до сквера, минуя перекрытые проезды, я так и не увидел ничего особенного.

Фонтан был выключен и даже зелень как будто жухлая была.

— Ром, рядом никого. Лазарь проверил, — раздался в голове голос Лены. — Я постараюсь помочь, чем смогу.

И все же я смотрел по сторонам, опасаясь, что из-за любого дерева может выскочить вооруженный тип. Никого.

Я замедлился — еще три минуты в запасе.

— Рядом до сих пор никого.

Точно у меня наушник в ухе, а я — участник какой-то спецоперации. Но чувствовал я себя по-дурацки. Никого я так и не встретил. Телефон молчал.

Даже если за мной наблюдают и видели, что я пришел один — Антон может быть где-то рядом. Вопрос лишь… есть ли кому за мной наблюдать?

Я заметил внутреннюю стоянку — крохотный прямоугольник мест на сорок, не больше. И опять — никого.

— Я знал, что ты никого не приведешь, — послышался бодрый голос Ильи. — Знал, ведь ты же не дурак!

«Не дурак» нашел лучшее время вспомнить, что в рабочем ноутбуке была запущена программа на поиск Ники. А если выгадаю хоть немного времени, чтобы увидеть результат…

— Еще бы, — я даже улыбнулся, широко раскинул руки, но не переставал смотреть по сторонам. Мало ли где мелькнет чья-то еще голова, кто-нибудь махнет оружием — но никого.

— Не дурак, но и скромным тебя не назовешь. Опустим детали. У тебя есть то, что нужно мне. А я готов предоставить тебе то, что когда-то было твоим.

— Было? — я дернул бровью.

— Было, стало, будет… какая разница, все равно окажемся, — он свистнул, изображая рукой дугу, упирающуюся в землю. — В общем, я рад, что ты зашел поговорить. Я здесь один, если что. Исключительно в мирных целях. Надеюсь, что и ты никого с собой не привел?

— Как видишь.

— То, что я никого не вижу, еще ничего не значит, — Илья сунул руки в карманы брюк. — Но все получилось так, как я и предполагал. Мы с тобой поговорим.

— Давай поговорим, — согласился я.

— Так тебе интересно мое предложение?

— Допустим.

— Если бы не было интересно, ты бы даже не пришел сюда. Зря задаю пустые вопросы. Мне просто кажется, что ты немного мешаешься нам. Я хочу договориться мирно, избежать кровопролития.

— Некоторые из моих тоже не хотят кровопролития, — сказал я, упустив момент, что меня уговаривали его попросту не убивать.

— Значит, мы все настроены здраво, — воскликнул он. — Послушай, твоя деятельность за последние недели действительно нам навредила. Судя по некоторым следам к Матвею ты тоже руку приложил?

— Какому еще Матвею?

— У которого есть один хороший знакомый, сливший нам сегодня замечательную историю про непробиваемого парня, способного одной левой уложить пяток его замечательных охранников.

— Не знаю таких.

— А вот врать нехорошо. В городе нет больше никого, способного на такие фокусы, — Илья, несмотря ни на что, продолжал улыбаться. — Ну, сложилась такая вот ситуация, не буду тебя неволить, клуб приносил нам некоторый доход. Большой доход. Был, как это сейчас называется, важным логистическим узлом. И помимо истории про тебя, мне сказали, что клуб больше не нуждается в наших услугах.

— Сплошные загадки. Но продолжай, где я еще помешал?

— Да за последний день даже одного клуба достаточно, понимаешь? Ладно, раньше мальчишка мешался, так теперь ты решил с ним спеться и выдворить нас вместе с нашим маленьким бизнесом.

— Представь только, что у меня за пиджаком микрофон, — шепнул я, наклонившись к Илье чуть ближе. — И сделал себе срок. Всего одной фразой.

— Его же нет. У самого рыльце в пушку.

— Я как всегда ничего не понимаю, — улыбнулся я. — А мальчишка наверняка хорош, раз попытался великого богатыря лишить его наркодохода. Что там у вас за синька? Тамара варит?

— Не скажу. Сделаю, как ты. Ничего не знаю, ничего никому не скажу.

— Вот и поговорили?

— Я дам тебе еще времени подумать, — сказал Илья. — До вечера. И не вздумай нас объегорить.

— Послушаешь тебя, ты реально из средневековья вылез. Зря я кольчугу не надел.

— Юморист. Ладно. Поднимемся повыше, если ты не против?

— То ты меня в землю хочешь загнать, теперь наверх зовешь.

— Да блядь! — разошелся Илья. — Я с тобой серьезно разговариваю, а ты клоуна из себя корчишь! Был момент в самом начале, когда я думал, что ты мог бы сработаться с нами, но нет, у нас только серьезные люди.

