Его ждал новый, едва ли не больший сюрприз: одежда Эдвина была вся в крови и грязи, а на предплечьях протянулись свежие порезы. Несмотря на это, брат сохранял царственный вид: высокий, красивый блондин с карими глазами. Временами он очень напоминал Корвину мать.

– Напоролся на эту тварь в пути, – ответил Эдвин. – Это дневной дракон, да? Такой же, как те, что напали на тебя по дороге в Андреас?

Корвин кивнул, чувствуя подступавшую тошноту. Он слышал разговоры о дневных драконах только в окрестностях Марареда, расположенного лишь немногим восточнее Андреаса и Фархольда. Этот же добрался до самого Норгарда.

– А куда ты ездил?

– В Пенлок.

То есть на юг.

– Ящер был один?

– Да, мне повезло. Иначе бы не выстоял… – Эдвин машинально потер руки, словно стирая с них кровь. – Выстрелил в него из пистоля, но только ранил. Гадина прыгнула, но я успел подставить меч и распорол ей горло.

– Прекрасный удар, Ваше Высочество, – похвалил Нокс.

Корвин знал, что этот дородный, седовласый и морщинистый человек еще полон сил и на занятиях по фехтованию с легкостью побеждает молодых.

Собравшиеся одобрительно загудели. Корвин напомнил себе, что слухи обо всем происходящем здесь вскоре распространятся по всему городу.

– Я рад, что тебе удалось отбиться, Эдвин. Но странно, что дракон был только один. – Корвин наклонился, разглядывая тушу. – Я думал, они держатся стаями, как и ночные.

«Впрочем, даже одинокий дракон смертельно опасен. Сначала напали на Грегоров, затем – на меня, теперь – на Эдвина…» Если за всем этим стояло Возрождение, то их цель была совершенно очевидна: свергнуть власть Норгарда.

Люди загомонили. Кое-кто тоже рискнул приблизиться к дракону.

– Как жить, если ни днем ни ночью нам не будет покоя от ящеров? – спросил кто-то, и разноголосый хор подхватил вопрос.

Канцлер Рендборн поднял правую руку. На ней в солнечных лучах тускло поблескивал перстень с крупным чар-камнем. Корвин не знал, какой заговор наложен на самоцвет, но из всех членов совета канцлер был самым напористым и лучше всех умел разговаривать с толпой. Его острые желтые глаза напоминали глаза хищной птицы.

– Не бойтесь! – громко произнес он. – За Тормейнами мы всегда были и будем как за каменной стеной. Верьте верховному королю!

Слова возымели скромный эффект. Не помогли ни энтузиазм, ни обаяние Рендборна. Большинство собравшихся жило в замке. Они либо точно знали о болезни Орвина, либо подозревали о ней. О какой вере в короля могла идти речь, если тот и из опочивальни-то почти не выходил?

Поняв, что происходит, Корвин решил действовать. Обогнув труп дракона, он взобрался на парапет фонтана.

– Канцлер Рендборн прав! – выкрикнул он, набрал в грудь побольше воздуха и в наступившем молчании продолжил. – Путешествуя по стране, я нашел оружие, которое навсегда изменит нашу жизнь. Оружие настолько действенное, что с его помощью однажды мы избавимся от драконов, как от ночных, так и от дневных. – Корвин обернулся, выискивая в толпе Боннера, Сигни и Кейт. – Госпожа Брайтон, госпожа Леф, мейстер Боннер! Пожалуйста, подойдите ко мне.

При одном взгляде на лицо Кейт Корвин порадовался, что стоит далеко, иначе она бы точно огрела его по шее. Однако ослушаться принца на виду у всего двора она не посмела. Троица во главе с Боннером подошла к фонтану.

Узнав Кейт, толпа глухо и неодобрительно загудела, повторяя ее имя: «Кейт Брайтон… дочь изменника… предательница…» Помянули и прозвище Корвина: «Принц-бродяга». В нем поднимался гнев. Он ведь обещал защитить Кейт. Заверял, что во дворце будут рады ее возвращению.

