руку, готовый пронзить магией мое сердце. Видела, как Вэй призвал поток, мгновенно охватывая мага, как замедлил его движение, направляя воду к рукам, как проникал в сосуды, без единого намека на сожаление, вытягивая из него кровь.

Алая жидкость потоком хлынула в массу воды, окрашивая ее в розоватый оттенок. Правитель не сдавался,