другом не считаю. И пришел тогда лишь потому, что ее телохранитель не оставил мне другого выбора.

Я посмотрел на Германа, пытаясь найти следы лжи в его словах. И не нашел. Вроде бы как искренний.

Подстраховаться и позвать Лену — можно, но так и в параноика превратиться недолго. Решил оставить это на своей небезгрешной совести. И для вида пробежался по тому, что насочинял Герман.

— Неплохо! — высказался я, не заметив банальщины типа доставщиков пиццы и коварных таксистов. — Очень даже. Если Ильич не найдет в этом ничего стоящего, скажи, что я ему лично бороду повыдергиваю.

Паренек встал, добрался до двери и обернулся возле нее:

— А почему вы про Полину спросили?

— Ну как бы наше знакомство было краткосрочным и кончилось печально. Поругались мы, — я сложил ладони. — И думаю, общаться больше не будем. Поэтому я и хотел узнать — вдруг ты очень близкий ей друг и примешь ее сторону.

— Всего-то? — повеселел Герман. — Она порой ведет себя как стерва. Словно ей все должны. А почему? Батя шишка какая-то. Сама гроша не стоит. Не стоит волноваться из-за нее. Я могу идти?

— Мучай режиссер, — отправил я парнишку работать.

Холодильник прибыл через полчаса. Грузчики заволокли его наверх, пыхтя от напряжения, хотя в нем было не больше пятидесяти кило.

— И зачем он вам? — спросил один из них.

— Прятать трупы, — ответил я, вручил каждому по паре тысяч за усилия. Те, посмеиваясь, ушли.

Антона втихую перенесли, пока никто из актеров не видел происходящего. Выдохнули лишь когда захлопнулась крышка.

— Кощунственно, конечно, но я думал, он не влезет, — произнес Лазарь. — Неудобный.

— Во всех отношениях, — добавил Тони.

— Хорошо, что Франческа этого не слышит, — я закатил глаза.

— Я тут подумал над твоим планом, — продолжил жнец. — Ты дал Лазарю четкую роль, а мне…

— Ты вообще не хотел участвовать, — ответил я. — Или совесть замучила?

— Совести у меня нет, но я взялся тебе помогать. И если ты так упорно прешься за этой девкой, что мне еще остается? Не хочу, чтобы, если ее прикончили, ты винил меня, вот и все.

— Значит, ты поддерживаешь наш план, — заключил я. — Рад, — и пожал Тони руку. — Правда.

— Тогда нам остается ждать еще целый день?

— Еще в карты играть я уже не выдержу, — наотрез отказался я.

— А раньше играли сутками, — напомнил Лазарь. — Вспомнить хотя бы стражников на той башне… Тони, ты ведь тоже не слышал этой истории, точно! Ха!

И до самого вечера мы гоняли от моего кабинета наверху всех вопрошающих, потому Лазарь травил байки, которые исходили из времен древних царств, с именами, которые я не мог услышать ни от одного историка, и не вычитал бы ни в одной из множества книг о прошлых веках.

Простые истории вроде трех стражников, которые играли в карты несколько дней, пока игра не наскучила им настолько, что они решили позвать в игру пленника. И тот выиграл свое освобождение. Зачем истории имена этих стражников?

Глава 48

— Это мы еще до пятого века не добрались! — закончил очередную историю Лазарь.

— Нашей эры? — спросил я

— Нет, — посмеялся Лазарь, но его смех заглох, когда он навострил уши. — Что-то не то. Свет.

К окну мы подошли, как только в кабинете стемнело. Встали по разные стороны проема и уставились вниз.

— Кто еще есть в здании? — спросил Тони.

— Охрана, она здесь практически живет, — сказал я. — Шестеро сейчас должно быть, — и попытался увидеть, что же происходит снаружи: — Да что это…

Два «пазика» разгружались вооруженными людьми. Перегородив выезд со стоянки, автобусы прекрасно вписывались в мрак опустевшей улицы, точно где-то стоял еще с десяток таких же автобусов.

— Хорошо же кто-то подготовился, — заметил Тони. — Там почти тридцать человек. Что делать будем?

— Выйдем и наваляем всем, — предложил я.

— Устроим бойню в центре города, ну уж нет, — возразил Лазарь.

— Нашел время в пацифиста играть! — выкрикнул Тони.

— Эй вы! — громогласно завопил громкоговоритель снаружи. — Мы знаем, что вы внутри! Выходите все!

— Как-то не очень похоже на полицию, — заметил жнец.

— Зато похоже на очередную банду, — сказал я. — Либо нас пытаются выкурить отсюда богатыри, либо это мстит наш нелюбимый зампрокурора.

— Кто угодно, словом.

— Что происходит? — в кабинете появилась Лена.