— А я же вообще нелюдь.

Илья замолчал и пошел к лестнице, поднялся наверх, поманил меня рукой и исчез за балясинами. Я вздохнул и через ступеньку взобрался следом. Осмотрелся — снова никого.

— Если ты задаешься вопросом, зачем тогда мне надо было давать тебе время «на подумать», то это время нужно было мне. Чтобы показать серьезность наших намерений. Я прекрасно понимаю, кто ты. И что, если мы тебя грохнем просто так — последствий нам не избежать. Потери будут выше даже если клуб насовсем закроется.

— Великая экономика и бесконечная мощь защищает меня.

— Но вот твою подружку не защитит. А если ты решишь ее выручить силой, тогда у нас будет повод обвинить тебя в агрессии и тебя накроет твоя же контора. В общем. Про серьезность наших намерений. Видишь здание?

Илья показал рукой на старую кирпичную двухэтажку. Красная, без окон и с дырявой крышей — дикий контраст на фоне такого же здания, но после ремонта, прямо через дорогу.

— И мы считаем до раз… два…

Вместо счета три где-то раздался щелчок, ухнуло, бахнуло, вздрогнула земля под ногами. По улицам волной среагировали сигнализации у машин.

Одна из стен красного кирпичного дома прямо на моих глазах вывалилась на проезжую часть, раздавив собой пару автомобилей.

— В этом доме в следующий раз будет она. До встречи! — раздался голос спешно удалявшегося прочь богатыря, пока я смотрел, как оседает облако пыли на дороге. — У колеса обозрения. В четыре.

Глава 47

— И какой у нас будет план? — спросил Лазарь. — Время потратили впустую.

— Нет, не впустую, — ответил я. — У нас есть информация о богатырях. Серьезности их намерений и…

— Тебе Нику показали? — спросил Тони.

— Нет.

— Дурень.

— Я же ее искал, — я схватил ноутбук с запущенной программой и принялся отсеивать неверные результаты. — Ну, если бы она сама была здесь, работа точно пошла бы гораздо быстрее, — я листал и листал. — Слишком много похожего, но все не то. Или не тогда.

— Хочешь найти, где ее держат?

— Хочу убедиться, что она жива. Да, затупил. Предлагаешь мне позвонить Илье и затребовать разговора? Сказать «извини, забыл?»

— Рома… — протянул Тони.

— Они назначили следующую встречу около колеса обозрения. Где это?

— А здесь есть колесо обозрения? — удивился Лазарь

— Есть, в центральном парке, — ответила Франческа.

— Так… И что же они пообещали?

Я описал ситуацию. Суккуб внимательно выслушал:

— Ничего опасного не вижу.

— Я предположил, что ты мог бы вытащить ее, как только станет известно ее расположение, — ответил я. — После мы разберемся. Но нам понадобится взять с собой тело Антона. Показать, хотя бы издалека, что он у нас.

— И по всем правилам, ты хочешь сказать, — саркастически заметил Тони, — тебе покажут, где находится Ника?

— Именно так, — ответил я. — Черт! Ничего!

Я спихнул ноутбук с колен. Дурная программа. Нашла кучу совпадений с другими людьми — и все. А так могла бы быть не столько возможность узнать, что Ника жива, но и даже по каким-нибудь случайным фото понять, где она сейчас находится. А так у нас были целые сутки для того, чтобы подготовиться непонятно к чему.

— Нам бы не помешал холодильник, чтобы он не стух, — сказал Тони.

— Закажем. Но держать его здесь…

— В комнату к твоей аппаратуре? — подсказал Лазарь.

— Ладно.

Наш небольшой план с намеком на кое-какую продуктивность грозился стать единственным вариантом решения. И это мне не нравилось.

Но наступившее утро заставило отвлечься. Должен был прийти Герман, если только он не был подсадной уткой. И ровно в девять утра он продемонстрировал свою карточку на стойке, а потом столкнулся со мной в коридоре.

— Есть разговор.

— Я уже придумал кое-что, — начал оправдываться он.

— Я не ругаться, пойдем, — и я отвел его наверх. — Мне нужно знать, насколько ты серьезно намерен относиться к нашему сотрудничеству.

— Но я же… — и он скинул со спины рюкзак, начал доставать оттуда листы бумаги, но я его остановил:

— Посмотрю парой минут позже. Сейчас другое важно. Ты ведь друг Полины?

— Ну как сказать, — он пожал плечами. — Она считает, что я — ее друг, потому что иногда помогал с документами, оформлением и прочим. Я ее своим