– И я исполню свое обещание, – пробормотал Корвин себе под нос.

Пусть потом делает с ним, что хочет, но сейчас она должна встать рядом.

Когда Кейт вышла вперед, он вновь заговорил, постаравшись, чтобы голос звучал властно – тоном, не терпящим возражений:

– Кейт Брайтон, дочь изменника Хейла Брайтона, спасла мне жизнь, когда по пути из Фархольда в Андреас на наш караван напала стая дневных драконов.

Он умолк, оглядывая лица людей. На него смотрели десятки глаз. Дамы с парасолями в элегантных расшитых платьях; гладковыбритые кавалеры с украшенными драгоценными камнями кинжалами за поясами; слуги в форменной одежде и гвардейцы в мундирах – Корвин говорил со всеми сразу.

– Мой долг перед госпожой Брайтон настолько огромен, что с лихвой искупает все ее прошлые прегрешения, – продолжил он, добавив про себя: «Которые ее вообще-то даже не касаются». – Да будет известно жителям Норгарда, что отныне Кейт Брайтон не враг короне.

Корвин умолк, ожидая реакции людей. Те только холодно смотрели на него в ответ. Тут вперед выступил Эдвин:

– Рад приветствовать вас от имени Норгарда, госпожа Брайтон.

Он взял за руку оцепеневшую Кейт и поцеловал кончики ее пальцев. Корвин скрипнул зубами, припомнив тот поцелуй в розарии.

– Благодарю вас за то, что вернули мне брата целым и невредимым. – Эдвин тепло улыбнулся Кейт. – Добро пожаловать. Норгард никогда не забудет вашего подвига.

Теперь толпа зааплодировала. Без особенного усердия, но и это уже было хоть что-то. За все годы, что Эдвин фактически носил корону отца, он научился добиваться от придворных того, чего хотел.

Когда все успокоилось, Корвин добавил:

– Кроме того, именно госпожа Брайтон продемонстрировала мне новое оружие. Она убила им трех драконов в одно мгновение! – Принц вытащил из кобуры скорострел и поднял над головой. – Это оружие я и привез в Норгард. Это не просто пистоль, это – скорострел, величайшее изобретение мейстера Тома Боннера из Фархольда, созданное с помощью госпожи Сигни Леф с Ишских островов. Они оба согласились прибыть в Норгард, чтобы изготовить скорострелы и для нас. Мейстер Боннер воплотил в жизнь мечту всех наших оружейников. Он придумал пистоль, позволяющий сделать несколько выстрелов подряд без перезарядки. Отойдите все назад, – приказал Корвин, прицеливаясь в труп дневного дракона.

Эдвин и советники послушно попятились. Некоторые даже заткнули уши. Корвин нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. В толпе вскрикнули. Принц одну за другой выпустил все шесть пуль. Туша дракона сотрясалась, во все стороны летели ошметки мяса и чешуя.

Люди разразились восторженными воплями. Теперь все восторженно выкрикивали имя Корвина, уничижительная кличка была позабыта. Даже брат присоединился к общему ликованию, небрежно похлопав в ладоши и скривив физиономию. Корвин проглотил обиду. Дурак он был, что надеялся на одобрение Эдвина.

Принц спрыгнул с парапета.

– Добро пожаловать в Норгард, госпожа Леф, – обратился Эдвин к островитянке. – Могу я поинтересоваться, каков ваш вклад в это дивное изобретение?

– Да снизойдет на вас благословение Аслара, Ваше Высочество. – Сигни коротко поклонилась. – Для меня большая честь посетить Зеркальный замок. Что до вашего вопроса, то я знаю секрет изготовления особого черного пороха. Это мое собственное изобретение, без которого не было бы никакого скорострела.