— Помоги, пожалуйста, — сказал Лазарь. — Мне нужен доступ в голову каждого из тех, кто собрался внизу.

— Что вы надумали?

— Сейчас-сейчас, — начал Лазарь. А затем Лена предоставила ему тот самый доступ.

Мы с Тони лишь наблюдали за тем, как оживилась толпа, собравшаяся внизу. Замахали оружием в разные стороны, завертелись, пытаясь понять, что это за голос у каждого в голове.

Кто-то не выдержал, уже собрался нажать на курок — судя по тому, как его оружие быстро опустили вниз, он всерьез намеревался выпустить весь боезапас.

— Прекратить! — раздался вопль внизу. — Вы с ума посходили?

По улице проехало несколько машин, убрав мою уверенность в нашей полной изоляции. А то, что некоторые сразу же попытались спрятать оружие, подарило мне надежду на благополучный исход. Официалы они днем или нет, но сейчас они такими не были.

— Не поймут так — порешаем силой, — сообщил я.

— Что это было⁈

— А?

— Что? Где?

С улицы доносились испуганные вопли. Потом на бойцов прикрикнули уже без громкоговорителя — и те затихли.

— Слабоватая психологическая атака, — заметил Тони.

— Я лишь сказал каждому, что их ждет бурлящий котел и вечные муки, если они не уберутся отсюда, — просиял Лазарь.

— Ты вроде религиозностью не отличался.

— Я — нет, но отлично понимаю людей.

— Может, чего пострашнее надо? — предложил Тони. — Не все сейчас боятся загробной жизни.

— Можно еще разок, — пожал плечами Лазарь.

Не прошло и десяти секунд, как истошный мужской вопль разрезал воздух, а по фасаду застучали пули. Несколько штук разбили стекла на разных этажах.

— И что ты теперь сказал? — отскочив от окна, спросил я.

— Из предпоследней истории в голове отложилось. Про демонов-волков, пожирателей тел и душ где-то на территории нынешней Франции, тогда Римской Империи…

— Лазарь!

— Сжечь! — раздался вопль внизу.

— Пиздец, — услышал я от Тони.

Тот метнулся к окошку, но стекла разбили прямым попаданием не менее полусотни пуль. Снизу оживились насколько, что даже бой стекла не мог перекрыть весь исходящий от толпы шум.

— Может, мы что-нибудь предпримем? — спросил я.

Яркая вспышка осветила все стены кабинета. Почти ползком я перебрался к другому окну, откуда был лучше вид на источник света — горел мой автомобиль.

— ТВОЮ МАТЬ! Я вниз!

Тони и Лазарь попытались меня удержать, но я вывернулся и поспешил на первый этаж навалять всей толпе, пока они не успели еще что-нибудь сломать. Когда я преодолел площадку между первым и вторым этажом, внизу начали разрываться бутылки с зажигательной смесью.

Я успел потушить те, что влетели в зал, но остальные начали рваться в других комнатах — носиться между помещениями и тушить все и вся я не мог.

Пламя разгоралось, а системы пожаротушения у меня в здании не было до сих пор. Огонь охватывал здание все активнее.

— Вы не оставили нам выбора! Ваше зелье травит… — доносилось с улицы.

— Как же они стараются, — сказал Лазарь.

— Ты все еще пацифист? — спросил я. — Нас пытаются превратить в тех, кто варит наркоту! А потом и в…

Лазарь не успел ответить. Еще одна очередь разнесла вдребезги остатки окна — и кто-то особенно ловкий попытался закинуть бутылку в кабинет. Ее схватил Тони и тут же выкинул ее обратно.

— Чего мы ждем? — спросил он.

Я прижался к стене, посмотрел на автобус, но его конструкция явно отличалась от легкового автомобиля — попытка заставить бак в задней части корпуса взорваться провалилась. Вспомнив, что он находится сбоку, я сконцентрировался получше и «пазик» охватило пламя.

Взрыв опрокинул половину стреляющих.

— Подкрепление! — крикнул кто-то. Вроде не главный.

Я взорвал второй автобус. Сил было полно.

— Внутрь! — прозвучал приказ.

— В огонь⁇ Нет!

Началась перебранка купленных и честных.

— Мы тоже рискуем сгореть, — напомнил я.

Дверь не успела закрыться за нашими спинами, как в кабинете рванула бутылка со смесью. Мне этого было достаточно.

— Выходим все или выйду я один. Мне все равно. Они сожгут все.

— А где твоя охрана? — спросил Тони. — Видел их сегодня?

— Я… Нет!

— Мне казалось, я тебя уже называл дурнем, разве нет?

— У меня голова другим занята! На выход! — выкрикнул я.

— Если устроить бойню,