Записала номер молча, как будто передает мне номер наркодилера.

Я подмигнул ей.

— Ираки пипл, — произнес я.

Увидел, что она не поняла, и сказал как бы в шутку: — Это типа пароль.

— А что должна сказать я? — спросила она.

— Айм сорри, — ответил я. И добавил: — Спасибо тебе.

— Айм сорри, — сказала она.

Жена Рабара дала мне номер его мобильного, и я обнаружил его в аэропорту Франкфурта между двумя рейсами.

— Э-э, ты! Откуда? — Голос звучал так, как будто это старый приятель, с которым я давно не разговаривал. Не хватало только вопроса: — Что не звонишь?

— Ну вот, — сказал я гораздо тише, чем он. — Видишь, вспомнил тебя…

— Отлично! — сказал он. — Как там дома? Дождь идет?

— Нет, но может пойти.

— Вот это я люблю! — загремел голос Рабара. — Дождик, дождь, дождище, ливень… — Вот что я хочу!

Я подумал, что пребывание в Ираке подействовало на него как-то странно.

— Я, брат, соскучился по дождю, понимаешь… А тут, во Франкфурте, ничего похожего, — сказал он разочарованно.

После обсуждения погоды я наконец-то спросил, кто из наших всё еще остается в Ираке. Он назвал несколько имен: Матко Коканович, ну, ты знаешь Матко, он выездной продюсер у каких-то нидерландцев, потом Вито Чувеляк, фотограф, он раньше работал на нас, то есть на вас, а сейчас работает на «Рейтер»… А, еще один, его зовут Томица, может, ты его знаешь, он оператор, снимает для ATPN, это английская контора… Потом вспомнил ещё двоих, какого-то Зидарича и какого-то Шоваговича, их я не знал.

Бориса он не упомянул, так же как и я.

Я сказал ему, что сейчас мы заняты одной глупой темой: перечисляем имена всех наших, которые в Ираке, чтобы продемонстрировать, что и мы тоже участвуем в глобальных событиях… И добавил: — Эта тема меня не очень интересует, так что мне вообще не бэд, если вы её у меня стырите…

— Слушай, — сказал Рабар, — всё хочу спросить… ГЕП и ПЕГ, случайно, не помирились, после того как я ушел?

— Да нет…

— Перемирие? — спросил он.

— Вообще ничего. Всё по-старому.

— Эх, мать твою… Ну вот, я тебе всех перечислил… Созвонимся! — закончил Рабар, потому что в ходе разговора вспомнил, каково стечение обстоятельств. За последние несколько недель он совершенно забыл местные дрязги. Когда человек на некоторое время выбирается за кордон, все наши стычки и ненависть выглядят бессмысленными, даже невозможными. Такое и со мной бывало, во время войны, когда я уезжал. А домой вернешься, привыкаешь быстро.

Я немного погуглил и нашел мейл-адреса личностей, которых называл Рабар.

Всех их попросил мейлом передать Борису, чтобы он срочно позвонил в редакцию. Попутно приложил и одну его иракскую фотку. Они-то уж ответят, встречали его или нет… Я был очень доволен, что наконец-то сдвинулся с мертвой точки. Ведь хоть какую-то информацию я получу. Тут зазвонил мой мобильный. Надпись: РАБАР.

— Э, Рабар, ты…

Ничего себе, это был не Рабар, а Дарио. Он сказал: — Слушай… ты звонил?

Черт побери, Дарио как новичок унаследовал служебный номер мобильного Рабара, тот, по которому я позвонил в первый раз.

— Нет, это ошибка, случайно… Я куда-то не туда нажал, — сказал я этому парню.

А он вдруг и говорит мне начальственным тоном: — М-м-м-м, если тебе нужен Рабар, он ушел в ГЕП.

— Да нет, — сказал я. — Это ошибка.

— Ладно, ничего страшного, старик… — сказал он, как молодой начинающий полицейский, который наконец-то что-то раскопал.

— Ладно, пока! — отрезал я.

«Being a Marine is not something I do. It's what I am», — говорит один.

Потом цитирует Роммеля: «When in doubt, attack».

Позвонил Маркатович.

— Есть новости насчет банка? Как думаешь, они будут его спасать? — сразу же заскулил он.

— Я думаю, что они будут спасать собственную задницу.

— Думаешь? Мне ждать?

— Откуда я знаю?! Ты что-нибудь продал?

— Нет, — сказал он. — Мы же с тобой так договорились.

Я покрутил головой и тяжело вздохнул. Сначала хотел наорать на него и сказать, что мы никакого хрена ни о чём не договаривались. Тут я вспомнил, что и вчера орал на него… И сказал: — Не перекладывай на меня ответственность. Я к этому не имею никакого отношения. Это твои бабки.

— Я всё-таки подожду, — сказал он тихо.

— Что делать, вот и я жду звонка, от психа, — сказал я. И добавил: — Когда-то люди ждали и потом получали квартиры.

Он, видно, как-то не так меня понял и сказал только: — Большое тебе спасибо.

Я щелкнул на сайт www.moja-kinta.com, где у команды с биржи есть свои форумы. Они располагали информацией, но им нельзя было верить на слово. Если у кого-то из них есть акции РИБН-Р-А, то он найдет аргументы, только бы остановить лавину… Так, в частности, некто под псевдонимом Галстук имел надежную информацию, что государство займется санацией банка, так как в противном случае регион Риеки будет иметь политические проблемы… Возможно, это был Маркатович. Другая команда его оплевала. Поддержал его лишь форумщик Radex. Возможно, и это был Маркатович. Те борцы, что в меньшинстве, обычно брали по несколько псевдонимов и таким образом формировали общественное мнение. Я тоже логировался под своим ником — Гьюро Пуцар Стари — и выразил Галстуку и Radex‘y умеренную поддержку.

Потом принялся названивать шишкам… У министра экономики, пока тот был в оппозиции, я два раза брал интервью, и было бы в порядке вещей, если бы он отозвался. Не отозвался. Его пресс-атташе была убийственно благопристойна и переключила меня на кабинет заместителя председателя правительства, там я заговорил более агрессивно — сказал, что им будет лучше что-нибудь мне сказать, но эта пресс-атташе ответила, что шантаж она не приемлет…

— Нет, лучше вам всё-таки что-то сказать, потому что иначе мне придется…

— Что придется? Выдумать? — спросила она. И добавила: — Мы всё рассказали