странах и научных областях, мы увидели лишь один выход – вложить собственные деньги в особый фонд для закупки алкоголя. Как человек, потративший последние лет десять на руководство подобными крупными международными проектами, могу с достаточной определенностью сказать, что почти невозможно заставить сотрудничать исследовательские группы, являющиеся потенциальными конкурентами, без личного общения, хорошей еды и разумного количества жидкого нейротоксина.

Признание полезности личного общения на базе спиртного должно послужить основой и для нынешних жарких споров о деловых поездках и их влиянии на выбросы парниковых газов. Некоторые борцы за климат недавно стали активно выступать за прекращение конференций с личным присутствием, (справедливо) утверждая, что это колоссальный источник парниковых газов и (менее убедительно) что личное взаимодействие можно попросту заменить виртуальным. Действительно, в эпоху, когда мгновенная и относительно повсеместная интернет-связь делает телеконференции приемлемым вариантом взаимодействия ученых и других специалистов, полеты за тысячи миль с целью посидеть в зале на лекции или пообщаться за столом могут казаться неоправданной тратой ресурсов. Если бы конференции исчерпывались обменом абстрактной информацией, это и правда можно было бы сделать более эффективными способами. Однако в обсуждениях этой проблемы не хватает признания всех причин, заставляющих людей посещать конференции.

В самом деле, важно рассказать о передовых исследованиях в официальных докладах, хотя сегодня основная информация из подобных презентаций распространяется присутствующими напрямую через «Твиттер». Однако не менее важно человеческое общение. И обеспечить его не означает бездумную трату денег налогоплательщиков или невосполнимую потерю для планеты. Уникальный интеллектуальный выигрыш от личных встреч ученых или специалистов на конференциях – это формирование сети профессиональных контактов, брейнсторминг и оттачивание идей за едой, в перерывах на кофе, а главное, на неформальных сборищах, когда день подходит к концу и в дело вступают опьяняющие вещества. Инновации – кровь современной экономики и сердце научного прогресса. Телеконференция рациональна, дешева и экологична, не говоря уже о том, что она спасает жизни во время пандемии, в разгар которой я это пишу, но даже расширенный сеанс в Zoom не позволяет участникам захмелеть и набросать на салфетке схему нового исследования.

Виртуальные «счастливые часы» стали популярны как попытка воспроизвести энергию и динамику отношений в реальности. Однако физически изолированные индивиды, смешивающие каждый сам себе мартини на разных континентах, в разных временных поясах, вынуждены терпеть сбои трансляции, плохой звук и даже при наилучшем интернет-соединении крохотное, но губительное запаздывание, из-за которого трудно найти подходящий момент, чтобы прервать собеседника или сменить тему. Даже самая хорошая видеоконференция обеспечивает лишь слабое подобие внутреннего оживления и особой «химии» отношений при личном общении в пабе или кафе, с опьяняющими веществами в качестве катализатора. Общие впечатления от музыки, веселой болтовни, не требующей усилий для ее синхронизации, от повышенной выработки эндорфинов и ослабления запретов невозможно заменить никакой из существующих технологий. Культура, создавшая Гёбекли-Тепе, ни за что не получила бы развития, если бы пробуждающие священный трепет церемонии, проводившиеся там, предназначались исключительно для интернет-трансляции. Это необходимо учитывать, размышляя о том, что было утрачено и что приобретено в мире, где взаимодействия между людьми все в большей мере происходят только через компьютерные экраны.

Редакционная статья{361}, опубликованная в первые месяцы 2020 г., когда пандемия заставила власти сворачивать многочисленные сегменты общественной жизни, отметила, что экономика после коронавируса будет серьезно сжиматься и станет менее продуктивной. «В мире, где офис открыт, но закрыт бар, – говорилось в ней, – качественные различия в мироощущении будут по меньшей мере столь же существенны, что и падение производства». Безусловно, все так и есть, но важно отметить, что отсутствие пабов непосредственно сказалось на ощущении качества жизни и на реальной производительности. Например, рискну предположить, что при прочих равных количество инноваций или новых патентов в любой области знания за один-два года после отмены ежегодных очных конференций упадет по сравнению с исходным уровнем, но затем снова вырастет, если возможность лично пообщаться и выпить восстановится. Если пабы и кафе – это плавильные тигли инноваций, то мы станем свидетелями того, как их замена стерильными телеконференциями вызовет такой же застой в коллективном творчестве, как и тот, что последовал за введением сухого закона в США в начале XX в.{362}

Люди, которые работали из дома и взаимодействовали с коллегами исключительно через видеочат, электронную почту и текст, не только чувствовали себя более отчужденными и оторванными, но и, скорее всего, реже переживали творческие озарения, поскольку не имели стимулов к хаотическим, непредсказуемым и, следовательно, потенциально новаторским обсуждениям. Возможно, видеовстречи более эффективны, но эффективность – главная ценность Аполлона – это враг прорывной инновации. Паб не только содействует хорошему самочувствию; если им правильно пользоваться, он помогает нам в долгосрочной перспективе лучше работать.

