В окно к Луизе я вначале аккуратно постучала, та быстро открыла его и ахнула:

- Боже, Вася, почему не через дверь? Время же еще детское. Прошла бы просто по коридору?

- Незачем давать пищу слухам, если можно не давать.

Я скинула сапоги, не слезая с подоконника и дальше прошла босиком. Аккуратно поставила сапоги на коврик у входа. Кстати, у меня никакого коврика и в помине не было. Здесь мне постоянно приходится разуваться и контролировать свои носки, хорошо, что у меня был небольшой запас.

- Предлагаю вначале попить чаю. У меня есть лимонные пирожные. Практические свежие. Мля горничная владеет заклинанием стазиса и нас удалось привезти и сохранить много вкусного.

- А я вот бутерброды принесла.

Я вытащила из-за пазухи теплый сверток. По комнате сразу поплыл одуряющий запах колбасы с чесноком и свежего хлеба.

- Ого!

Мы чинно расселись вокруг невысокого столика, и горничная в белом чепце споро подала нам чай. Наполнила наши чашки, расставила вазочки с вареньем и выставила в центр те самые лимонные пирожные. В тарелочке отдельно лежал колотый сахар, который полагалось брать специальными щипцами. Все настолько правильно и красиво, что казалось, мои кривые бутерброды сюда не впишутся.

Но они вписались. Луиза ела их красиво, разве что, не отставляя пальчика, что вообще-то является дурным тоном. Но в остальном простые бутерброды в ее руках превратились в изящную закуску. Я взяла один, но заметила голодные глаза служанки, которая подавала чай.

- Ох, я так неосторожна, - пробормотала я, уронив бутерброд на скатерть, - не могли бы вы убрать этот бутерброд? – обратилась я к служанке.

Когда она вышла исполнять мое указание, Луиза усмехнулась и заметила:

- Я бы и так с ними поделилась.

Я почувствовала, что краснею.

- Но твой вариант смешнее.

Мы переглянулись и рассмеялись.

- Смотри, твой утренний урок не пропал даром, - я показала, как теперь умею подогревать чай, - ты же мне сегодня покажешь еще что-нибудь полезное?

- Я покажу вам заклинание чистки вещей, - вернулась та самая горничная. Сейчас она улыбалась, не размыкая губ.

Я азартно потерла руки. Сейчас левая вела себя прилично и послушно делала все что от нее требовалось.

Заклинание оказалось очень простым. Еще можно было восстанавливать ткань (я представила, что скоро восстановлю свой испорченный мундир и у меня их будет уже два).

- А вот этими заклинаниями можно делать прически, - заметила горничная, показывая нужные пассы руками.

- То есть мне теперь будет нужна всего одна рука? И не нужны горячие щипцы для укладки?!

Я была готова расцеловать такую полезную девушку.

- А что ты еще умеешь?

За вечер мы разобрали кучу всего: уборку, мытье окон, штопанье носков и продление жизни цветам. Цветы меня мало волновали, а вот прическа и носки. Даже не знаю, что важнее: красивая прическа или недырявые носки. И чистые.

После мы пили душистый чай с пирожными, которые оказались выше всяких похвал.

- Вот, возьми с собой. У нас их много.

Луиза сложила несколько мне с собой. Я не стала отказываться. Захар любит сладкое, но стесняется в этом признаваться.

Обратная дорога далась легко.

- Вашблагородь, я вам борща сварил. Но он какой-то странный.

Я заглянула в котелок. В нем были крупными кусками порублены картошка, свекла и колбаса, все это было залито водой.

- Ммм… - я зачерпнула варево с опаской, но попробовав поспешила за добавкой, - очень вкусно, спасибо. А передай, пожалуйста, хлеба.

Денщик вначале смотрел на меня с опаской, а после того, как я взяла в левую руку хлеб и принялась уплетать результат его трудов заулыбался.

- А я вот тебе пирожные принесла, - вспомнила я и вытащила подарок.

Сегодняшний вечер определенно был одним из лучших в последнее время.

ГЛАВА 6, В КОТОРОЙ Я ВАЛЬСИРУЮ

Утро для меня началось рано. Еще солнце не запустило первые лучики в мое окно как я отчего-то проснулась. Лежала, пялилась в потолок, там в углу на паутинке сидел маленький паучок. Надо было бы встать, да смахнуть его, но и вставать тоже не хотелось. Перина была мягкой, одеяло теплым, в подушке ничто не кололось, но сон не шел. Я вспомнила короткие ночи, когда приходилось спать в палатке под смачный храп сослуживцев. Или в казарме. А то и вовсе у костра, подложив под голову седло.

Самовнушение не помогло. Я встала, быстро умылась и, одевшись, вышла на улицу. Оббежала вокруг нашего здания, а после и вовсе углубилась в сад. Лучше побегать с пользой для души и тела. Проветрить голову.

После небольшой пробежки стало лучше. На улице было прохладно, но пробежка разгорячила тело и охладила голову. Я уже собиралась вернуться в комнату, как столкнулась с мужчиной. Он вынырнул из ближайших кустов, словно только меня и поджидал. Отряхнул невидимую пылинку с рукава мундира и протянул противным голосом:

- Кого я вижу…

- Здравжелаю, вашблагородь! – гаркнула я, не испытывая, впрочем, никаких теплых чувств. Откуда тут взялся капитан Ермохин?

- И вам, Потапова, доброго утречка, - он покачался на носках, но освободить дорожку даже не подумал. Обогнуть его было бы весьма затруднительно, и вовсе не потому, что капитан был толстым, напротив, был он весьма хорош собой: гладко выбрит, в форме, сидевшей на ладной поджарой фигуре, в сапоги его можно было смотреться как в зеркало, а взгляд из-под бровей был проникновенным и пристальным. Враги должны были трепетать, а девицы падать к его ногам. Впрочем, справедливости ради стоит признать, что и трепетали. И падали. Но у нас с ним общение не складывалось со второго взгляда.

Пришлось остановиться и сделать вид, что любуюсь прекрасным кустом жасмина. Куст был прекрасен, но цвести пока даже не собирался. Честно говоря, я и вовсе сомневалась, что это жасмин. Может быть и жимолость. Или сирень.

- Рравняйсь, рядовой! – гаркнул капитан.

- Вашблагородь, да вы никак седлом остаток мозга намозолили, - отозвалась я, даже не думая выполнять требование. – Я уже давно никак не рядовой.

- А что это вы тут делаете? Я слышал, что ваша звезда закатилась и вас вовсе на пенсию отправили?

- Так точно, вашблагородь. – отрапортовала я, но капитана такой ответ не устроил, и он продолжил допрос:

- А равняться вам что мешает?

- А где ваша кобыла? – ответила я