он хватал ртом воздух, продолжая пользоваться магией смерти. Тела стражей, что лежали рядом, внезапно шелохнулись.

Я готова была сражаться с мертвецами, но Саяр прервал призыв — он блокировал каждую попытку правителя использовать магию его профиля.

Вэй держал врага, приковав к полу. Тело мужчины иссыхало, теряя кровь, становилось хрупким. Его корежило из-за боли, но он не отрывал от меня взгляда, желая заполучить информацию. Даже сейчас, когда смерть уже обнимает его своими руками, он не верит. Не верит в происходящее, искренне считая, что одержит победу.

— За мной стоят сотни магов, — смеялся правитель, заходясь в безудержном кашле, — за мной власть и сила. Что ты можешь, ведьма? Ты — ничто. Просто отродье, рожденное… Рожденное…

— Твоей бывшей женой…

В этот самый момент изменилось многое.

Черта, через которую я боялась переступить, была мною разорвана. Рука, на кончике пальцев которой пылало яркое пламя, без тени сомнения коснулась его груди, прямо над областью сердца.

Огонь проник в клетки кожи. Съедая их, он добрался до сердца правителя, который понял смысл нашего плана уже стоя в объятьях смерти.

То, что я дочь Саяра, никто кроме нашего отряда не знал. Но то, кем была моя мать, узнают многие. Доказать это будет не сложно. То, что на моей стороне раманш — знают все и это один из ключевых моментов истории.

Единственный наследник погиб, никто не знал о том, что правитель убил Дерека, подбросив тело в пещеру к дракону. Логичный ход, причем очень правдоподобный. Мою мать знали при дворе, простой народ тоже ее помнит, несмотря на то, что прошло уже достаточно времени. Теперь для всех я — дочь правителя и наследница власти… Теперь я не только верховная ведьма, враг народа и предатель, я еще и убийца правителя…

Мне казалось, что когда я увижу его мертвым, мне станет легче, но я ошиблась.

Мне было все равно.

Я смотрела на то, как жизнь медленно утекает из иссохшего тела и не испытывала при этом совершенно никаких чувств.

Безразличие.

Ни покоя, ни радости, ни чувства свободы — лишь ощущение завершенности.

— Ну, как тебе? — демон стоял за моей спиной, с удовольствием протягивая руку к телу врага, — что чувствуешь, встав на темную сторону по собственной воле?

— Ничего не чувствую, — честно ответила я, наблюдая за тем, как в момент прикосновения ладони демона к сердцу правителя возникло еле заметное свечение. Тусклое, почти неразличимое. Оно пульсировало несколько раз, затем потухло, но стоило полностью оказаться в руках Зела, как эта энергия мгновенно окрасилась в иссиня-чёрный цвет.

— Чувствуешь омерзение от всего этого? — Зел повертел в руках энергетический черный шарик, затем щелкнул пальцами, и тот исчез, — его душонка, что самое интересное, не столь черна, как у твоего папочки. Этот гад хоть и убийца, но твоя кровь имеет куда больше шансов занять мое место в подземном мире. И как ты только такая вся правильная была? Смотри, Вэй, любовь всей твоей жизни перешла черту. Назад дороги нет, как бы она с ума не сошла.

— Не сойдет, — уверенно заявил раманш, взяв меня за руку, — я не позволю.

Стражи, что видели наше сражение, вышли в зал, с ужасом смотря на то, чем закончилась битва.

Они слышали слова о том, кем была моя мама, но не могли поверить в происходящее, тем более сложить все детали истории воедино.

Да я и сама их до конца не понимала.

Въерн сидел на полу среди остатков воды и крови. Он смотрел на все происходящее совершенно уставшим, полным горечи взглядом и молчал, не желая даже смотреть в мою сторону.

Саяр не подходил, но и не подпускал никого близко — его знали все без исключения, поэтому боялись, хотя Вэй в этом плане его явно опередил.

Я понимала, что теперь моя жизнь сильно изменится, что теперь я вряд ли найду покой.

Я понятия не имела, что будет дальше.

Глава 7

— Город прогнил насквозь, — Вэй сидел за большим круглым столом в обнимку с аквариумом. Периодически он поливав себя водой, получая от этого истинное удовольствие. Я улыбалась внутри себя, но выставить напоказ это чувство не могла. Почему-то не получалось, — Эрмер прогнил насквозь, и я говорю сейчас не о стенах замка…

Смена власти сопровождалась локальными войнами, которые быстро подавлялись стражами Эрмера. Саяр Норвэн ушел в тень, прекрасно понимая, что никто его к власти не допустит, но он указал на людей, в ком еще осталась совесть, а также чувство справедливости. Эти люди не знали о существовании арены, либо же искали ее с целью уничтожения.

Многие считали, что я убила Дерека и его отца ради власти. Люди говорили, что все это из-за отмщения, ведь меня бросили умирать в приюте.

Раньше за такие слова я бы возненавидела людей, но сейчас мне было все равно.

— Странно, но мне тебя жаль, — Въёрн вместе с проверенными им людьми присутствовал в зале для переговоров. Со стороны Элмена пришло лишь трое, но и этого достаточно для заключения мира трех сторон. Вэй был той самой, третьей стороной, которую все боялись, — почему не рассказать правду? Ты не убивала Дерека, это не навредит истории.

— В этом нет смысла, — я пожала плечами, — я не смогу это доказать, ведь теперь для всех я не только верховная ведьма, способная обойти любое заклинание правды, но и ведьма, что привязала к себе раманш, а так же нашла способ обойти действие его амулета. Молва разнесла это по всем городам, так что я теперь истинное зло и, судя по всему, не смогу найти покоя в своей жизни.

— Ты не просто истинное зло, — заметил Въерн, — а исчадье вселенского зла, потому что общаешься с самим Вельзевулом, а еще ты смогла достать пот дракона для призыва раманш… но мы-то знаем, что это не так, верно? А вот дракон ваш уже пустил слух, да так заливает, что даже я заслушался…

Вэй немного улыбнулся, но выглядело это как-то печально. Ему тоже было тяжело, особенно сейчас, когда ситуация с жителями городов настолько шаткая.

Он видел мое спокойное лицо, но прекрасно знал, что происходит за закрытыми дверьми нашего убежища.

Крик боли и дикий вой. Каждую ночь. Меня словно рвало изнутри, ломало вновь и вновь это чертово осознание того, что я убила человека не из-за ошибки, не из-за силы магии, а по собственной волеосознанносделав этот выбор.

Он всегда был рядом. Всегда держал за руку, даже когда я просила его уйти.