Те стороны нашей обезьяньей или волчьей натуры, которые удерживают наше внимание на задаче и отчуждают нас друг от друга, – целенаправленность, самоконтроль, эгоистичность – можно успешно отбросить, если собрать людей физически вместе, окружить их отвлекающими факторами, действующими на все органы чувств, и дать возможность постепенно дерегулировать свою префронтальную кору с помощью психотропных средств. Было бы чудесно, если бы в Zoom удалось создать функцию, позволяющую синхронизировать освещение и музыку в вашем доме и в кабинете партнера по бизнесу или исследованию, одновременно притягивая вас друг к другу транскраниальным магнитом. Однако пока мы ждем, когда группа разработчиков Zoom осуществит такое обновление, старый добрый алкоголь, употребляемый при личном общении в непринужденной обстановке, остается наиболее простой и действенной технологией в нашей культуре.

Корпоративы: Все за и против

Учет древней социальной функции опьянения облегчит нам и понимание других составляющих профессиональной жизни. Вспомните, например, споры вокруг корпоративов. Из-за таких последствий, как аморальное или даже преступное поведение пьяных сотрудников на корпоративных сборищах, многие компании сделали или собираются сделать подобные мероприятия абсолютно безалкогольными. Пивные бочки, бесплатное вино и коктейль-бар заменяются газированной водой и смузи со спирулиной. Танцы и болтовня с целью сближения сотрудников на персональном уровне также приносятся в жертву строго организованным (и трезвым) упражнениям из разряда тимбилдинга наподобие квестов или лазертага.

Баланс выигрышей и затрат, на основе которого делается подобный выбор, учитывает отнюдь не пренебрежимо малые финансовые, личные, а потенциальные правовые издержки ситуации, когда сотрудникам не просто разрешают напиваться, но активно в этом содействуют. А что же на другой чаше весов? Просто немного веселья? При подобной логике – удовольствие против конкретных, измеримых потерь – удовольствие обречено проиграть.

Если же вооружиться нашим эволюционным анализом опьянения, то более взвешенная оценка потребует сравнить бесспорные и понятные издержки от употребления алкоголя с менее очевидными выигрышами. Поэтому сверхуспешные компании, скажем Google, по-прежнему отдают спиртному организационную роль в своей корпоративной жизни. Как мы уже знаем, алкоголь способствует креативности как индивидуума, так и группы. Он помогает преодолеть недоверие и делает более свободным обмен идеями. Верно и то, что праздники на фирме укрепляют всеобщий дух и групповые узы, по крайней мере обладают этим потенциалом. Сюжет довольно смешного фильма «Новогодний корпоратив» (Office Christmas Party, 2016) строится на нежелании крупного инвестора вкладываться в технологическую компанию, поскольку в ней царит разобщенность, и вечеринка задумывается как решение этой проблемы. (Спойлер: сработало.) Живой северный олень, крепкое спиртное в кулере и кокаин в снеговой пушке – пожалуй, перебор, но все это демонстрирует нам: если поверить, что от опьянения может быть польза, баланс можно сместить в сторону веселья и реальные издержки решения об отмене вечеринки в офисе станут очевидными.

В одном из первых авторитетных обзоров полезности умеренного потребления алкоголя клинический психолог Синтия Баум-Бейкер сделала вывод, совпадающий с тем, что мы узнали из предыдущих глав: главными выигрышами являются снижение уровня стресса, объективного и ощущаемого, а также улучшение настроения{363}. Этот вывод поддерживается сообщениями напившихся в лаборатории испытуемых о том, насколько прибавилось у них ощущение счастья, эйфории и приподнятости и насколько ослабло напряжение, угнетенность и самокопание{364}. В ходе исследований взрослые респонденты и студенты колледжей говорят, что часто используют спиртное, чтобы справиться с социальной тревожностью или как «простейший способ почувствовать единство и сопричастность»{365}. Эти данные согласуются с классической работой в области